— Десять минут, — ответила она. — Здесь рядом есть магазин, там я куплю все необходимое.
В действительности они вернулись в машину только через полчаса, и тотчас отправились в путь.
— Как вы думаете, миссис Маккрэгган станет возражать против нашей поездки? — поинтересовалась Мойда, когда они покинули Инвернесс и поехали на юг.
— Мама не будет против! — весело отозвался Иэн. — Она слишком занята обустройством замка, чтобы беспокоиться о нас. Но вот Линетт, боюсь, расстроится из-за того, что не поехала с нами.
Мойда промолчала. Она возносила благодарственную молитву за то, что Линетт не было с ними. Линетт не скрывала своего враждебного отношения к ней, и мысль о том, чтобы несколько часов находиться в одном машине с невестой Иэна показалась Мойде невыносимой.
— Она красавица! — внезапно воскликнул герцог. — Когда же свадьба?
— Сначала нам нужно объявить о помолвке, — ответил Иэн. — Пока что об этом знают только родственники.
— Подумаю о подарке.
— Спасибо, — сказал Иэн. — Что угодно, только не горшочек голубого вереска.
Хэмиш и Кэти подпрыгивали на заднем сиденье, восхищенно обсуждали то, что видели вокруг, болтали и смеялись и просили Мойду рассказывать им истории во время первой половины путешествия. Но примерно через час они утомились и задолго до их прибытия в Глазго уснули, свернувшись калачиком и прижавшись к Мойде.
Наконец они остановились возле отеля «Сентрал», где Иэн предложил переночевать. После долгой поездки у Мойды онемели руки и ноги; на мгновение Иэн остановился в дверях, глядя на нее. А она привлекательна, подумал он, включая лампу на крыше.
— Просыпайся, Кэти! Просыпайся, Хэмиш! Мы приехали! — разбудила детей Мойда. Те, зевая, с полузакрытыми глазами, прошли наверх, где были уложены в кровать.
Иэн заказал для их компании номер люкс из нескольких комнат с отдельной гостиной, в которую вела дверь из комнаты Мойды. Рядом с ее комнатой располагалась детская.
— Я заказал ужин, а пока у вас есть время принять ванну, — сказал он Мойде, когда она закрывала дверь в комнату детей. Как все это неофициально, подумала она, и как легко он приспосабливается к любым обстоятельствам.
Через двадцать минут она с радостным волнением вошла в гостиную и увидела там Иэна и герцога. Много лет прошло с тех пор, когда она останавливалась в роскошном отеле; большие комнаты с высокими потолками и современные удобства создавали впечатление, будто все это — театральная постановка.
Это было так неожиданно и так непохоже на то, что происходило в ее жизни раньше. Уже давно она так не радовалась и не смеялась так весело, как сегодня. Ей нравился герцог — он просто не мог кому-либо не нравиться. Но именно Иэн веселил всех, старался не допустить, чтобы поездка оказалась скучной.
Мойда сама удивлялась, как она вообще могла считать его воплощением несправедливости. Он не несет ответственности за проступки своих предков, и хотя, по ее мнению, его политические взгляды были неверны, он всего лишь действовал по указке своего правительства, и ей скорее следовало направить свою критику на решения кабинета, а не на Иэна.
Когда она зашла в комнату, Иэн поднялся со стула, и Мойда подумала, что уж слишком он привлекателен, и чем скорее все это закончится, тем лучше.
— Я приготовил для вас коктейль, — произнес он, очаровательно улыбаясь. — Вы, вероятно, очень устали. Нам с Арчи следовало помочь вам уложить детей спать.
— Их и укладывать не пришлось, — ответила Мойда. — Когда я их раздевала, они уже спали.
— Сегодня у них был долгий день, — сказал Иэн. — И они очень хорошо себя вели.
— Никаких хлопот, — одобрил герцог. — Люблю послушных детей.
— Жаль, что ты так мало знаешь о детях, — заявил Иэн. — Тебе уже давно пора иметь наследника, а то и двух. Я тебе сто раз об этом говорил.
— Я сам часто об этом задумывался, — ответил герцог. — Сейчас на жену нет денег.
— Подожди, пока голубой вереск появится в продаже, — сказал Иэн. — Полагаю, у тебя есть формула для опыления, или что там ты собираешься сделать?
— Пыльца хранится в сейфе, — сообщил герцог. — Если все будет в порядке, на следующий год смогу вырастить много. Вереск действительно должен быть голубого цвета.
— Возвращаемся к началу, — вздохнул Иэн. — Если миссис Такетт не вернет голубой вереск, я не ручаюсь за себя.
— Когда мы возьмемся за нее? — спросила Мойда.
— Конечно же, после ужина. Ой, но я забыл про детей.
— Их же не обязательно брать, правда? — поинтересовалась Мойда.
— Нет, если мы уверены, что миссис Такетт — именно та женщина, которая нам нужна.
— Не думаю, что здесь может быть какая-нибудь ошибка.
— Вряд ли, и я полагаю, с нашей стороны довольно эгоистично было тащить вас с собой, — сказал Иэн, — но я рад, что вы с нами поехали.
У Мойды внезапно перехватило дыхание. Интересно, почему он говорит ей подобные вещи? Несправедливо, что он такой привлекательный и обладает таким очарованием. Неудивительно, что ему доверяли сложные дипломатические миссии.
— Было бы обидно, если бы я вдруг осталась в стороне от дел, — пошутила Мойда.
— Как только поужинаем, сразу поедем обрабатывать миссис Такетт. Вы можете оставить детей?
— До утра они будут спать как убитые, — сказала Мойда, — но на всякий случай я попрошу горничную заглядывать к ним каждый час.
— Надеюсь, — ответил Иэн. — Если же вереск отдали друзьям своих друзей, а те своим, я разрыдаюсь и буду всю ночь лить горькие слезы.
Герцог внезапно вскочил.
— Отдали? — спросил он. — Почему ты так решил?
— Успокойся, Арчи, я всего лишь пошутил.
— Не смешно, — пробубнил герцог. — Так что там насчет ужина?
— Его уже несут, — ответил Иэн.
За дверью послышался звон посуды. Иэн посмотрел на Мойду и, подняв свой бокал, произнес тост:
— За все, что мы ищем в жизни!
Мойда улыбнулась и подняла в ответ свой бокал. Она подумала, горшочек голубого вереска символизирует собой нечто такое, что каждый из них ищет и надеется найти.
Глава 10
Миссис Такетт жила далеко от центра города; колеся по улицам, заполненным трамваями, Мойда поймала себя на мысли о том, что ей хотелось бы ехать бесконечно долго.
Она подумала, что никогда раньше не была так счастлива. Она беззаботно смеялась за превосходным ужином, а когда не смеялась, то ощущала приятное волнение от споров с Иэном.
Герцог почти не принимал участия в разговоре; он лишь изредка восклицал в своей неподражаемой манере и настаивал на том, чтобы заказать бутылку шампанского.
