это наше оборудование, мы будем перевозить, пока всё не перевезём, - устало отвечал инженер, - я надеюсь, что до жары мы сделаем ещё две ходки.
- Две ходки? Да мы так тут три дня будем копаться! – Возмутился инвестор. – Тут вон ещё сколько всего.
- Ты ещё не посчитал цемент и воду. - Заметил ему инженер. – Думаю, что четыре дня, не меньше.
- Да, Бог ты мой, ну что ж так всё долго!
Впрочем, Горохов был спокоен, и Толино нытьё не имело на него никакого действия. Он ещё в Соликамске понял с кем ему придётся иметь дело. Поэтому только и сказал:
- Мы можем ускорить процесс, но нужен ещё один тягач.
- Эту машину Мордашёв дал бесплатно, типа за участие, а за другой тягач уже придётся платить наличными, а их мало, Калинин, а нам ещё цемент покупать.
Инженеру было даже лень вникать в эти денежные вопросы:
- Ты инвестор, ты и решай, я тебе смету с самого начала озвучил, и, пока что, я из неё не выбиваюсь.
Он повернулся и пошёл, оглядывая коробки с оборудованием, что бот и рабочие укладывали в кузов тягача.
За эту ночь, он, как предполагал, сделал две ходки, время было половина одиннадцатого, температура была всего сорок шесть градусов, можно было ещё одну ходку сделать, но Горохов устал. Это бесконечная пустыня, пыль, жара, ненавистный респиратор, вторые сутки без сна. Всё это вымотало его, а тут палатка, кондиционер, еда, вода, мягкий пол из войлока. Самара стоит, откинув полог, глядя как он слезает с мотоцикла и ждёт, приглашает его войти. Да к чёрту Баньковского с его тратами.
- Женя, - кричит он Дячину, - ты за старшего. Разгрузишь, отпускай тягач, пусть в город едет, до вечера больше возить не будем.
Еле сил хватило раздеться и поесть, завалился на войлок под кондиционер, Самара присела рядом, без слов, стала обтирать его мокрой тряпкой, а он, засыпая, думал, что у него всё идёт по плану, и первая часть плана, как там не крути, сложилась успешно. О нём все в округе знают и теперь ему нужно осуществить вторую часть его задумки.Нужно во чтобы то ни стало найти воду. Пятьдесят, двадцать, даже десять тысяч кубов его устроили бы. Толику Баньковскому и двадцати было бы мало, а его устроили бы и десять. Лишь бы вода нашлась.
Но проспал инженер недолго, и шести часов не проспал, встал, перекусил по-быстрому, снова поехал на причал. Водитель тягача уже тоже отдохнул и был на пирсе, а изнывающий от жары и потери денег Баньковский бегал вокруг, ожидая, когда бот уложит на прицеп длинную станину и орал через респиратор:
- Положи аккуратно, бот! И нужно привязывать. Эй, привязывайте это, - последние слова уже адресовывались рабочим.
Тягач уже был загружен, бот надрывался, рабочие старались, всё шло хорошо. Работа, работа, инженер слез с мотоцикла, проверил груз и заговорил с Баньковским:
- Сегодня утром на точке будет уже половина оборудования. Думаю, завтра начну готовить площадку под буровую. Надо будет заказать две тонны цемента, у них своя доставка и ещё водовоз.
- Да, я закажу, - обещал Баньковский, - ты только скажи, где тут у них делают цемент.
- Найдёшь. Он на восточном выезде из города.
- Слушай, Калинин, а эти боты классные, - говорил Толик не скрывая восторга, - он один монтажную балку поднял, а она килограммов сто пятьдесят весит. И главное, в жару готовы работать. А на севере их почти нет. Нужно будет выяснить.
- Ты не забывай, они едят много, за троих, - напомнил ему Горохов.
- Всё равно они выгоднее рабочих, - рассуждал инвестор. – Я тут прикидывал, он даже достал бумагу. За него просят тридцать копеек в день, но…
- Погоди, Толя, - Горохов прервал его и подошёл к водителю тягача: - Дорогу не забыл?
- Помню, - отвечал тот оглядывая груз в кузове.
- Ну тогда пока не стемнело, сам гони, а я догоню тебя.
- Как скажите.
- Калинин, ты куда? – Кричал ему вслед Баньковский всё ещё держа в руке бумажку с расчётами.
- Я по делам, Толя, а потом догоню тягач и с ним на участок. –
Отвечал ему Горохов, заводя мотор.
Его волновал один вопрос, давно волновал. Инженер хотел знать, как поживает его клад, его драгоценный схрон. Не нашёл ли его кто?
Но до сих пор к схрону подходить он опасался. Тем более выкапывать его. А теперь, когда на участке свалены тонны всякого добра и вещи из схрона можно было перевезти к себе поближе.Спрятать их в камнях, невдалеке от палаток. Там было достаточно укромных мест. Мест, где белые пустынные пауки наплели своей мерзкой паутины и куда никто в здравом уме и не подумает лезть. Возможно, он сегодня перевезёт свой схрон в одно из таких мест, ночь то предстоит длинная. Поэтому, он, выехав из города по привычному маршруту, проехав пару километров, и убедившись, что рядом никого нет, взял ровно на север и покатил вдоль реки.
Надо было торопиться, всё-таки время шло к ночи. Он доехал до хорошего местечка, где можно было оставить мотоцикл, и как только заглушил мотор, услыхал ритмичный звук работы большого дизеля. Баржа. Большая. Звук шёл от реки, но отсюда ему не было её видно. Инженер решил не рисковать и не высовываться. Пусть проплывёт мимо затем он посмотрит, как там поживает его схрон. Он выпил воды, присел на бархан рядом с мотоциклом и решил перекурить. Неспеша прикурил, неспеша выкурил сигарету, но чёткий звук не стих, не стал удаляться. Дизель так тут под обрывом и тарахтел на низких оборотах. Горохову показалось, что даже ветер приносил к нему запах выхлопа. Показаться тут на берегу перед кем бы то ни было, было бы делом опрометчивым, и он уже собрался завести мотоцикл и убраться отсюда. Но была у инженера одна особенность, одна, давно приобретённая в процессе обучения, черта характера. Давным-давно наставники на специальных курсах научили его интересоваться даже тем, что на первый взгляд не имеет к делу никакого отношения: главное это информация. Объективная и, по возможности, полная информация - единственный ключ к принятию верных решений. Может это ему и не пригодится. Даже скорее всего
