В 1990 году Алибеков обратился к генсеку КПСС Горбачёву с предложением закрыть все работы по бактериологическому оружию. Горбачёв поддержал учёного, но что-то где-то было не так: власть лгала, и работы продолжались уже втайне от Алибекова, институт которого был упразднён и расформирован. В 1992 году учёный полковник, „доктор Чума“, эмигрировал в США и стал Кеном Алибеком — ярым борцом против „пушек чумы“. В России его, разумеется, прокляли, хотя в понимании мирового сообщества Кен Алибек — фигура, равновеликая академику Сахарову, только не от водородной бомбы, а от чумовой».
Всё. Подборка «ДиКСи» закончилась. Это то, что обычный идиот должен знать о чуме. Глеб подумал и позвонил Борьке.
— Бобс, я прочитал, — сказал он. — Впечатляет. Но при чём тут мы?
— А ты не допёр?
— Ну, так… Общетеоретически…
— Короче… Гермес и этот Алибек как-то связаны. А комплекс, где мы все сидим, — это и есть секретный институт «Лихоборка-2», понял?
30
Глеб прогуливался по рекреации и от безделья крутил в ладонях чашку с логотипом «DiCS». Возле кофемашины возилась незнакомая девушка с рассиженной офисной попой. Крохин опаздывал. Он явился взъерошенный и озабоченный, в ужасной кофте, длинной и волосатой.
— Здорово, Мурка, — торопливо сказал он девушке. — Здорово, Глеб. Мурзик, отдай мне своё кофе, а? Спешу, бля, спина горит!
Он выхватил из кофемашины чужую чашку.
— Борька, не один ты весь такой занятой! — возмущённо сказала девушка. — Сукой будешь!
— Буду-буду, — согласился Борька. — Глеб, идём.
— Как, миссия выполнима? — на выходе из рекреации спросил Глеб. — Подготовил нашу секретную операцию?
— Тс-с-с! — оборачиваясь, испуганно зашипел Борька и прижал к губам указательный палец. — Нельзя об этом!
— Да ты чего? — удивился Глеб.
— Пошли!
Они сбежали вниз по лестницам и вышли во двор комплекса «ДиКСи» не через холл и главный подъезд, а через пожарный выход. Глеб вдохнул всей грудью: хоть и городской воздух, но всё равно лучше сигаретного дыма в офисах и кондиционированной мертвечины.
— Ваще нельзя о нашей задумке говорить вслух! — пояснил Бобс.
— Нигде?
— Здесь в помещениях нельзя. Прослушка, съёмка, всё такое.
— Крохин, ты в шпионов играешь! — раздражённо сказал Глеб.
— Не видел, что ли, камеры во всех углах?
— Такие же, как ты, придурки повесили. На фиг надо слушать нас, записывать? Мы что, в «ДиКСи»-то, ядерную бомбу мастырим? Или кто-то штрафует тебя, если ты Гермеса пидарасом обзываешь?
— Сейчас зайдём к охране, так посмотри, что у них на мониторах! — обидчиво ответил Борька. — Мы все под колпаком!
Глеб только покрутил пальцем у виска.
— Я к ним залезал в ихние икс-файлы, видел запись с камер, как Митька Баторадзе Ленку Копылову пердолит на диванчике в еённом кабинете. Там и другие ролики у них есть.
— Только на такое и способны, — буркнул Глеб, а про себя подумал: интересно, а есть ли у охраны записи его развлечений с Кабучей?
— Короче, Глеб, будешь говорить о нашем деле под камерами — я, на хер, ничё не делаю и везде соскакиваю. Я работу терять не хочу.
— Ладно, понятно, — согласился Глеб. — Идём.
Они перешли двор по тонкому снегу, больше похожему на иней, и поднялись на крылечко поста охраны возле автоматических железных ворот. Пост представлял собой отдельный домик с большим окном во двор комплекса и с амбразурой наружу.
Внутреннее помещение надвое разделяла стойка и стеклянная стенка с проёмом. В закутке перед чёрно-белыми мониторами сидели три охранника в пятнистых камуфляжах: видимо, в офисах «ДиКСи» в случае спецоперации они рассчитывали замаскироваться под палую листву. Каждый экран показывал картинку с двух десятков камер.
— Мне в энергосекцию и в дата-центр, — сказал Глеб, подавая свой пластиковый пропуск. — Я зайду с внутреннего двора. А это со мной.
Глеб кивнул через плечо на Борьку, и Бобс тоже подсунул бейдж. Как топ-менеджер, Глеб имел право входа в любое помещение «ДиКСи», надо было только предупредить охрану. А Борька Крохин такого права не имел, потому что формально был рядовым работником.
Пожилой охранник со строгим и красивым лицом потомственного офицера сделал отметку в журнале, настучал что-то на клавиатуре и вернул карточки Глебу и Борьке.
— Проходите, Глеб Сергеевич, — сказал он.
