– Просто маленький совет, – сказала Берит и снова уткнулась в экран.
Анника написала статью о человеке, укравшем велосипед, заметку о чудодейственном британском креме, который начали продавать в Швеции, и поговорила по телефону с биржевым маклером, которого только что оправдали в деле по уклонению от налогов.
– Суд лишь подтвердил то, что я говорил с самого начала: я невиновен! – гремел в трубку старый прожженный брокер. – Суд признал меня невиновным!
– Нет, – поправила его Анника, – дело было совсем не так. Тебя оправдали за недостаточностью улик, а это вовсе не одно и то же.
Потом она съела багет с камамбером и ветчиной, а потом выпила две кружки кофе из их общей с Берит кофеварки.
Она постаралась разобраться со слухами о том, что некая знаменитость избила свою подругу. Тот упорно открещивался и от подруги, и от слухов. Анника сделала из этого вывод, что слухи были верны, но не до такой степени.
В центре Стокгольма неизвестные ограбили частный автомобиль.
Тренер изнасиловал свою четырнадцатилетнюю воспитанницу.
Чемпион Швеции по прыжкам в высоту облил грязью чемпиона по прыжкам в длину, и тот ответил прыгуну в высоту тем же.
Последнюю новость надо было признать наиболее важной, так как она вызвала наибольшее число откликов в Сети. Люди писали комментарии о «ссоре звезд». По Интернету курсировали фотографии и результаты голосования, поступило даже предложение публиковать имена спортивных звезд, которые ругаются больше всех.
Когда Патрик ушел на совещание к руководству и уже не мог бросать ей на стол подобные задания, Анника решила больше узнать об отмывании денег на Солнечном Берегу.
Она отыскала недавнюю статью в архиве одной из утренних газет. Речь в ней шла об операции «Белый вариант». Это была крупнейшая полицейская акция в Испании, направленная против международного отмывания денег и мафии. После полутора лет тщательной подготовки и прослушивания телефонных переговоров преступников полиция нанесла удар по множеству мест. Было арестовано более сорока человек – испанцы, марокканцы, русские, украинцы, французы и финны. Семеро из них были адвокаты, трое – нотариусы. Была замешана в этом деле и одна русская нефтяная компания. Было конфисковано двести пятьдесят квартир и вилл, сорок два автомобиля представительского класса, два самолета, яхта, произведения искусства и драгоценности. Объем отмытых денег составил по меньшей мере четверть миллиарда евро, то есть более двух миллиардов крон, отмытых с помощью подставных предприятий и различных офшоров, например в Гибралтаре. После этого деньги переводили в Испанию и вкладывали в строительство и недвижимость на Солнечном Берегу, который называют «самым райским местом для туристов и самым горячим строительным рынком Европы».
Средоточием паутины и мозговым центром отмывания была одна адвокатская контора в Марбелье. Она обеспечивала юридические формальности при учреждении подставных фирм и их «юридическое сопровождение».
Анника порылась в Гугле и нашла одно предприятие на Стуреплан, которое занималось «юридическими аспектами взимания налогов в глобальной экономике». Там она узнала, почему именно Гибралтар был так выгоден для «международных инвесторов».
Предприятия Гибралтара были освобождены от налогов в 1967 году, прочитала Анника. Когда Испания в 1985 году стала членом Евросоюза, использование этих предприятий резко возросло. Их уставы идеально подходили иностранным собственникам, не желавшим, чтобы кто-то совал нос в их финансовую деятельность.
Анника встала и нервно походила возле стола. Да, только такие предприятия могли этим заниматься. Она налила себе еще чашку кофе.
Затем позвонила Карите Халлинг Гонсалес. Автоответчик переводчицы бодро ответил ей на трех языках. Анника оставила сообщение, в котором поинтересовалась, не хочет ли Карита поработать переводчиком до конца недели.
Потом Анника развернула карту Солнечного Берега и выяснила, где находится Дворец выставок и конгрессов в Малаге, и забронировала две комнаты на сайте www.hotelpyr.com, где, согласно электронному путеводителю по отелям, можно было заказать самые дешевые номера на Солнечном Берегу.
Она остановилась и задумалась о том, где, скорее всего, будут жить делегаты конференции. Интересно, каким самолетом они прилетят.
Напоследок она поинтересовалась газовыми преступлениями.
Она не нашла в испанских газетах ничего нового ни о газовом преступлении, ни о погибшей семье.
Анника уложила в сумку компьютер и вышла из редакции вместе с Берит. Было четверть шестого.
– Ты знаешь, кто такая Лотта? – спросила Анника, когда они вышли из лифта в вестибюль первого этажа.
