вас прислало агентство, никогда не поверю. Я после того случая сыновей кланов за версту чую, — он прищурился. Я же бросил взгляд на Люсинду.
— Это Великий князь Андрей, — спокойно и немного злорадно заявила она.
— А… — открыл рот Щукин.
— Завтра придёт мой сын, и мы всё обсудим, — и Люся попыталась вытолкать Щукина из гардеробной. — Тем более что Андрей завтра уезжает по делам с отцом.
— Но сегодня он здесь, — Щукин попытался задержаться, уцепившись за опору для вешалок.
— Я же уже сказала, нет. Это не тот случай, когда вы можете диктовать условия, — пропыхтела Ушакова.
— Андрюх, а вы что здесь делаете? — В гардеробную заглянул Ромка. — Там Ольга вас потеряла.
— Их двое! — заорал Щукин.
— Конечно, двое. Кто не знает, что у Константина Витальевича два сына? — Люсинда покосилась на огромную металлическую палку, предназначенную для того, чтобы снимать вешалки, расположенные вверху.
— Я слышал, конечно, но не знал наверняка. — Щукин переводил взгляд с меня на Ромку и обратно. — У них черты лица тоньше, чем у отца. И глаза более насыщенного цвета.
— Ну так у мальчиков, кроме отца, ещё и мать была. Наверное, что-то им от неё досталось. — На шум начали подтягиваться люди. Среди них я заметил Ивана Петрова — профессионального фотографа, которого, похоже, Люсинда пригласила на сегодняшнюю съёмку.
— Люсинда Викторовна, это летняя коллекция, — наконец, сказал Щукин. — Ваш сын — мечта тысяч девиц, но он брюнет, как и Егор Александрович. Он не подойдёт. Вы же видите, что представлять эти вещи должен блондин, — и он ткнул пальцем в мою сторону. — Найдите мне кого-то, похожего на сыновей Константина Витальевича, и тогда мы продолжим разговор. Да, их должно быть двое. Я прямо вижу, как это будет смотреться на близнецах, — и он вышел из гардеробной, резким движением откинув со лба волосы.
— Капец, — в воцарившейся тишине голос Петрова прозвучал набатом. — Что, Щукину опять вожжа под хвост попала, и съёмки отменяются?
— Да, похоже на то, — Люсинда провела рукой по лбу. — Почему твой отец запрещает мне убить этого козла? — спросила она жалобно, обращаясь ко мне.
— Потому что любит его рубашки? — спросил я, разводя руками.
— Так, я пошла помогу Ольге. А потом буду стенать и умолять Костю, чтобы он всё-таки разрешил мне прибить Щукина. Что ему ещё надо? Я и так Ушаковых сюда таскаю с завидной регулярностью.
— А сейчас ему нужны блондины, — ядовито заметил Петров. — И как бедняга раньше справлялся?
— Раньше у него был Костя, — хмуро ответила Люсинда и ушла к Ивановой.
— А ты чего здесь забыл? — спросил я брата. — Ты же вроде в криминальной хронике работать собрался.
— Ага, — Ромка огляделся по сторонам и наклонился ко мне. — Я с Михалычем разговаривал, пока ты здесь непонятно чем занимался. — Он сказал, что слышал про Мирче. — Ещё раз оглянувшись, Ромка зашептал мне прямо в ухо. — Не поверишь, но в столице есть преступная группировка, которую возглавляет некто Мирче Морару.
— Но какое отношение имеет обычный уголовник к детям клана из Содружества? — я сделал шаг назад и удивлённо посмотрел на него.
— Тише, не ори, — Ромка в который раз обернулся. — Я не знаю. Только Михалыч говорил, что эта группировка сильно не наглеет. Занимается в основном чёрным рынком оружия, но так, чтобы на глаза Матвею не попасться. Обычные бандиты. Они Подорову неинтересны, это не его тема.
— Я у Рогова машину покупал, — медленно проговорил я. — В тот день какие-то типы к нему зашли. Иван Рогов сначала напрягся, но те с порога заявили, что пришли как простые покупатели, и что они сейчас весьма уважаемые люди, поэтому не надо волну нагонять. И тем более не надо звонить Красавчику. Знаешь, что-то мне подсказывает, что надо с Егором Ушаковым поговорить.
— Думаешь твой крёстный и Красавчик… — Ромка прикусил указательный палец, чтобы не заржать. А потом с очень серьёзным видом добавил. — И они нам ещё что-то предъявляют. Мне даже интересно стало, как они сами куролесили, когда в нашем возрасте были?
— Знаешь, мне тоже, — я посмотрел на брата. — Я уже столько узнал в связи с этими покушениями. Но мне всё равно непонятно, что связывает Гамильтонов с обычными уголовниками?
— Сейчас позвонишь Егору? — спросил Ромка.
— Когда от места силы вернёмся, — подумав, ответил я. — Сегодня у него могут быть дела, а вечером мы, скорее всего, уже на поезд сядем.
— Да, не уезжай без меня. Я хотел Ваньку попросить меня увезти, но его Матвей призвал вместе с другими Орловыми и Устиновым на допрос.
— Зачем? Они вроде в клубе не засветились? — я нахмурился.
— Не знаю, почему ты мне такие вопросы задаёшь? — Ромка пожал плечами. — Как освободится, я из него душу вытрясу. Не нравится мне, что происходит. Какие-то бурления и шевеления вокруг, а мы как два идиота ничего не понимаем.
— Надо будет отца попробовать в поезде разговорить, — предложил я, и мы с братом переглянулись.
— Попробуем, но не уверен, что удастся. Всё-таки он очень скрытный, — неуверенно ответил Ромка.
— А мы его про Красавчика спросим. Напрямую. И тогда не надо будет исхитряться и к Егору подкатывать. Он сам Ушакову сообщит. Заодно спросим, при каких обстоятельствах он получил своё прозвище. Может, и у Кости подобное имеется? — добавил я ядовито. — Ладно, не убегай далеко. Пойду Ольгу найду и поедем. Надо ещё собраться и морально подготовиться к поездке.
Ольга нашлась в соседнем зале, примыкающем к раздевалкам. Она уже отобрала себе несколько нарядов и теперь стояла рядом с Люсиндой, глядя, как их упаковывают.
— Да не волнуйся, — произнесла Люсинда. — Всё будет нормально. Это всего лишь ужин.
— Мы с Андреем не встречаемся, — выпалила Ольга, которой удалось вставить слово. — И я была бы очень благодарна, если бы вы донесли эту новость до Кернов и до его величества.
— Ничего я не буду доносить, — Люсинда улыбнулась. — Сами разберётесь. Мне вот каким-то образом нужно будет у Кости его мальчишек выпросить для Щукина. Потому что никого похожего я