Глеб подумал: неужели от скуки на посту этот интеллигентный и моложавый мужчина бродит по порносайтам, раскладывает пасьянсы, базарит в чате или разыскивает адюльтеры, мотая записи с камер?..
Борька и Глеб вышли обратно во двор и пошагали в дальний угол, к подъезду, где тоже имелся вход в подвал. Просторный двор бывшего НИИ наполовину был превращён в автостоянку для руководства. Глеб тихо гордился, что его «лексус» находится среди всех этих седанов и джипов. Мелкая рыбёшка вроде Бобса свои «фердипердозы» держала за воротами, на парковке. Но атмосферу престижа во дворе портили грязные фургоны с иногородними номерами. Видимо, они перевозили какие-то важные грузы, потому их и пускали за ворота.
Бобс сказал Глебу, что наткнулся на некие подземелья НИИ, а в тех подземельях обнаружил остатки оборудования для производства боевой чумы и вообще что-то жуткое и ужасное. Попасть в катакомбы можно было через подвал, где находились основные мощности «ДиКСи»: помещения с серверами, аккумуляторный отсек, подстанция и дизель-генератор на случай блэкаута. В недоступности хозяйства «ДиКСи» не было ничего тайного или экстраординарного. Серверы нуждались в спокойствии и в стабильности условий работы, а к системам резервной энергетики посторонним соваться нечего. Все большие конторы имели такие же отделённые от посторонних структуры обеспечения.
Глеб, член касты топ-менеджмента, мог приблизиться к запретным пространствам «ДиКСи», а Борька не мог. Но он накопал что-то в старых планах и документах — вернее, сказал, что накопал, — и готов показать это Глебу, однако необходимо провести его в отдел серверов.
— Всё тут связано! — горячо пояснял Бобс Глебу. — Кен Алибек в 1992 году уехал в США, а Гермес в 1993 году вернулся из США в Россию! Вернулся — и приватизировал институт, которым руководил Алибек! И неизвестно, что оба они делали, когда вместе находились в Штатах! Наверняка ЦРУ их свело так, чтобы Гермес выполнил какое-то задание Алибека по разработке чумы!
— Борька, это бред.
— А как же Гермесу удалось приватизировать огромный институт? Гермес в то время был моложе, чем ты сейчас, а у тебя что-то нет такой недвижимости! Гермесу помогло ЦРУ, договорённости с Россией по Алибеку! Гермес не шпион, он выполняет какую-то миссию по чуме сразу для Америки и для России, а миссию придумал Алибек! Поэтому Гермес и получил такую собственность! А мы — жертвы миссии!
— Приватизацию легче объяснить просто лапой в мэрии Москвы, — возразил Глеб. — Девяносто третий год, новая команда Лужкова, мутная водичка…
— Вот сам увидишь и поймёшь, — туманно сказал Борька.
Глеб не стал спорить. Борька хотел жить в мире увлекательном, как компьютерная игра: с заговорами и войнами разведок, с тайными операциями и секретным оружием. Но объяснялись события, скорее всего, тривиально: это распил и махинации. Впрочем, увлекательные объяснения тоже были тривиальны. Глеб не желал поверить Бобсу, потому что банальность фантазий была мучительнее и постыднее, чем банальность полного отсутствия воображения.
Они дошли до железной двери под бетонным козырьком. Глеб надавил кнопку вызова и показал клюнувшей вниз веб-камере свой пропуск. Магнитный замок лязгнул, открываясь.
За железной дверью был небольшой холл, где сидел ещё один охранник. За его спиной начинались служебные помещения «ДиКСи»: не только проход в подвал к дата-центру, но и разные посты управления вентиляцией, распределительные щиты, водяные и канализационные коллекторы — в общем, быт большого административного комплекса. Охранник зарегистрировал карту Глеба и включил лифт.
Обшарпанная, технического вида кабина опустила Глеба и Бобса этажом ниже, в тамбур перед дата-центром, в котором поддерживался особый режим. Тамбур выглядел как Центр управления полётами: с плетями кабелей и гофрированными трубами, с приборными панелями и пультом. На бетонной стене было написано по трафарету: «TIA-942 Uptime Institute ГОСТ 34». Глеба и Борьку встречал толстяк в джинсе.
— Здорово-здорово, Скрудж, — сказал ему Бобс. — Я же говорил, что смогу. Это Глеб, он со мной. Ты фонарь зарядил?
— Зарядил, — кивнул толстяк. — Бахилы надевайте.
В больничных бахилах Глеб и Борька переступили массивный порог металлической герметичной двери и оказались в обширном помещении, заставленном ровными рядами стеллажей с аппаратурой, словно в каком-нибудь научно-фантастическом фильме эпохи первых «Star Wars». На потолке в шахматном порядке ровным белым сиянием лучились квадратные светодиодные плафоны. По голым бетонным стенам, прихваченные скобами или уложенные на кронштейны, тянулись провода и шланги. Гудели кондиционеры.