– Стажер отдела фотографий? Бледная блондинка, похожая на художницу.
Анника застонала.
– Я никогда с ней не работала, – поспешила добавить Берит. – Может быть, она прекрасный работник и журналист.
– В этом лучшем из миров, – саркастически произнесла Анника.
У выхода они расстались. Берит пошла направо, к гаражу, Анника налево, к автобусной остановке. Мобильный телефон зазвонил в тот момент, когда к остановке подъезжал первый автобус.
– Анника? Привет, это Юлия.
У Юлии Линдхольм была необъяснимая способность звонить в самые неподходящие моменты.
Анника, собственно, была очень рада этим звонкам, они позволяли ей заглянуть за кулисы реальности. Она еще раз посетила Юлию и Александра в приюте на озере Лейондаль. По случаю, они тогда вместе с Юлией посмотрели фильм «Жизнь в розовом цвете» о жизни Эдит Пиаф.
– Привет, – ответила Анника, стараясь одновременно сохранить в голосе радость, достать проездную карту и войти в автобус. – Как дела?
– Просто отлично. Мы с Александром сейчас в городе, в Сёдермальме, и осматриваем квартиру. Мама была здесь и переклеила обои. Везде цветы – герань и фикусы. Сейчас мы пойдем пить кофе. Идем с нами?
Автобус рывком тронулся с места, и, чтобы не упасть, Анника непроизвольно ухватилась за какого-то господина.
– Простите, – сказала она и огляделась в поисках свободных мест. На нее смотрели ряды одинаково серых человеческих лиц. Дома ее ждали недоеденные бутерброды и неубранные постели. Готовить перед отъездом не было смысла. – С удовольствием, – ответила Анника в трубку. – Где вы сейчас находитесь?
– У центрального вокзала. Через час мы встречаемся с Генриеттой. Давай увидимся в кафе?
Александр заметно подрос. Он стал выше и шире, лицо его показалось Аннике более смуглым, вероятно, из-за того, что светлые локоны были теперь коротко острижены.
– Привет, – поздоровалась Анника и наклонилась к мальчику. – Меня зовут Анника. Ты меня помнишь? Какая у тебя красивая машинка. Она ездит по полу?
Мальчик отвернулся и спрятал машинку на коленях матери.
– Вы начали выезжать в город, – констатировала она, выпрямилась и торопливо обняла Юлию.
– Мы гуляем, один раз сходили в музей, а один раз были в детском театре, – сказала Юлия. – Говорят, что мы делаем большие успехи. На следующей неделе нас выписывают из приюта, и мы будем жить в открытом учреждении. Это вилла в небольшом поселке. Что ты будешь? Ты ешь пирожные?
Анника с трудом подавила гримасу отвращения.
– Салат с курицей, – сказала она официантке, – и минеральную воду.
Юлия заказала чашку чая.
Анника углом глаза рассматривала женщину. Выглядела она совершенно по-другому, нежели несколько месяцев назад: волосы стали гуще, в них появился блеск, движения стали более уверенными. Взгляд сделался осмысленным, в нем отражалось понимание реальности. Юлия стала больше похожа на сотрудника полиции, кем она когда-то была.
– Я поел, мама, – сказал мальчик и облизал ложку.
– Хочешь поиграть с машинкой? Поиграй вон там, в холле, только не наступай дядям на ноги.
Они обе смотрели вслед мальчику, медленно идущему по кафе.
– Он снова заговорил? – спросила Анника.
– Пока он разговаривает только со мной и Генриеттой, но это тоже «нормально».
Они рассмеялись.
– Ну, в общем, дело пошло на лад, – порадовалась Анника.
Пришла официантка с салатом, минеральной водой и чаем для Юлии. Анника взяла со стола салфетку и расправила ее на коленях. Юлия сосредоточенно смотрела на свои руки, поглаживая ногти.
– Знаешь, – сказала она, – мне очень его недостает.
Она еще ниже опустила голову и с трудом глотнула, словно у нее в горле что-то застряло.
Анника отложила нож и вилку, не зная, что сказать.
– Я понимаю, что он обращался со мной по-скотски и все такое, но я искренне его оплакиваю.
Юлия подняла голову и в упор посмотрела на Аннику. Взгляд был пустым и мимолетным; Юлия отвела глаза и посмотрела на сына, игравшего с машинкой.
– Я же его постоянно вижу. Александр – это его точная копия. Прямо как призрак. Несколько недель назад мы были в гостях у мамы Давида и смотрели альбом с детскими фотографиями.
