Альма перестала терзать бутерброд и уставилась на приму с таким вниманием, словно хотела впрыгнуть ей в глаза.
Тильвус переглянулся с Фаустом и замер.
Примадонна подумала, повернулась к окну и отыскала взглядом режиссера:
– Ты нашел собаку на следующий спектакль?
– Пги чем тут следующий спектакль? Ну не нашел, не нашел! Висит же объявление на вахте, может быть, у кого-нибудь из сотгудников… Кстати, Согокина обещала пгивести своего бульдога… Коголевских кговей!
– Сорокина? – железным голосом переспросила прима и выпрямилась.
– Слышала? – поинтересовалась она у Альмы. – И тут Сорокина! И собака у нее конечно же «королевских кровей»! Небось на Птичьем рынке купила, а всем говорит…
Альма пренебрежительно почесала за ухом.
– Вот именно, – мстительно сказала Похвальбищева и встала. – Пойдем. Разберемся с этим бульдогом… и с Сорокиной!
– Дорочка, зачем ее в театр? Я уверен, у нее блохи или лишай! Стригущий лишай! – всполошился актер Дудницкий, увидев Похвальбищеву с собакой. – И мгновенно вся наша труппа заразится!
Альма с сомнением поглядела на примадонну.
– Ничего, уж с ним-то я справлюсь, – многозначительно пообещала та. – За мной!
И они направились к служебному входу.
– Мои поздравления, – вполголоса сказал Тильвус Фаусту, провожая взглядом Альму.
Кот так напыжился от гордости, что, казалось, вот-вот лопнет.
– Ладно, Фауст, пока… Пойду я… куда-куда… дело есть. Работать, ага… а потом еще кое-что сделать нужно. Важно очень, да. Что ты знаешь? Ничего ты не знаешь… Все, пора мне, видишь, приятели-то мои собрались уже. Деньги зарабатывать… Меня ж заведующий буфетом кормить не станет… – Тильвус поднялся и окинул сквер рассеянным взглядом. Беспокойство, появившееся после визита Хокума, грызло душу. – Что? Кормит только котов? Ясно… Ну прощай, Фауст. Чего – «куда»? Работать, сказал же…
Работу раздобыл, конечно, вездесущий Сидор, у которого по всему городу имелись полезные связи и нужные знакомства, а друзья и приятели встречались в самых неожиданных местах. Знакомые Сидора были по большей части людьми солидными и посты занимали немалые: трудились сторожами на овощебазах, кочегарами в котельных, дворниками, а один даже работал в столовой строительного техникума, сделав головокружительную карьеру от простого кухонного рабочего до помощника повара.
Из своих обширных связей Сидор умел извлекать много полезного. Человек бывалый, он знал, что с наступлением осени и прохладных дней горожане, большие любители пива, плавно перемещались из уличных кафе под крыши баров и пивных. А это значило, что пустых бутылок в урнах становилось заметно меньше и, как следствие, наступало неизбежное падение доходов. Стало быть, нужно было искать другой способ заработать, и Сидор конечно же его отыскал.
– Знакомый у меня, это самое, на стадионе работает, – сообщил он накануне. – Ремонт там идет полным ходом, ко дню рождения края торопятся закончить. Ну он там, значить, штукатурит да белит. Руки золотые!
– И чего? – поинтересовался Серега, лежа под деревом и глядя в небо.
– Трибуны красить завтра пойдем туда, вот чего, – небрежным тоном сообщил Сидор. Тильвус услышал в его голосе тщательно скрываемое торжество и улыбнулся.
– Ну Сидор, да ты молоток! – одобрительно проговорил великий маг. Он подумал, что прекрасно обошелся бы и без трудовых подвигов по покраске трибун, но сообщить об этом Сидору было решительно невозможно. – Небось нелегко было такое дельце провернуть?
– Нелегко, это самое, врать не буду! И если б не спешка, нас бы и близко к покраске не подпустили. А так – торопятся, значить, ремонт завершить. До дня рождения края-то – меньше месяца. Губернатор ездит, проверяет! Ну вот и… рабочие руки им нужны. Денег-то, денег сколько заработаем!
– Денег, значит, – повторил Тильвус, отвлекаясь от размышлений. – Ну это хорошо…
– А красить-то, это самое, приходилось?
– Красить? Не пробовал… – честно признался маг. – А ведь, наверное, уметь надо? Гм… За утро управимся, как думаешь? А то мне еще кой-чем заняться надо…
– Да, это самое, чего тут уметь?! – горячо воскликнул Сидор. – Да и Серега-то у нас на что? Он-то красить умеет, все же художник. И нас, значить, научит! В процессе, это самое, и обучимся.
– Научу, – пообещал Серега.
– А – произнес великий маг, поняв, что от покраски отвертеться не получится. – Ну раз так, тогда и волноваться нечего.
Городской стадион начинался сразу же за набережной и тянулся вдоль реки. Горожане очень любили гулять в парке поблизости, и даже люди, далекие от здорового образа жизни, частенько забредали сюда: посидеть на лавочках, попить пивка на свежем воздухе, полюбоваться яркими затейливыми цветниками, зелеными футбольными полями, белоснежным куполом легкоатлетического манежа и ухоженными теннисными кортами. Кортам руководство стадиона придавало особое значение: губернатор слыл большим любителем тенниса и, несмотря на плотный рабочий график, пару раз в неделю обязательно приезжал поразмяться. Само собой, все сотрудники «Белого дома» и краевой Думы тоже мгновенно прониклись необыкновенной любовью к этому виду спорта.
Возле свежепобеленного кирпичного здания с табличкой: «Краевая федерация бокса» приятели остановились. Сидор отправился на поиски бригадира. Разыскал он его быстро: бригадир, озабоченный толстый коротышка в матерчатой шляпе камуфляжной расцветки, появился на пороге и окинул приятелей испытующим взглядом.
– Красить, значит… – Он кашлянул, с сомнением глядя на «маляров». – Кисть-то в руках держали?
– Ты, Захарыч, даже не сомневайся, – бодро сказал Сидор. – Покрасим, это самое, как надо! Во, гляди! – Он кивнул на Серегу. – Профессионал, как говорится, высшего полета! В институте учился красить-то…
– Ладно уж … спешка у нас дикая. – Бригадир утер лицо полой рубахи. – Идите за мной, краску дам, корыта, ну и все остальное. Краскопульт-то слямзил кто-то вчера ночью… краскопультом-то живо бы все покрасили! А так – придется кистью да валиком. И как его из запертого вагончика стащили, ума не приложу…
Он выдал все необходимое и проводил «маляров», нагруженных валиками, корытами для краски и ведрами, к трибунам.
– Так. Вот эту трибуну, южную, ее в зеленый цвет покрасить, ясно? – бригадир снова вытер красное вспотевшее лицо. – А вот ту, западную, в красный. Поняли? Сидор, под твою ответственность! – Он строго посмотрел на «ответственного».
– Захарыч, – солидно проговорил Сидор, расправляя усы. – Ты меня, это самое, знаешь! Не подведу.
Бригадир исчез.
– Ну что, – проговорил Серега, окидывая взглядом облупившуюся трибуну. – Давайте приступать… Блин, это ж нам тут до вечера ковыряться!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
