Даю сигнал Садову, и он выводит свою сотню из крепостицы для патрулирования окрестностей. Остальные бояре спешиваются. Ко мне подъезжают Борис, дед Матвей. С навратной башни спустился Демьян и, прихватив мою одежду, подходит к нам.
Гридни так и стоят на коленях. Пристально смотрю на седого ратника, что остался стоять.
– Назови себя.
– Валлах, княже, – глухо ответил ратник.
Я покосился на Кубина, тот еле заметно кивнул, а Борис недовольно заерзал, но ничего не сказал. Что ж, понятно, меня признали князем. Осталось самое малое – привести к присяге.
– Кем ты был у Куты?
– Дядька я его, княже, – ответил ратник.
Дед Матвей говорил, что у Мала родственников нет, а дядька этот просто воспитатель, но никак не родня. Наконец ратник поднял голову и прямо посмотрел на меня:
– Дозволь похоронить Малика по обычаю предков?
– Дозволяю. – И, повернувшись к боярам, окликнул Бравого: – Проверить тут все. Людей зазря не обижать.
Осмотр крепостицы занял немного времени. Кута особым богатством не блистал, и если не считать оружие, упряжь и прочие вещи, то серебра набралось всего двадцать пять гривен. Поиздержался Мал, кормя степную ораву.
Бродя по крепостице, обнаружил то, на что никто внимания не обратил. Любопытство завело меня к конюшням. Осмотрев их изнутри, заглянул в малый проход между ними и крепостной стеной. М-да, бардак, но этот бардак меня заставил задуматься. Просто там я увидел довольно-таки приличные кучи перегноя с белесым налетом. Почему тут копился навоз, вопрос, конечно, интересный, но это была потенциальная селитряница. Сомневаюсь, что Кута знал про «огненное зелье». Скорей всего, и про этот бардак с навозом он не знал, виной чему лень тех, кто смотрел за конюшнями.
Итак, порох. Это сулит кучу очень полезных ништяков. Фугасы, пищали, пушки, наконец. Медь и олово тут есть. Видел в Вершах, как от кузниц колокол везли. Небольшой, но это значит, что тут есть литейщик. Деньги на покупку металла имеются, но проблема в самом порохе. Сначала надо изготовить достаточный запас огненного зелья, и лишь потом браться за артиллерию.
Насколько помню, порох в Китае активно применяли. Не сомневаюсь, что китайцы использовали его против монголов. Но безуспешно. Что они могли применить? Пушки? Сомневаюсь. Фугасы? Но мина против конницы хороша только тогда, когда срабатывает в нужный момент. В ракеты поверю скорее. Однако эти ракеты тоже бестолковые – какой урон от них, кроме испуга?
Значит, надо сначала заняться порохом. Мне известно множество рецептов изготовления пороховых смесей, но в этом времени доступны не все. Самый простой – черный порох и его три компонента: уголь, селитра, сера.
Древесный уголь получить нетрудно. Для пробы можно у кузнецов взять. С получением селитры тоже не будет проблем, разве только процесс более трудоемкий. Я посмотрел на белесый налет, вспоминая – сколько надо таких куч, чтобы получить достаточно селитры для производства пороха. С одного кубометра селитрованного перегноя можно получить до пяти килограмм селитры. Тут примерно тонн семь. Наверняка найдутся еще селитряницы.
Вот где взять серу? И знают ли о ней аборигены?
От мыслей меня отвлек подошедший дед Матвей:
– О чем думаешь, Володя?
Я показал на кучи навоза и сказал всего лишь одно слово:
– Селитра.
Кубин шагнул к куче и провел пальцем по налету.
– Это пока не селитра.
– Знаю…
Немного постояли, рассматривая кучи перегноя.
– Помнишь, отец Григорий про схрон упомянул? – произнес Матвей Власович.
– Помню, ты говорил, что там вы много чего спрятали. Оружие, брони трофейные…
– А еще порох!
Вот это сюрприз!
– Власыч, а почему сразу-то про него не сказали?
– Стыдно нам было, Володя. У нас было знание, но воспользоваться им мы не сумели. Закупили серы, наделали селитры и угля, смешали, испытали. Что сказать? Понимания у местных сей продукт не нашел, пришлось отложить до лучших времен. А потом как-то забылось в круговерти событий.
– И сколько пороха там?
– Сорок пять двухведерных бочек… и десять с серой.
– Мало. Значит, все-таки придется пороховые мельницы ставить.
– Бочек было больше, но мы их на испытания извели.
– Из пушки палили?
– Нет, – усмехнулся дед Матвей, – нормальная пушка была не по карману. Сделали что-то вроде пищали дюймового калибра.
– И что? Князю понравилось?
