когда советская тревога уже улеглась, он сказал: "Обращает на себя внимание опасный характер военных учений, проводимых в последние годы США и НАТО. Они отличаются широким размахом, и их все труднее отличить от реальных учений.
В ноябре 1983 года исполнилось пятьдесят лет со дня установления американо-советских дипломатических отношений. Праздновать было особо нечего. В обмене короткими письмами Рейган сделал минимальный жест, выразив "надежду, что мы сможем [оба] вновь посвятить себя конструктивной работе над стоящими перед нами проблемами". Советское письмо, направленное Президиумом Верховного Совета СССР, выражало приверженность "развитию равноправных, взаимовыгодных отношений". Шульц и Доб ин также дважды встречались для возобновления некоторых контактов, но никаких существенных обменов не произошло. в также дважды встречались для возобновления некоторых контактов, но никаких значительных обменов не произошло.
В конце года самой оптимистичной оценкой стало очень осторожное заявление Георгия Арбатова. После резкой критики американской политики он вновь подтвердил советское желание видеть улучшение отношений, но сказал, что от Соединенных Штатов зависит, будут ли они улучшены; можно поссориться, но для хороших отношений нужны двое. По его словам, улучшение отношений Соединенных Штатов с Советским Союзом будет зависеть главным образом от ограничений экономической и политической "реальности", от здравого смысла американского народа и от того, будут ли эти факты "достаточными для укрепления реалистического элемента".
в политике США". К концу 1983 года не все Советы по-прежнему признавали существование
"реалистичный элемент", даже потенциально способный влиять на политику США.
Наиболее авторитетное заявление советской позиции по отношениям с США появилось в официальном постановлении Верховного Совета "О международном положении и внешней политике Советского государства", принятом 29 декабря и опубликованном 30 декабря.
Особое внимание было уделено попыткам США добиться военного превосходства и лишить Советский Союз военного паритета, "какими бы ни были последствия", а также политике интервенции по всему миру в соответствии с доктриной Рейгана.
Пожалуй, наиболее показательным был комментарий ТАСС от 31 декабря, направленный на то, чтобы уколоть комментарий пресс-конференции Госдепартамента, в котором с надеждой сообщалось о предстоящей встрече госсекретаря Шульца с Громыко в Стокгольме на открытии многосторонней конференции по разоружению в Европе. ТАСС возразил, что "американские официальные круги распространяют оптимистические заявления, призванные, видимо, создать впечатление, что, несмотря на развертывание в Европе "Першингов II" и крылатых ракет, что является крайне опасным шагом против дела мира, все идет как по маслу".
Год закончился для американо-советских отношений крайне напряженно. Впервые за пятнадцать лет не велись переговоры по контролю над стратегическими вооружениями. Самое главное, что усилия по восстановлению диалога не только не увенчались успехом, но и доверие - особенно с советской стороны - достигло нового минимума. Кроме того, здоровье Андропова быстро ухудшалось, а возобновление процесса преемственности в Москве было в центре внимания. Отношения СССР с Соединенными Штатами могли стать одним из вопросов политического маневрирования в Москве.
В 1984 году началась кампания по переизбранию президента Рональда Рейгана, которая стала доминирующим элементом как во внешней, так и во внутренней политике. Поэтому сам Рейган и, что не менее важно, триумвират советников Белого дома - Эдвин Миз, Джеймс Бейкер и Майкл Дивер - были ответственны за то, что в середине декабря Джордж Шульц предложил выступить с важным обращением президента, в котором были бы изложены направления американской политики в отношении Советского Союза в том виде, в котором она будет проводиться в предстоящем году, включая избирательную кампанию. Инцидент с КАЛом, выход СССР из переговоров по контролю над вооружениями по ядерным силам средней дальности (INF) и сокращению стратегических вооружений (СНВ), а также фактический разрыв связи на высоком уровне с советскими лидерами были бы отброшены в сторону и перечеркнуты новым заявлением президента о готовности "встретиться с Советами на полпути"."Кроме того, Рейган был обеспокоен, если и не понимал, сообщениями разведки о серьезной тревоге на высоком уровне в Москве в конце 1983 года по поводу возможности американского нападения, и он хотел подтвердить американское сдерживание, чтобы уменьшить риск войны, оставаясь при этом сильным.
Новая риторика Рейгана
Речь Рейгана была произнесена 16 января 1984 года. Речь была подготовлена в основном в Государственном департаменте, в соответствии с требованиями национальной безопасности. Директива о принятии решений (NSDD)-75, но разрешила двусмысленности и противоречия в официальном руководстве в пользу акцента на переговорах, а не на конфронтации. Возросшее сотрудничество между Белым домом и Госдепартаментом (примером которого является подготовка речи) отчасти отражало тот факт, что карьерный сотрудник дипломатической службы со значительным опытом работы в Москве Джек Мэтлок с осени 1983 года отвечал за советские дела в аппарате Совета национальной безопасности (СНБ).
Рейган подчеркнул силу и волю Америки. "Я считаю, - сказал он, - что в 1984 году Соединенные Штаты находятся в самом сильном положении за последние годы для установления конструктивных и реалистичных рабочих отношений с Советским Союзом. Мы прошли долгий путь с десятилетия семидесятых, когда Соединенные Штаты, казалось, были полны сомнений и пренебрегали своей обороной, в то время как Советский Союз увеличивал свою военную мощь и стремился расширить свое влияние с помощью вооруженных сил и угроз". Он поставил в заслугу своей администрации то, что она "остановила упадок Америки", а также экономическое, военное и политическое восстановление. Он также представил новое объяснение недавней "резкой риторики Кремля", а именно: "Восстановление Америки, возможно, застало советских лидеров врасплох. Возможно, они рассчитывали на то, что мы продолжим ослаблять себя".
Одной из главных тем обращения было построение "надежного сдерживания". Определив цель восстановления американской военной мощи как сдерживание, Рейган подтвердил давнюю американскую политику более четко, чем это делала его администрация в некоторых других случаях. Более того, он подтвердил основную тему разрядки и мирного сосуществования (хотя, конечно, не в этих терминах), когда сказал, что "мы всегда должны помнить, что у нас [Соединенных Штатов и Советского Союза] есть общие интересы, и главный из них - избежать войны и снизить уровень вооружений. Нет никакой рациональной альтернативы, кроме как придерживаться курса, который я бы назвал надежным сдерживанием и мирной конкуренцией". Затем он добавил: "И если мы это сделаем, то, возможно, найдем области, в которых мы могли бы участвовать в конструктивном сотрудничестве". Позже в своей речи он действительно назвал американскую политику в отношении Советского Союза "политикой надежного сдерживания, мирной конкуренции и конструктивного сотрудничества", представляя вызов как для американцев, так и для Советов.
Подчеркнув, что "сдерживание необходимо", Рейган признал, что "сдерживание не является началом и концом нашей политики в отношении Советского Союза". Затем он решительно встал на прагматическую сторону продолжающихся внутренних дебатов
