— Кодзуки-сама же сказал, что под клятвой! Что не причинит вам вреда! — Слова Цуру остановили каппу у самой кромки воды, куда он намылился сдриснуть от греха подальше. Вот ведь кадр. Будь я не то что магом, а просто отморозком, то успел бы насовать ему столько пинков, что в двух руках бы не унес. И не помогли бы никакие способности к синхронному плаванию с утопленниками или скоростному щипанию купальщиц, или что они там вообще умеют.
— Ладно, мне нет смысла дольше тут оставаться. Семейную драму продолжите как-нибудь без меня, — Я нагнулся, чтобы подхватить сумку, но, внезапно для себя, оказался в захвате.
Взвыли инстинкты, требуя бросить нападавшего через бедро, однако я вовремя остановился. На меня напал не сумасшедший ёкай, работник парка или сотрудник NHK — просто Цуру в умоляющем жесте схватила меня за руку своими ладонями и прижалась. Очень даже приятно прижалась.
— Подождите пожалуйста, господин. Позвольте хотя бы напоить вас чаем!
— Что? Нет! — Выкрикнули мы с каппой в унисон.
— Он человек!
— Я тороплюсь и там воняет.
— Там не воняет! Мое жилище лучше любой вашей картвиры!
— Квартиры! Очень сомневаюсь. Я не выдра и не утконос, чтобы сидеть посреди гнилья!
— Вот видишь! — Зеленый пафосно ткнул в меня пальцем, — Это все людское высокомерие. Они злы, они тщеславны, они завистливы. Они агрессивны и безжалостны. Нельзя верить людям! А магам — тем более!
— Все не так! Эта неблагодарная Цуру…
— Да нет, все так, — Оборвал я ее, — Об этом даже у нас писали все, кому не лень. Человек человеку волк… а также овца и злой начальник одновременно. Как-то так, ага. Для вас, ёкаев, все вообще в десять раз хуже. Не знаю уж, правда ли маги убивают всех, кого видят или нет, но открываться человеку — глупость. Тебе просто повезло, Цуру, что я не настоящий маг. Так, первое поколение без особых знаний. Мне еще не вбили в голову ненависть к Иным расам. Так что не верь никому, — Я погладил ее по мягким, похожим на перья волосам и все-таки поднял свою сумку. Мне действительно пора домой, пусть и жаль расставаться с такой милашкой.
Девушка понуро опустила голову, но все же расцепила свои обьятия, оставив после себя чувство мимолетного сожаления и грусти. Прошло всего полдня, а я уже к ней привязался, пусть и немного. Настоящий рекорд для такого убежденного мизантропа, как я.
Эх, опять девушка из-за меня чуть не расплакалась. Может это мой особый навык? Доводить окружающих, даже если нужно сделать наоборот. Ну хоть каппа заткнулся. Стоит, сверлит меня задумчивым взглядом, нетерпеливо шлепает своими ластами по мелководью. Словно обдумывает какую-то мысль или принимает тяжелое для него решение. Выглядит до того нелепо, что даже мило. Как наряженный в несуразную одежду питомец. Нет, все же забавная он живность. Убить рука не поднимается.
— Подожди, человек. Я был неправ и теперь вижу это, — Он коротко, с неохотой поклонился, — Но я не могу пустить тебя в свое жилье.
— Я и не…
— Дослушай, — Неожиданно твердо возразил он. А я вдруг заметил то, на что не обращал внимание раньше: каппа боялся. Но не меня, нет. Чего-то другого, еще до появления нас с Цуру.
Глаза водяного постоянно бегали по кронам деревьев, что скрывали тихую заводь, голова нервно поворачивалась на каждый посторонний звук, а в магическом плане от него шло нечто резкое и дерганое. Видимо, ёкай окончательно потерял контроль над своей аурой.
К слову, отваживал он меня тоже скорее на автомате. Не уверен, но приход человека немагической наружности вместе со своей подопечной каппа встретил со скрытым облегчением. До того момента, как девушка не назвала фамилию, ага. Потом он просто потерял голову, но, опять же, слишком эмоционально. Как будто я был лишь триггером. Что же могло напугать осторожного ёкая?