– Ничего, – скривился дед Матвей, – стрельба на сотню шагов князя не впечатлила. Мол, грохоту много, а толку… были бы деньги на хоть одну нормальную пушку меди купить…
– Зато сейчас денег достаточно. Власыч, а серу где вы брали?
– Купцы привозили… Да! – вдруг воскликнул Кубин. – Еще самогонный аппарат имеется. В схроне, вместе с порохом спрятали, чтобы с горя не спиться.
– Ну, ты даешь, Власыч! Порох, конечно, вещь нужная, вот спирт или самогон совсем в тему. Для медицинских целей он незаменим! Да и внутрь принять порой не грех…
– Истинно! – рассмеялся Кубин. – Ладно, пошли, князюшко, народ к присяге приводить…
* * *
Караван из двух десятков всадников медленно двигался по лесу. За каждым шло по пять заводных лошадей. Сколько придется взять всякого разного из схрона, неизвестно. Кубин сказал, что его сделали около пятнадцати лет назад. Не думаю, что железо в сохранности, в лучшем случае все оружие поела ржа. Порох тоже мог отсыреть, хотя дед Матвей утверждал, что все делалось основательно. Доспехи и оружие хорошо маслились и перекладывались промасленной тканью, а порох хранился в бочках, промазанных дегтем. Сам схрон сделан из мореного дерева, что вселяло надежду на долговечность, и находился почти на вершине холма. Это значит, что грунтовые воды не могли ничего в нем испортить. Но схрон еще найти надо. Дорогу к тайнику Кубин вспомнил, а место само…
Усмехнулся, представляя – за столько времени все там изменилось, и приметная сосна стала такой же, как и остальные.
– Привал!
Кубин слез с коня и отвязал заводных, передав подбежавшему холопу лошадей. Когда все лошади были отведены, я распорядился:
– Оставайтесь тут. Веди, Матвей Власович. Хоть какая примета у сосны была?
– Развилка на вершине, в виде трезубца.
Мы полчаса нарезали круги по холму, но Кубин не мог определиться с местом, где находился вход в схрон. Весь холм зарос одинаковыми соснами со стволами толщиной в две пяди. Все они высоченные, кроны далеко и не просматриваются. Дед Матвей обошел очередную сосну и пожал плечами:
– Нет, не эта. Тут все ровные, как мачты.
Стали повторно обходить холм и, задрав головы вверх, рассматривали кроны.
– Вот, наверху что-то похожее.
– Нет, эта слишком близко к вершине холма, та должна стоять у подножия.
Я поднялся на вершину, благо что холм был небольшой, и стал вглядываться в макушки деревьев. Потом спустился по откосу левее и, хмыкнув, решительно показал на одну из сосен:
– Вот она.
– Ты уверен?
– Да.
Я прошел от сосны несколько шагов и показал перед собой:
– Где-то здесь.
– Ты так уверенно показываешь, – удивился дед Матвей, – как будто сам схрон закладывал.
– Сам мне про него рассказывал. Вы ведь его на восток от Китежа закладывали? Вот, определившись по сторонам света, я нашел сосну, глянь, наверху что-то похожее на трезубец.
– Погоди, а как ты стороны света определил?
Я объяснил. Кубин хмыкнул и, потыкав через мох грунт, удовлетворенно кивнул:
– Вот и вход.
Быстро расчистили от мха и лесного мусора проем люка. На вид все было трухляво. Я постучал по доскам – крепкие.
– Дай топор.
Поддев топором край двери и навалившись на него, с трудом подняли и сдвинули дверь в сторону. Толщина ее впечатлила – три вершка мореного дерева! Темный проем уже манил, не терпелось узнать, что с порохом и змеевиком.
– Будем остальных звать?
– Нет, Власыч, давай сами сначала посмотрим.
– Хорошо. Расположение простое – с одной хранится порох, с другой оружие. Куда сначала?
– К пороху, конечно.
– Значит, налево.
Входим в схрон. Он больше всего напоминает мощный блиндаж, только без амбразур. Темно, хоть глаз коли. Обрывая головами паутину, в темноте на ощупь находим бочки, осторожно снимаем одну из них и несем наружу.
При попытке сковырнуть пробку ломается вся крышка. Как и ожидалось, порох слежался. Кончиком ножа наскреб немного от монолита, затем, ссыпав в кусок коры, идем в сторону на испытание.
Зажег спичку – порох вспыхнул, оставив густой сизо-белый дым. Мы посмотрели друг на друга.
– Нормально, если перетереть и загранулировать заново.
– Посмотрим на остальное?
– Давай.
Во втором отделении лежали плотно уложенные тяжелые скатки. В темноте нащупали и вытащили один наружу. Развернули, точнее – срезали, так как слежавшиеся промасленные полосы ткани представляли как бы единое целое. После очистки перед нами предстала вполне приличного вида кольчуга.
