В ЦТЭУ ВЦСПС поступило заявление группы советских туристов, выезжавших в январе 1961 г. в Чехословакию, о поведении руководителя группы С., из-за которой они постоянно чувствовали себя чуть ли не преступниками. Она, по мнению авторов письма, грубо вела себя с туристами, постоянно угрожая им запретом на дальнейшие поездки. При встречах с чехословацкими товарищами С. относилась к ним с явным недоверием, проверяя документы и записывая адреса и места работы. Но служебная проверка выявила, что авторы заявления сами систематически нарушали дисциплину (опаздывали на автобус, ночевали без разрешения у местных жителей и т. п.), не считаясь с замечаниями руководителя группы и обзывая ее дурой и базарной бабой. В результате оргвыводы были сделаны в отношении самих заявителей[565].
Из решения Секретариата МГК КПСС от 9 мая 1962 г. «О серьезных недостатках в организации заграничного туризма и упорядочении туристских связей с зарубежными странами» узнаём, что в ряде парторганизаций «без должной ответственности» относились к отбору лиц для поездок за границу и не беседовали с выезжавшими. Характеристики на лиц, выезжавших за границу, нередко состояли «из общих стандартных фраз» и не давали «полного и правдивого представления о деловых и политических качествах, а также моральном облике рекомендуемых». Как следствие, «слабо подготовленные и морально неустойчивые» граждане были не способны «правильно оценивать буржуазную действительность» и «высоко держать достоинство гражданина СССР»[566]. В подобных случаях дело не ограничивалось воспитательной беседой при возвращении на родину. В отчеты руководителей групп вписывалась настоятельная рекомендация не выпускать нарушителя за пределы страны.
Что касается организационных моментов, то руководство московской парторганизации настаивало на полной ответственности руководителей партийных и профсоюзных организаций, руководства предприятий и учреждений за отправлявшихся в турпоездки граждан. Предлагалось «обеспечить направление за границу лиц, хорошо подготовленных в деловом и политическом отношении, безупречных в личном поведении, могущих высоко держать честь и достоинство советского человека, способных правильно и умело разъяснять политику Коммунистической партии, нашу советскую действительность». Одновременно ставилась задача улучшить отбор руководителей групп и инструктирование туристов[567]. В уже упомянутой работе С. Шевырина, построенной на документах Государственного общественно-политического архива Пермской области (ГОПАПО), специфика зарубежного туризма в СССР в 1960—1980-е годы раскрывается на примере отдельного региона. Автор обращает внимание на легкую узнаваемость советских туристов за границей: «ходящие всегда вместе, скрупулезно считающие выданную валютную мелочь и в то же время ошеломленные супермаркетами, барами, стриптизами». Руководитель группы пермяков, путешествовавших по Австрии в 1974 г., записал в своем отчете, что вечером в свободное время «туристы ходили большими группами. Одиночных уходов не наблюдалось. Каждый следил за своими товарищами. Все шли всегда одним маршрутом»[568].
Но так было далеко не всегда, не везде и не со всеми. Материалы центральных и региональных архивов позволяют реконструировать основные тактики поведения советских туристов за границей. Так, в 1956 г. бюро Молотовского обкома КПСС, рассматривая вопрос о недостатках в организации туристских поездок за границу, отмечало, что «отдельные туристы в зарубежных странах увлекаются посещением ресторанов, ведут разговоры и фотографируются со случайными людьми». Также ряд лиц «занимались в спекулятивных целях скупкой различных вещей», а некоторые туристы «допускали грубые выходки по отношению к местным работникам и обслуживающему персоналу, проявляли неуважение к национальным чувствам и обычаям населения». По мнению членов бюро обкома, подобное поведение «дискредитирует советских туристов, порождает у зарубежных жителей превратное представление о советских людях, наносит ущерб престижу нашей страны». Партийные инстанции пытались контролировать даже рассказы о путешествиях. Уже упомянутое бюро Моло-товского обкома КПСС рекомендовало горкомам и райкомам КПСС после возвращения туристов «оказывать им помощь в правильном освещении своих впечатлений при проведении бесед среди рабочих и служащих»[569]. Из отчета Львовского облсовпрофа за этот же год узнаём, что во время поездки в Польшу три туриста из Львова занимались спекуляцией[570].
