— Поставить ее на ноги и предоставить возможность действовать земному притяжению. Вдруг это поможет? Позови мужчин. Они нам потребуются. Мне снова нужно продезинфицировать руки. Может быть, придется делать надрез. О Боже!
Через пять минут они были готовы. Пока Карен бессильно лежала после очередной схватки, Хью попытался объяснить ей, что предстоит сделать. Слова с трудом доходили до нее, но в конце концов она слегка кивнула и прошептала:
— Мне уже все равно.
Хью подошел к столу, на котором были разложены его инструменты, взял в одну руку скальпель, а в другую фонарь.
— Ну, ребята, как только начнется, берите ее под руки и поднимайте.
Схватки возобновились буквально через несколько секунд.
Хью кивнул Дьюку.
— Давайте!
— Джо, помогай! — Они принялись поднимать ее, поддерживая за плечи и бедра.
Карен закричала:
— Нет, нет! Не трогайте меня… Я не вынесу этого! Папочка, пусть они отпустят меня! Папа!
Они остановились. Дьюк спросил:
— Так что будем делать, отец?
— Я сказал — поднимайте! Ну!
Они с трудом подняли ее с кровати. Барбара зашла сзади и, обхватив ее руками вокруг талии, сильно надавила на живот несчастной. Карен снова закричала и стала вырываться. Они обхватили ее еще крепче. Хью лег навзничь и направил луч фонаря вверх.
— Тужься, Карен, тужься!
— О-о-о!
И тут он вдруг увидел темя ребенка, серовато-голубое. Он хотел уже отложить скальпель, но головка снова исчезла!
— Карен, попробуй еще раз!
Хью мучительно раздумывал о том, где следует сделать разрез. Спереди? Или сзади? Или и сзади и спереди? Он снова увидел темя — оно появилось и пропало. Рука его вдруг стала твердой как камень, он потянулся совершенно бессознательно и сделал небольшой надрез.
Он едва успел отложить скальпель, как прямо ему в руки шлепнулся мокрый, скользкий, окровавленный ребенок. Хью помнил, что должен сделать еще что-то, но все, что он сообразил в данную минуту, — это взять ребенка за обе ножки, поднять и шлепнуть по крошечной попке. Раздался сдавленный крик.
— Теперь осторожно положите ее на кровать, но только полегче. Они все еще связаны пуповиной.
Мужчины бережно уложили Карен. Хью стоял на коленях. Руки его были заняты слабо попискивающей ношей. Поднявшись, он попытался вложить ребенка Карен в руки, но заметил, что та не в состоянии взять его. Хотя казалось, что она в сознании и глаза ее открыты.
Хью и сам был на грани обморока. Он мутным взором обвел комнату и вручил ребенка Барбаре.
— Никуда не отходи, — зачем-то сказал он ей.
— Отец, — спросил Дьюк, — а разве не нужно перерезать пуповину?
— Пока еще нет. И куда только запропастился этот скальпель? — Он наконец нашел его, быстро протер йодом, надеясь, что этого окажется достаточно, и положил рядом с двумя прокипяченными шнурками, затем повернулся и пощупал пуповину — пульсирует или нет.
— Он просто замечательный, — мягко сказал Джо.
— Она, — поправил его Хью. — Ребенок — девочка. А теперь, Барбара, если ты…
Он замолчал. Дальнейшее произошло слишком быстро. Ребенок начал задыхаться. Хью схватил его, опустил головкой вниз, сунул палец в рот младенцу и извлек оттуда комок слизи. Отдав ребенка Барбаре, он снова принялся щупать пуповину и только тут заметил, что Карен в опасном состоянии.
С кошмарной мыслью о том, что ему следовало бы быть вдвое более сильным, он взял один из шнурков и узлом перевязал пуповину около животика ребенка, пытаясь унять дрожь в руках. Затем он начал завязывать второй шнурок и понял, что этого уже не нужно: у Карен внезапно началось кровотечение. Она застонала.
Одним движением скальпеля Хью перерезал пуповину, бросил Барбаре: «Закрой ее пластырем», — и повернулся, чтобы заняться матерью.
Кровь текла из нее ручьем. Лицо посерело, и она, казалось, уже потеряла сознание. Было бесполезно накладывать швы: Хью видел, что кровь шла изнутри. Пытаясь остановить ее, он сделал тампон из последней оставшейся марли и крикнул Джо и Дьюку, чтобы те принесли бандаж и холодный компресс.
Через мучительно долгий, как ему показалось, промежуток времени компресс и бандаж были на месте, а марля подкреплена целым ворохом стерильных гигиенических салфеток. Хью поднял глаза, взглянул на лицо Карен и тут же с панической поспешностью стал пытаться нащупать ее пульс.
Карен скончалась через семь минут после рождения дочери.
Глава девятая
Кэтрин Джозефин пережила свою мать на день. Хью окрестил ее этим именем и каплей воды через час после того, как умерла Карен. Было ясно, что и девочка долго не протянет. У нее оказалось что-то не в порядке с дыханием.
Один раз, когда малышка стала задыхаться, Барбара вернула ее к жизни, прижавшись ртом к ее ротику и высосав из него что-то, что тут же с отвращением сплюнула. Некоторое время после этого малышка Джоди как будто чувствовала себя лучше.
Но Хью понимал, что это только отсрочка. Он не представлял себе, каким образом им удастся сохранить девочку живой достаточно длительное время — целых два месяца — до тех пор, пока Барбара не сможет кормить ее. У них в запасе остались только две банки консервированного молока.
Тем не менее они старались сделать все возможное.
Грейс припомнила состав смеси: кипяченое молоко, кипяченая вода и немного сладкого сиропа. У них, правда, не из чего было кормить девочку. Отсутствовала даже соска. Осиротевший ребенок был вещью, которую Хью никак не мог предвидеть. Теперь, задним числом, рождение младенца казалось ему одним из самых вероятных событий, и он клял себя за то, что не предусмотрел такой возможности. Поэтому он дал себе клятву приложить все силы к тому, чтобы дочь Карен осталась жива.
Пластиковая капельница оказалась наиболее похожим на соску предметом. Ничего лучшего найти не удалось. С ее помощью они попытались дать малютке смесь, стараясь нажимать на бока капельницы в такт сосательным движениям ребенка.
Из этой затеи мало что получилось. Малютка Джоди по-прежнему дышала с трудом и начинала задыхаться каждый раз, когда они пытались покормить ее. На то, чтобы прочистить ей горлышко и дать возможность оправиться, они потратили почти столько же усилий, как и на то, чтобы покормить ее. Казалось, она просто не хочет брать в рот грубую подделку, а если они старались кормить ее насильно, она тут же начинала задыхаться. Дважды Грейс удавалось скормить ей почти унцию смеси. И оба раза она срыгивала ее. Барбаре и Хью не удавалось даже этого.
На следующее утро Хью проснулся от крика Грейс. Ребенок задохнулся и умер.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});