— Облава, — Мрачно сказал я вслух. Зеленокожий дернулся всем телом, хрипло взвизгнул, начал заполошно вертеть головой. Однако вокруг стояла тишь, гладь да Божья благодать: гладкая поверхность запруды, скрытой от чужих глаз отмелью, не исходила рябью, лес не шумел листьями и не трещал ветвями, не кричали вспугнутые кем-то птицы. Все это заставило каппу нервно выдохнуть, слегка успокоиться и кинуть на меня раздраженный взгляд.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Я чуть икру не отложил! — Возмущение в его голосе можно было черпать ложками. Однако ксенобомж быстро отложил эмоции в сторону и сухо поинтересовался:
— Что ты знаешь о рейде?
— Только что догадался, чего ты боишься, — Я безразлично пожал плечами, — Никакой полезной информации я сказать не могу, если ты об этом. Никто мне почему-то не докладывается, — Усмешка против воли вылезла на лицо.
— Что, лягушка, проблемы?
— Еще какие, — Отозвался он задумчиво. Тревогу и немой вопрос Цуру мы оба решили проигнорировать, а умная девушка не стала говорить ничего вслух. Успеется.
— Я не смогу защитить тебя здесь, о-Цуру, — Наконец разродился каппа. Тяжелые, роковые слова в тишине природного заповедника прозвучали особенно зловеще. Тон был нейтральным, однако я чувствовал, как тяжело далась ему эта фраза. Девушка ничего не ответила. Только замерла, как маленький птенчик перед змеей, и в шоке прижала ладошки ко рту.
— О-Цуру… — Тихо пробормотал я. Неожиданно. Обращение хладнокровной макаки к своей подопечной оказалось подчеркнуто уважительным. Необычный выбор, так как он старый ёкай, а она молодая дуреха. Видимо, журавли в среде иных рас на особом счету. Ничего удивительного, если знать об их происхождении и особом месте в местном пантеоне.
— Вчера ночью на главной аллее нашего парка рокурокуби напал на человека, — Продолжил ближайший родственник черепашек ниндзя, пока его Эйприл силилась что-то сказать, — Обошлось без жертв, но теперь маги будут мутить воду в его поисках. И могут наткнуться на нас. Сам я продержусь, не впервой. Но ты… Ты не можешь дышать под водой, потомок Цукиёми. Я до конца пытался придумать хоть что-нибудь, но тщетно. Прости, мой милый журавль. Тебе придется искать новое место за пределами этого парка. Я сделал все, что мог. Жаль, что моих усилий оказалось недостаточно.
Водяной глубоко поклонился растерянной девушке. В маленьких черных глазках блеснули искренние слезы, а вся его поза выражала сожаление и угрюмую покорность. Странно, но я только сейчас разглядел блюдце с водой на его макушке. Несмотря на сильный крен, оттуда не пролилось ни капли.
«Надо же, а я думал — просто лысина. Или тонзура, как у католических священников. Жаль, что не так — было бы забавно их сравнить», — Я размышлял о всякой ерунде, лишь бы не участвовать в разговоре. Потому что все сводилось к тому, что Цуру здесь нет места, — «А значит что? Значит мне придется в очередной раз подрабатывать извозчиком и вести ее к другому ёкаю. Надеюсь это будет достаточно близко, чтобы я успел вернуться домой до темноты», — Я усилием воли подавил тяжкий вздох. Видимо карма у меня такая, страдать от манипуляций, женских слез и попыток выручить доморощенных принцесс в их беде. И то, что Цуру вовсе не хотела такого исхода никак не облегчает мою головную боль.
— Нет, уважаемый Суйко-сан, вы не виноваты. Поднимите, пожалуйста, голову, — Тихим, но твердым голосом попросила птица-оборотень, — Эта счастливая Цуру выживала все эти дни только благодаря Вам. Было бы черной неблагодарностью требовать большего. Эта взрослая Цуру верит, что Вы сделали все возможное и невозможное. Она сама найдет себе новый дом, — Решительно ответила девушка и обняла каппу. Тот со слезами на глазах обнял ее в ответ, после чего произнес:
— Мне жаль, что я не могу даже сказать тебе, куда идти. Последний мой друг погиб, когда люди осушили его дом. Теперь там каменная дорога, по которой мчатся их чудовищные механизмы. Как бы я хотел вывести тебя сам… Но мы, каппы, не можем долго обходится без воды, — Он стыдливо опустил голову.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— То есть у тебя нет никаких связей, — Мрачно резюмировал я. Чуйка говорила мне брать вещи и улепетывать отсюда, пока не навесили новый прицеп. К сожалению, послушаться ее я не успел.