Справка о фактах недостойного поведения советских туристов за границей в 1960 г. содержит перечень 174 нарушений. Возглавляли список игнорирование указаний руководителей групп (44 случая), факты пьянства (40) и прочие случаи отклонения от норм поведения (50), замыкали – высказывания, порочившие советскую действительность (3 случая), и супружеские ссоры (2). Недостойное поведение руководителей групп (включая потерю ими документов) отмечено только в 6 случаях. Невелико было число фактов спекуляции (15) и самовольных отлучек (14). В региональном разрезе на первой позиции с большим отрывом от остальных совпрофов закрепилась профсоюзная организация Украины (25 нарушений). Второе место (с 12 нарушениями) занял Свердловский, а третье (9 случаев) – Московский совпрофы[571].
Конечно, содержание отчетов во многом зависело от позиции самих руководителей групп. Нередко в довольно лаконичных отчетах они ограничивались фразами о правильном (т. е. скромном и достойном советского человека) поведении туристов. К примеру, руководитель туристской группы, посетившей Финляндию в апреле 1968 г., ограничился сообщением, что «никаких индивидуальных встреч туристов с финнами не было»[572]. А представитель «Интуриста» в отчете о посещении Финляндии в мае 1966 г. прямо указал, что «поведение туристов соответствовало поведению советского человека за границей»[573].
Чаще всего такие оценки отражали реальное положение дел. С одной стороны, сами туристы (особенно впервые выехавшие за границу) вели себя неуверенно в чужой стране. Кроме того, они понимали, что любое нарушение, скорее всего, навсегда лишит их возможности выезда за рубеж (и не только в туристские поездки). С другой стороны, судьба самих руководителей групп (и не только в этом качестве) во многом зависела от итогов поездки, что влияло на тон и содержание отчетов. Но если мелкие проступки можно было «забыть» упомянуть в отчете, то сколько-нибудь серьезные происшествия скрыть было практически невозможно, учитывая присутствие в составе группы заместителя руководителя, сопровождающего от «Интуриста» (в поездках в капстраны) и, в ряде случаев, «няньки», как называли в народе находившихся в некоторых группах сотрудников КГБ. В состав некоторых групп также входили руководители местных профсоюзов, по своему положению равные старшему группы, которые потом информировали профсоюзные организации на местах о поведении направленных ими за рубеж туристов. Но главное: многие путешественники вполне искренне разделяли фундаментальные социалистические ценности и верили в преимущества советского образа жизни перед западным[574]. Они честно верили, что пусть на Западе 50 сортов колбасы, но жизнь все равно лучше в Стране Советов («Всем известно, что Земля начинается с Кремля», «У советских собственная гордость…»). Именно эта убежденность в большей степени, чем страх, заставляла их чувствовать себя «полпредами» СССР. Одна из туристок, впервые попавшая «за бугор» в 1972 г., вспоминала, что в силу собственной дисциплинированности не особо волновалась о надзоре за своим поведением[575].
В то же время некоторые рабочие или колхозники, награжденные поездкой за трудовые достижения, не очень-то верили в перспективу будущих поездок. Возможно, этим объясняются те или иные проступки, продиктованные желанием хотя бы раз в жизни «оторваться на полную катушку». Побывавшие за границей всю жизнь хранили воспоминания, а на праздничных застольях вновь и вновь пересказывали свои заморские приключения:
…А на Канарском пляже(жене и не расскажешь)Такое увидали наяву,Что женщины плевались,Мужчины восхищались,А ночью все ворочались в бреду.И так мы плыли, плылиИ, наконец, прибылиВ Одессу, что на нашем берегу.Но все, что я изведал,И все, что вам поведал,Навеки в своем сердце сберегу[576].
Но были отчеты, которые в той или иной тональности фиксировали даже мелкие «проступки» туристов. Во время поездки группы москвичей в Великобританию в июне 1956 г. староста группы и его заместитель, несмотря на то что «беседовали с товарищами и разъясняли им их ошибки», ситуацию контролировали плохо. В итоге три туриста без предупреждения уехали в Лондонский зоосад, из-за чего не успели на встречу с работниками «Дейли уоркер». Туристка Л. «во время сборов и экскурсий являлась с большими опозданиями или отставала от группы»[577].
