Я насколько возможно приветливо помахал им рукой, подошел. Все четверо с опаской всматривались в меня, хорошо, что я хоть шлем с очками и маску снял. Их окружили со всех сторон, но уже из любопытства. Мужик заметил женские лица, немного успокоился. И совершенно зря, кстати, история знает немало злодеек женска полу. Я протянул ему руку, представился:
– Крамцов Сергей.
– Варламов Михаил, – в тон мне представился он и пожал руку.
– А ты, уважаемый? – спросил я веснушчатого мальчишку, протягивая ему руку.
– Дима.
– Дима – это хорошо. Но когда наблюдаешь с чердака, то надо опускаться пониже и не так высовываться в окно. Понял? А вас как зовут, молодой человек? – Я протянул руку младшему.
– Коля.
– Коля – еще лучше. Почти даже лучше, чем Дима, – проявил я уважение к младшему. – А вот тебя видно не было. Ты у дальней стенки сидел?
– Да, – застеснялся Коля.
– Зато спрятался лучше, – похвалил я его и обернулся к девочке, которая заметно оттаяла: – А вы, барышня?
– Лена, – представилась девочка, покраснела, так что веснушки запылали, и от смущения изобразила даже нечто вроде книксена.
– Сергей, очень приятно. Ужинать будете?
– Если пригласите, – сказал Михаил. – У нас еда вчера закончилась. А бензин – сегодня.
– Это поправимо. Так, подрастающее поколение, а ну быстро хворост для растопки костра собирать, – скомандовал я детям. – Но собирать здесь, из поля зрения не выходить. Чтобы мы вас все время видели. Понятно?
– Понятно, – сказал Дима.
– «Так точно» отвечать надо. Анечка, прогуляешься с ребятами?
Аня поняла меня правильно, я просил ее присмотреть за детьми, чтобы с ними ничего не случилось. Но ответила за нее Ксения:
– Конечно, мы все вместе сходим. Пошли, ребята.
Ну, вот и прекрасно. Молодые и красивые девушки у детей явно вызывали больше доверия, чем не слишком красивый мужик с уклоном в военщину. Все вместе они пошли по лагерю собирать хворост для растопки. С самими-то дровами проблем здесь не было, все деревянное, разбирай и жги.
– У вас сигарет не будет случайно? – спросил меня Михаил.
– Нет, я не курю… – Я обернулся к Мишке Шмелеву, спросил: – Шмель, есть сигареты для человека?
– Не вопрос.
Шмель залез в разгрузку, достал оттуда пачку «Мальборо», отдал ее Михаилу. Варламов достал сигарету, попытался вернуть пачку, но Шмель не взял, а протянул ему еще и зажигалку. Тот закурил, затянулся с видимым наслаждением, опоганив табачным дымом чистый лесной воздух. Я чуть отступил в сторону.
– Михаил, откуда вы?
– Из Большой Нарьи, знаете такое место?
– Знаю. По карте. По дороге к Горькому-16, верно?
– Верно. Хоть и не совсем рядом. Я главврач районной больницы. Был.
– Что там случилось?
Рассказ Варламова оказался не слишком длинным, зато очень содержательным. Неподалеку от поселка Большая Нарья находился полк инженерных войск сокращенного состава, или, как проще говорят, кадрированный. На базе которого в военное время должны были развернуть три таких же полка. Большинство прапоров и контрактников в этом полку жили в Большой Нарье или в Березовой, что неподалеку. И от них Варламов был в курсе, что там делается. Во всем полку было не больше тридцати офицеров и контрактников и около сотни срочников не самого высокого качества, тащивших наряды и обслуживавших технику.
На второй день после начала эпидемии в полку остались всего восемь срочников, остальные загрузились в машины и разъехались по домам. На третий день, после того как началась эпидемия и сопутствующая ей паника, стало известно, что разбежалась некая «двенадцатая зона» неподалеку. А еще через день огромная толпа зэков появилась в поселке. И все они были вооружены до зубов. Как такое вышло?
Брат одного из местных прапорщиков, некоего Васьки Малеева, бессменного дежурного по парку, сидел в «двенадцатой» и был в тамошней иерархии не последним человеком. Оставшиеся же в полку офицеры даже думали вооружить местных жителей, но не успели. Пронырливый и подлый Васька, прихватив с собой нескольких вооруженных зэков, привел их к складам РАВ, где убил часового, а те захватили склады, почти неохраняемые теперь ввиду отсутствия личного состава.
Было в этом и непонятное – слишком хорошо организовано было нападение зэков на воинскую часть. Офицеры среагировали, но насколько сумели и насколько успели. Склады были потеряны, туда подтянулась целая толпа вооруженных до зубов уголовников. Уже вооруженных, заранее, что удивляло больше всего.
