Руководством туристских групп не поощрялись несанкционированные контакты с местным населением даже в странах народной демократии. Во время пребывания в Братиславе в декабре 1963 г. туристов из Ростова-на-Дону включенный в группу киевлянин 3., несмотря на предупреждения руководителя группы, постоянно ходил по городу один и встречался с местными жителями. В Марианске-Лазне он отделился от группы и отсутствовал более 4 часов. Также 3. вечером посещал рестораны и варьете, возвращаясь в гостиницу, как правило, после полуночи. Даже после вызова на партийную группу он не изменил поведения. «Навязчиво» вел себя и преподаватель А., постоянно стремившийся завести знакомства среди чехов, оправдывая это необходимостью разговорной практики[622].
Во время круизной поездки группы туристов из Ленинграда в Чехословакию, Австрию, Венгрию, Югославию, Болгарию и Румынию на теплоходе «Дунай» в октябре 1964 г. турист В., после неоднократных отказов отпустить группу из пяти человек на ночную прогулку в Вене и Праге, в Будапеште обманом получил разрешение у директора круиза Н.М. Шевлякова один час погулять по пирсу. Но вернулись пять туристов (2 мужчин и 3 женщины) на корабль только в 3 часа ночи. При разбирательстве выяснилось, что провинившиеся туристы интересовались у членов команды теплохода, где найти «бары с танцами в голом виде». Несмотря на запрет приглашать посторонних лиц на корабль, у одной из туристок дважды был в каюте югослав. В ряде случаев сами гиды провоцировали советских туристов. Так, в Венгрии гид Вера Вершиц подговаривала советских туристов сбежать с теплохода в ночной бар. Кроме того, она издевалась над суммой обмененных на форинты рублей, заявляя, что она больше тратит за день. В Чехословакии гид Неля Зайцева также ежедневно выступала ходатаем за туристов, желавших пойти в ночной бар[623].
«Если темы там возникнут – сразу снять, Бить не нужно, а не вникнут – разъяснять!»
Неслучайно перед поездкой, как уже отмечалось выше, туристы должны были получать идеологически выверенную информацию не только о стране назначения, но и о родной стране (например, из брошюры «СССР: 100 вопросов и ответов»). Реальная жизнь советского общества была весьма интересна многим иностранцам, и они в ходе встреч на производстве или вечеров дружбы не стеснялись задавать туристам самые разнообразные вопросы. Руководитель группы или кто-то из ее идеологического актива в таких случаях, как правило, «принимал огонь на себя» и должен был проявить неординарные риторические способности. Например, отвечая на неожиданный вопрос о том, «почему советский телевизор весит 40 кг, а японский – 11 кг», руководитель одной из групп вынужден был вспомнить сложности революции и Гражданской войны, экономический ущерб, нанесенный Советскому Союзу во время Великой Отечественной войны, а также навязанную капиталистическими державами гонку вооружений. Именно эти причины, по его словам, не позволили СССР преуспеть в выпуске качественной и компактной бытовой техники[624].
Даже в дружественной Болгарии советским туристам приходилось реагировать на упреки, что «подорожание и нехватка сельскохозяйственных продуктов в Болгарии во многом обусловлена якобы тем, что они в основном вывозятся в СССР»[625]. Конечно, во время информационно-пропагандистской подготовки к поездке сложно было учесть все возможные сценарии при общении туристов с местным населением, гидами, водителями экскурсионных автобусов и проч. Э. Горсач приводит примеры «неосторожных высказываний» советских туристов при посещении разных стран. Один из туристов в Англии охарактеризовал систему преподавания языков в советских университетах как очень плохую. Другая туристка в Австрии рассказала в ресторане местным жителям о сталинских «чистках», а студент во время поездки в Нидерланды поделился информацией о военной подготовке в вузах СССР. Как правило, подобные «ляпы» оправдывались плохой политической подготовкой, алкогольным опьянением, легкомысленностью, отсутствием жизненного опыта[626]. Турист М. из Львовского медицинского института в беседах со швейцарским гидом Струнской очень часто говорил о нехватке товаров в СССР и о том, что хорошие вещи можно купить только в комиссионных магазинах, куда сдаются товары, присланные родственниками из Америки[627].
