– Тогда не позволь Каримэнону распоряжаться тобой. Не допусти, чтобы Камень участвовал в битве!
Мне послышалось, или Эллар действительно почти умолял? Не послышалось. Тотлант состроил такую физиономию, словно не мог вынести этого разговора и хотел либо заткнуть уши, либо выскочить из шатра. Зато Аластор, похоже, заподозрил недоброе. Иначе почему вокруг его выбивающих быструю ритмичную дробь на столешнице пальцев вспыхивают и гаснут крохотные золотые искорки? Догадываюсь, что они означают – заклинание, составленное, но пока не выпущенное на свободу. Если уж Аластор намерен прибегнуть к помощи магии, значит, вот-вот стрясется нечто исключительно скверное. Лучше бы мне отодвинуться ближе к стене шатра, отказавшись в относительной безопасности за спиной у заморийца.
– Значит, Тараск выставит против нас ксальтоуна и уж не знаю кого он там еще притащил, а я должна отказаться от единственного способа противостоять колдуну? Позволить ему безнаказанно губить моих людей? Только потому, что какой-то оборванец, самоуверенно именующий себя магом, вычитал где-то в рассыпающихся от старости летописях какую-то глупость? – Дана прищурилась, неприятно смахивая на маленькую хищную птицу, готовую атаковать. Она больше не обращала внимания ни на Ольтена, ни на визитеров. Сомневаюсь, что герцогиня Эрде-младшая вообще помнила о нашем существовании. Ну и характер у дочки Мораддина!
– Да они же растопчут тебя! – Эллар начал подниматься во весь свой немалый рост. Сохранявший неподвижность гуль словно перетек из одного положения в другое, готовясь вмешаться. – Это ты способна понять?! Молодежь! Как вы мне надоели со своей убежденностью в единственной правоте – своей собственной – и неумением слушать других! С делением мира лишь на черное и белое, на себя и врагов! Долиана Эрде, ты можешь войти во все летописи этого мира, но под каким именем? Убийцы или созидательницы?
– Эллар, не надо, – тихо и отчетливо проговорил Рейенир. – Не кричи. Успокойся.
Разумный призыв канул втуне.
– Хорошо, если тебе непременно хочется мчаться впереди всех и бесцельно погибнуть – давай! – усиливавшийся рык мага заставлял пламя свечей мелко подрагивать. – Разрушь все, что создано не тобой! Погуби тех, кто верен тебе! Не ты первая, не ты последняя! Только не втягивай в этот круговорот Камень! Отпусти его!
– Куда? Уж не тебе ли подарить? – почти прокричала Дана, тоже вскакивая. От ярости у нее на скулах выступили бледно-красные пятна. – Чтобы ты в зубах притащил его своему повелителю, Тараску? Что тебе посулили взамен? Место ксальтоуна при дворе?
– Имей почтительность к старшим, дитя! – вот теперь Эллар громыхнул в полную силу. У меня (да и не у меня одного) в ушах возник отчетливый звон. Маэль аж отшатнулся назад, едва не свалившись с шаткого табурета. – Никогда и никого не звал я своим повелителем!
– Времена меняются, – язвительно ответствовала Долиана Эрде. – Я не знаю тебя и не имею причин доверять твоим россказням. Камень – мой. Моим он и останется. Сражение состоится, раз не существует иного способа доказать нашу правоту и опровергнуть претензии Тараска Эльсдорфа на корону Немедии. Более мне добавить нечего.
Эта парочка – юная девушка и седой мужчина, проживший на свете немало лет – стояла, меряясь над столом упорными взглядами. Зеленые с холодным, переливчатым отсветом серебра глаза Даны Эрде против единственного, серого галечного цвета зрачка мага из Рабиров. Про столкновение таких упрямцев обычно говорят – «нашла коса на камень». Мне показалось, что в шатре стало ощутимо холоднее.
– Каримэнон, – низким, пугающим шепотом потребовал Эллар. – Отдай его.
– По какому праву? – Дана подалась вперед.
– По праву… – волшебник удержал готовое вырваться наружу слово. Я бы не раздумывая пожертвовал своим состоянием, чтобы узнать, что он хотел сказать и какое право на Талисман предъявить. – По праву того, кто не может стоять и смотреть, как безжалостно и бездумно нарушается Равновесие мира! По праву того, кому небезразлична судьба этой земли и твое будущее!
– Мне оно тоже небезразлично! – взвилась Дана, раздраженно отмахиваясь от пытавшегося перевести разговор в более спокойное русло принца Ольтена. – Довольно угроз и болтовни! Можете возвращаться обратно и докладывать, что выполнили свое поручение!
– Самоуверенная и бестолковая нахалка, – бросил сквозь зубы маг и сделал шаг по направлению к девушке. Эрде-младшая рывком сунула левую руку в кожаную сумочку, которую терзала на протяжении всей встречи.
Дальнейшее я помню на редкость отчетливо, но мне казалось, будто участники развернувшейся передо мной сцены движутся медленно, словно находясь в толще воды.
Вокруг рабириийца всплеснулся уже виденный мной в Бельверусе крохотный смерч, сотканный из черно-серых воздушных струй. Рейенир, сидевший напротив Эллара, взвился с табурета и, почти не опираясь на руку, боком взмыл над столом, намереваясь как-то прервать начинающееся волшебство. Золотые искры, вызванные Аластором, замерцали, вытягиваясь в подобие длинной извивающейся ленты или змеи. Тотлант вжал голову в плечи и, судя по быстро шевелящимся губам, начал произносить какое-то заклинание. Что до меня, то я мысленно пожелал оказаться в нашем лагере и в своей палатке, но телесно остался на прежнем месте. У меня просто не хватило духу попробовать шевельнуться.
Зато у Маэля Монброна хватило. Он беззвучно хватанул ртом сгустившийся воздух, отшвырнул табурет и бросился к Дане. Представления не имею, ради чего. Если в попытке защитить, то она сама бы прекрасно справилась.
В сжатой ладони Долианы Эрде, вынырнувшей из сумки, полыхнуло нечто ослепительно-алое. Я угадал: она в самом деле постоянно носит магический кристалл с собой. Золотая лента, брошенная Аластором, и расширяющаяся воронка сотворенного Элларом вихря одновременно устремились вперед, столкнулись, перемешались, наткнулись на преграду из алого сияния и отлетели назад, причем лента на прощание ярко вспыхнула и погасла.
Несшийся через шатер Маэль врезался прямо в крутящийся пепельный вихрь. Его слегка приподняло и небрежно швырнуло в сторону. По-моему, он даже крикнуть не успел.
Замешкавшееся время побежало с привычной скоростью.
Рейе завершил прыжок и с размаху толкнул плечом Эллара, заставив того пошатнуться. Пытавшийся встать на ноги Тотлант ухватился за край стола и вдруг, захрипев, начал валиться набок. Ольтен загородил собой Дану, но быстро догадался, что краткая схватка между присутствующими волшебниками уже закончилась.
Первыми возле упавшего и не шевелившегося Маэля оказались почему-то Аластор и я. Из моей памяти напрочь улетучилось малейшее воспоминание о том, как и когда я успел обогнуть стол.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
