Рейтинговые книги
Читем онлайн Диктатор - А. Марченко

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 39 40 41 42 43 44 45 46 47 ... 159

У Спасской башни они ненадолго остановились. Небо было черное, ледяное, на нем не светилось ни единой звездочки. Свирепый ветер неистово хлестал по голым деревьям.

Надежда Сергеевна протянула руку Андрею, а Ларису крепко обняла и горячо расцеловала.

— Спасибо тебе, Лариса.— Впервые она назвала ее по имени и на «ты»,— И не терзай себя, ты ни в чем не виновата. Мне было так хорошо с тобой. С вами,— поправилась она.— Если бы не вы, я, наверное, не была бы такой смелой. Честное слово, Ларочка, я тебя никогда не забуду. Даже на том свете!

— Ну зачем же на том? — Слова ее обожгли душу Ларисе.— Мы еще много раз встретим праздники на этом!

Надежда Сергеевна улыбнулась жалко и растерянно…

У самого входа в квартиру Полина Семеновна распрощалась с подругой:

— Надюша, милая, не переживай.— Она поцеловала ее в щеку.— Все перемелется, вот увидишь. Он же любит тебя, только своей любовью. Она же такая разная, эта проклятущая любовь!

Надежда Сергеевна ничего не ответила. Она поднялась в свою комнату, которую так любила, тяжело опустилась на стул. Было такое состояние, будто она мучительно долго тянула за собой непосильный для нее груз — и вот вконец выдохлась… Больше тянуть не было сил. Не было сил даже встать сейчас с этого стула.

Александровский сад, что простирался за окном, был сейчас мертвым, беспросветно темным, и ей подумалось, что в это ее окно никогда уже не проникнет даже слабый и робкий солнечный луч. Все померкло, все стало чужим, безрадостным, ненужным и до отвращения противным.

Она на цыпочках прошла в детскую. Дети давно спали, мирно посапывая носами. Что ждет их в этой жизни? Может, счастье, а может, и их подстережет беда, как подстерегла ее, тес несчастную мать. Если бы они сейчас проснулись и протянули к ней свои трепещущие ручонки, все было бы, наверное, совсем по-другому…

Но дети спали крепко, муж, видимо, продолжал кутить, начисто позабыв о том, что на свете еще существует его когда-то любимая им Татька. Существует ли?

Надежда Сергеевна снова вернулась в свою комнату и, открыв ключиком ящик стола, судорожно вынула из него маленький пистолет. Это был «вальтер», подаренный ей братом Павлушей, он привез его из Берлина.

Она, боясь передумать, быстро легла на коврик возле своей кровати и приставила пистолет к виску. «Так что же все-таки лучше — жизнь или смерть?» — мелькнуло в ее сознании, но она не успела ответить: негромкий выстрел, который никто не услышал, сам решил за нее этот так долго мучивший ее вопрос…

…Сталин стоял у раскрытого гроба и не мог заставить себя поверить, что его Надежда, его сумасшедшая Татька ушла от него навсегда. Она чудилась ему живой, просто спящей. Сейчас молния расколет небо на огненные куски, прогремит гром, исчезнет это страшное видение и она, его Татька, бросится ему на шею. И он обнимет ее, чтобы уже никогда и ни за что не выпускать из своих стальных объятий, а вместо привычных слов любви и ласки скажет ей:

— Ты хотела предать меня? Ты — предательница.

И она захохочет от радости, потому что эти слова воспримет как слова любви и прощения.

Нет, этого не произойдет. Теперь он остался один во всем этом безумном мире. Он будет один везде — и в своей кремлевской квартире, и на даче, и в кремлевском кабинете, и в президиумах съездов, и на трибуне Мавзолея. Дети не в счет, они вырастут, у них будет своя жизнь, и они, пожалуй, тоже предадут его, как предала его та, в которую он так верил…

Эта смерть перевернула в нем все. Теперь он будет другим. Если его и прежде называли жестоким и беспощадным, называли палачом и тираном, коварным властителем и диктатором, то отныне он и будет таким. Нет, они еще не знают, что такое истинная, а не выдуманная жестокость, что такое истинное, а не выдуманное коварство и что такое истинный, а не высосанный из пальца диктатор! Теперь они это узнают и почувствуют сполна! Теперь ему никто не помешает строить социализм, какой не построили и не смогут построить нигде в мире! Вот теперь-то он будет поистине беспощаден, потому что иначе невозможно повергнуть в прах старый мир и возвести новый!

Кажется, не существует на свете таких людей, которых ожесточает смерть родных им людей. Напротив, они становятся мягче, добрее, милосерднее к людям. Он, Сталин, не такой, как все. Смерть жены лишь ожесточила его, окончательно убедив в том, что весь мир держится на предательстве и измене.