Военные похватали то, что нашлось в полковой (а фактически – в одной ротной) оружейке, отбили первый натиск уголовников, направившихся от складов к казармам и штабу. Затем захватили машины в парке, КамАЗы и какую-то бронетехнику, Варламов в ней плохо разбирался, после чего покинули расположение части вместе со своими семьями и теми немногими гражданскими, кто успел к ним примкнуть. И колонной двинулись на Нижний.
А уголовная свора бросилась громить близлежащие деревни. Особенно зверствовал тот самый Васька Малеев, сводивший счеты со всеми, кто на него когда-либо косо посмотрел. Не меньше десяти односельчан он застрелил лично, в течение первого дня погрома.
Варламов, вдовец с тремя детьми, сообразил вовремя, что надеяться на лучшее теперь не следует. И едва первые стриженые морда с оружием, одетые в смесь лагерной и военной одежды, появились в поселке, он немедленно загрузил детей в машину, схватил, что было в холодильнике, и уехал.
Сначала они день прятались в лесу неподалеку от поселка. Варламов рассчитывал прокрасться обратно и добыть себе оружие и еду, но ничего из этого не вышло. Весь день из поселка доносились крики и выстрелы, шла резня и повальное насилие. К ночи вокруг поселка начали бродить убитые односельчане, и пришлось от них бежать сломя голову. Он решил было прорваться к «Шешнашке», но дорога туда была уже перекрыта бандами.
Тогда Варламов повернул в сторону Нижнего Новгорода, по единственной трассе. Банд поначалу на этой дороге не было, но появилась новая проблема – бензин. До Нижнего было около двухсот километров, а бензина было чуть больше, чем на сотню. Да и шалить на дорогах начали почти сразу.
Идти пешком они боялись, машина была единственным, на что они могли рассчитывать, случись чего. Просто бежать от тех же мертвяков – с тремя детьми это очень трудно. С продуктами было проще – мало того, что из дома прихватить успели, так им удалось набрести на разбитый, но не полностью разграбленный магазинчик на заправке. Бензина там не было, зато найденных остатков продуктов им хватило до вчерашнего вечера. В этом лагере они прожили три недели, слушая радио в автомобиле и все больше и больше пугаясь оттого, как отключались, одна за одной, сначала нижегородские коротковолновые станции, затем станции на средних волнах. Длинные волны автомобильная магнитола не принимала. Решение ехать в Нижний казалось им теперь совсем не таким удачным, и они пребывали в полной растерянности.
– А что вообще делается в области, вы знаете? Или все время сидели в лагере?
– Я километров на десять отсюда осматривался, не больше, – сказал Варламов. – Пешком ходил, дети прятались. Сегодня вот уезжал, оставшийся бензин жег. На юго-восток отсюда деревня Борисово, так там вроде бы тоже бандиты, насколько я видел. Сейчас уже везде бандиты, кошмар настоящий. Они даже что-то вроде блокпоста на дороге организовали, причем смотрит пост в ту, противоположную от нас, сторону. Следят, чтобы люди не разбегались, как мне кажется.
– Почему вы так думаете? – уточнил я.
– Они же не все дебилы, верно? – сказал Михаил. – Кто их кормить потом будет? Здесь же сельское хозяйство только вокруг деревень, которых немного, а деревни строились на вырубках и полянах. А так – леса одни. Население у нас в районах очень редкое и немногочисленное, деревни кормить могут только самих себя. Если крестьяне разбегутся, то бандитам жрать станет нечего.
Варламов с явным удовольствием прикурил еще одну сигарету, сразу после первой, затем продолжил:
– Мне кажется, что сейчас они погуляли, потешились, всех запугали до дрожи в коленках, а затем начнут заставлять людей работать на себя. Авторитеты в бандах порядок наведут и приведут этих махновцев к одной генеральной линии.
Варламов явно придерживается такого же мнения, как и я. Бандиты попытаются захватить свои территории и завести свои княжества. Структура власти у них своя собственная всегда была, покруче государственной, ничего придумывать не придется. Другое дело, что и беспредельщиков хватает, и власть этих авторитетов будут оспаривать все, кому не лень. Закон волчьей стаи.
– Я с вами согласен, – кивнул я. – Их ведь здесь очень много, верно?
– Вы же не представляете, сколько их в этих местах, – усмехнулся тот. – Тысячи, может быть, даже десятки тысяч. Север Нижегородской и Вятская область – самое лагерное место в стране, хуже, чем Сибирь, наверное. И еще Мордовия, разумеется. И все они сейчас на свободе. А население здесь, как раз наоборот, редкое, немногочисленное. Оружия уголовникам очень много досталось, тут таких частей кадрированных, как наш инженерный полк, несколько было. И ни одной нормальной части, с нормальной численностью, кроме «Шешнашки». Вот вы мне скажите, сколько стволов на полк положено?