Во время пребывания на II Симпозиуме по сераорганическим соединениям в Гронингене (Нидерланды) группы старших и младших научных сотрудников Института органической химии и Института элементарно-органических соединений АН СССР (май 1966 г.) переводчик Ян быстро реагировал на промахи отдельных членов группы. Так, на вопрос одного из туристов, как переводчик относится к де Голлю, тот парировал: «Я ведь Вас не спрашиваю, как Вы относитесь к Хрущеву». При этом Ян интересовался, почему у советских туристов так мало голландских денег и почему они спешат вернуться в гостиницу до 10 часов вечера[628].
Во время пребывания одной из туристских групп в Чехословакии в 1968 г. местная женщина-гид «пыталась завести разговор об ученом-физике Сахарове», который осудил использование советских войск для решения политического кризиса в стране. Впрочем, советские туристы предпочли не обсуждать такую «провокационную» тему, ответив, что среди них нет физиков и такого ученого они не знают[629].
Были отмечены и случаи откровенного хулиганства советских туристов по отношению к местному населению. Так, 5 мая 1983 г. из советского посольства в ЧССР поступило письмо о недостойном поведении члена Союза писателей СССР переводчика А., находившегося в составе советской делегации на торжествах по случаю 100-летия со дня рождения Я. Гашека. Трудно сказать, что стало предметом конфликта (документы об этом умалчивают), но А. избил 68-летнего заслуженного деятеля искусств ЧССР доктора Благослова Гечко. Переводчик на следующий день после инцидента был вызван в посольство и после воспитательной беседы отправлен в СССР, где не только получил строгий выговор, но и был освобожден от занимаемой должности в аппарате правления Союза писателей Армении[630].
«Ты уж их, браток, попробуй Хоть немного уважать»
Система запретов во время пребывания за границей (прежде всего в соцстранах) предполагала политкорректность, и в первую очередь уважение к «национальным традициям… народов, национальной культуре и обычаям»[631]. В дружественных СССР странах это включало строгий запрет на критику замеченных недостатков. Туристу следовало ограничиться сообщением руководителю группы. К примеру, во время поездки в КНДР летом 1962 г. руководитель советской группы особо подчеркнул, что, несмотря на всестороннюю помощь СССР, «благодарность советскому народу в беседах, в речах руководящих корейских товарищей почти не чувствуется»[632].
Исполняющий обязанности председателя Правления «Интуриста» К. Львов в августе 1956 г. информировал ЦК КПСС, что 30 июля во время переезда советских туристов через границу ЧССР между станциями Липтовски-Микулаш – Жилина по пути в Прагу был обстрелян из автомата вагон-ресторан, где обедали туристы. Фирма «Чедок» предложила свою версию о случайности обстрела, связанную с проведением в этом районе «военных маневров». Советская сторона, судя по отсутствию реакции, предпочла согласиться с данной версией[633].
Впрочем, в ряде случаев имелись объяснения недоброжелательному отношению обслуживающего персонала к советским туристам. Например, работники Первого московского часового завода, прибыв в Марианске-Лазне, столкнулись с холодным и настороженным приемом в доме отдыха «Донбасс». Выяснилось, что виной тому безобразное поведение накануне украинских групп из Донбасса, которые организовывали коллективную попойку, разбили несколько стекол, не поддерживали чистоту в номерах и местах общего пользования, шумели далеко за полночь. Более того, руководители этих групп оставили жалобу на дирекцию дома отдыха за запрет танцевать и петь после полуночи[634].
Таким образом, несмотря на все инструктажи, архивные документы свидетельствуют о случаях неуважительного отношения советских туристов к местной культуре и обычаям (особенно религиозным). Например, во время пребывания в Китае в октябре 1956 г. врач Л. при посещении Летнего императорского дворца вымыла ноги в священном пруду, а другой турист закурил в храме. Еще один гость из СССР в храме Нефритового Будды в Шанхае надел тапочки прямо на ботинки, смеясь над пояснениями монаха[635]. Ассистент Ивановского медицинского института Б., находясь в Чехословакии в июне 1960 г., отломил в пещере кусок сталактита и положил себе в карман. Он же на прощальном вечере пригласил за стол две пары чехов, заказал вина и скрылся, не расплатившись[636].