Сталин закрыл глаза, и все, кто был на похоронах, подумали, что он скрывает слезы печали от окружающих его людей. А он просто не хотел видеть ни этого гроба, ни эту женщину, которая лежала в нем, ни этих людей, за внешней скорбью скрывающих свое злорадство, ни этих похорон.

Его обуревали грозные думы.

Сколько раз его предавали! Плели заговоры, сколачивали враждебные фракции, готовили на него покушения, замышляли уничтожить, вырвать из его рук власть. Вставали поперек пути, пытаясь помешать ему идти так, как он хотел, и туда, куда он стремился. Сколько раз пытались заткнуть ему рот! Изощрялись, чтобы извратить его мудрые указания! И сейчас все, что плохо в стране, пытаются свалить на него одного, высмеять его смелые предначертания, напакостить и навредить, чтобы скомпрометировать его великие планы.

Сколько раз его предавали! Предавали враги, предавали друзья. Теперь вот предала и его собственная жена. В такой момент, когда враги еще не сломлены, планы не осуществлены, когда против него восстал целый мир, когда ему особенно нужны и опора, и забота, и женская ласка, и те особые слова, которые способны вдохновить на борьбу. В такой момент!

Мир стоит на предательстве — эта навязчивая мысль не давала ему покоя. Но если это так, то люди в конце концов взорвут самих себя вместе с планетой, на которой им суждено было жить…

Пусть никто не думает и не надеется на то, что смерть жены подорвет его силы, сделает беспомощным и жалким, обезоружит его духовно и парализует способность повелевать и вести за собой великий народ. Пусть и не надеются!

Он доведет начатое дело до конца. Отныне не будет в его сердце ни жалости, ни милости к падшим и заблудшим, а тем более к врагам. Он сметет их с пути, как ненужный мусор, как препятствие на пути к высшей цели, превратит их в пыль, которую развеет жестокий и праведный ветер истории!

Он приведет страну к коммунизму, как бы ни издевались над ним враги и скрытые недруги. Пусть изрыгают проклятья, сочиняют на своих кухнях и в подворотнях омерзительные анекдоты, пусть, забравшись в подвалы, строчат о нем гнусные статейки,— он не дрогнет. Путь тернист, дорога длинна, и справа и слева от нее бездонные пропасти. Горе тем, кто станет поперек пути, горе тем, кто изменит или даже будет заподозрен в измене, горе и тем, кто станет сомневаться и пытаться поколебать народ, спаянный единой волей. Он приведет народ к заветной цели, и тогда имя его навечно останется на скрижалях истории, как имя Великого Победителя, и мир будет славить его — непревзойденного вождя всех времен и народов. Известно всем, что победителей не судят!

Сталин открыл глаза. Возле него уже не было ни постамента с гробом, в котором лежала и спала теперь уже вечным сном его Татька, его любимая предательница, не было тех, кто пришел проводить ее в последний путь. Лишь стаи воронья носились над ним с неистовым карканьем, разметанные сильным ветром, превратившимся в метель.

И он вдруг с ужасом и радостью почувствовал, что и сам превращается из живого человека с бьющимся сердцем и мыслящим мозгом в незыблемый, высеченный из гранита, величественный, сработанный на века монумент…

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

— Народ не захочет.

Семи[нарист]: — Устранить народ.

Ф. Достоевский. Из черновых записей к «Бесам»

Глава первая

Уже на следующий день после памятной вечеринки на квартире Ворошилова в «Правде» появилось сообщение о смерти Надежды Сергеевны Аллилуевой. Оно было до удивления кратким:

«В ночь на 9 ноября скончалась активный и преданный член партии тов. Надежда Сергеевна Аллилуева. ЦК ВКП(б)».

А ниже — некролог, подписанный Екатериной Ворошиловой, Полиной Жемчужиной, Зинаидой Орджоникидзе, Дорой Хазан, Марией Каганович, Татьяной Постышевой, Анной Микоян. Вслед за ними поставили подписи Ворошилов, Молотов, Орджоникидзе и другие лица из самого близкого окружения Сталина — всего одиннадцать человек.

Некролог ничем не отличался от того стереотипа, который во времена правления Сталина стал традиционным. Казалось, каждый некролог пишет один и тот же человек, применяя в качестве «строительного материала» одни и те же слова, одни и те же эпитеты, одни и те же фразы, лишь варьируя их в зависимости от того, какой шесток занимал в партийной или государственной иерархии усопший. И хотя Надежда Сергеевна при жизни не занимала никакой должности, а была лишь женой человека, который находился на самом верху партийной и государственной власти, в некрологе тем не менее говорилось о том, что она на революционном посту «самоотверженно служила делу партии». Вряд ли какой мудрец смог бы расшифровать, что представляет собой этот «революционный пост».

1 ... 39 40 41 42 43 44 45 46 47 ... 159
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Диктатор - А. Марченко бесплатно.

Оставить комментарий