Он дополз до окопчика и подосадовал, что второпях ничего не успел поесть. Вчера позавтракал – и все, с тех пор крошки хлеба во рту не было.
Напившись воды из фляжки, Алексей стал ждать.
Однако день прошел впустую: ни взрыва, ни выстрела со стороны деревьев не было. С другой стороны, рассудить – немец ведь не дурак, чтобы одну и ту же позицию несколько дней подряд занимать. Он может на участок другой роты уйти, а может просто отдыхать.
Так и уполз вечером Алексей на свои позиции. Он поел, выспался и утром ползком направился к своему окопчику. Не добрался до него совсем немного – под деревьями грохнул взрыв. Пока он преодолевал оставшееся расстояние, за первым взрывом грохнул второй. И тут же из немецкой траншеи в нашу сторону раздалась пулеметная очередь.
Как потом понял Алексей, снайпер подорвался на мине. К нему бросились на помощь и наступили на другую мину.
Так на самом деле и оказалось. Захваченный через день «язык» показал на допросе, что снайпер подорвался на мине – ему оторвало ногу. Он закричал, ему на помощь бросился второй снайпер из пары, так его взрывом наповал уложило.
Немцы сразу поняли, в чем тут дело, и послали саперов. Те обнаружили третью мину и обезвредили.
После допроса Алексея вызвал к себе помощник начальника штаба.
– Взрывы на немецкой стороне – твоя работа?
– Так точно!
– А как же ты узнал, что у снайпера позиция там?
– Ночью лазил. Для снайпера деревья – очень удобный схрон. Нашел на дереве железные скобы, стало быть – не ошибся. Ну и решил поставить три мины. Две сработали.
– Молодец! Объявляю тебе благодарность!
– Служу трудовому народу!
– Винтовку можешь не сдавать, воюй.
Глава 9
Ржев
Еще с зимы наши войска безуспешно пытались отбить у немцев оккупированный Ржев. Атаки с переменным успехом продолжались уже полгода, солдат положили множество. Советским войскам удалось освободить только Зубцово и Карманово да еще ликвидировать вражеский плацдарм на левом берегу Волги. Правда, они зацепились за окраину города. Туда и был переброшен полк, в котором служил Алексей. Полк вообще-то отводили на переформирование, поскольку из-за потерь в нем остался едва ли полноценный батальон.
Однако далеко в тыл полк отвести не успели, видимо – с резервами было совсем туго. Полк посадили на грузовики и доставили к городу. Обескровленная непрерывными боями дивизия взять город не могла.
Пока ехали, Алексей, как и другие солдаты, смотрел на места боев. Перед глазами проплывали сгоревшие танки, искореженные, с оторванными колесами пушки. Убитых уже успели схоронить. Но по всему было видно, что бои здесь шли тяжелые.
Вечером, по прибытии колонны к пригородам, солдат накормили и раздали боеприпасы. Командиры рот и взводов получили карты города, до них доводились задачи и цели. Командиры подразделений знали, какие кварталы города они обязаны были штурмовать.
Утром командиры отвели свои подразделения на выделенные кварталы. Захваченные здания удерживали наши бойцы из другой дивизии.
Город был сильно разрушен, везде лежали груды битого кирпича, в которые превратились здания. По улицам было невозможно ни пройти, ни проехать. Людей не было видно. Местные жители город большей частью покинули, оставшиеся прятались в подвалах. Но стоило солдатам пойти в атаку, как развалины ожили. Из окон подвалов и домов немцы стреляли из всех видов оружия. Огонь был таким плотным, что солдаты залегли, укрываясь в воронках и за кирпичами.
Алексей успел засечь пулеметные точки – они больше всего мешали продвигаться вперед. Он перебежал в соседнее полуразрушенное здание – оттуда сектор обстрела был лучше.
Пулеметчик засел в полуподвальном помещении и стрелял из маленького оконца. Слева и справа от окна лежали груды битого кирпича. Отойди немного в сторону – и поразить пулеметчика уже невозможно.
Алексей прицелился в окно и, когда заметил там движение, выстрелил. Больше пулемет из этой точки не стрелял.
Со второго этажа углового дома выпустил длинную огненную струю огнеметчик. Горючая смесь попала на нескольких наших солдат. Они сначала метались, пытаясь сбить пламя, но потом упали мертвыми. Жуткая смерть!
Алексей решил убить огнеметчика. Он перебежал за домами, прикинул, из какого дома вырвалось пламя, и взбежал по лестнице на второй этаж. Осторожно, сбоку выглянул в окно одним глазом.
Какое-то движение в окне дома напротив было, но нечетко.
Он передернул затвор и, не отрываясь, стал наблюдать. Видя, что по окну никто не стреляет, в оконном проеме, справа, показался огнеметчик. В руке он держал трубу.
Алексей тут же вскинул винтовку. И только немец показал полкорпуса, как он влепил в него пулю. Видимо, пуля пробила тело и попала в бак для огнесмеси, потому как оконный проем осветился, и оттуда в окно рвануло пламя.
Алексей удовлетворенно кивнул и отошел от окна, но потом остановился и осторожно выглянул. На балконе, метрах в семидесяти от него болталась на веревке мужская майка. Вроде бы ничего подозрительного. Но бои в городе шли уже не первый месяц, а майка в прицеле была целая – ни пробоины, ни подпалины от осколка.
Алексей знал, что иногда снайперы вешают такие гражданские вещи специально. Действительно, кто на них обратит внимание? А между тем они указывали снайперу направление и силу ветра. Неужели где-то сидит немецкий снайпер?
У Алексея неприятно заныл желудок. Пойди обнаружь в городских развалинах снайперскую позицию! Да и бед он может натворить немало. Дистанции короткие, на таких начинающий не промахнется.
Он стал осматривать в оптику пустые гнезда домов и выявил два подозрительных места. В одном доме окно было занавешено старым, не раз продырявленным одеялом. Что за ним и кто – не видно, зато в пробоины за улицей наблюдать удобно. А второе место – слуховое окно на чердаке четырехэтажного дома. Стекол там нет, а если немного отойти от окна в глубь чердака, то наблюдателя или снайпера не увидишь, он в глубокой тени.
У Алексея стало неспокойно на душе. И тут же он получил подтверждение своей догадке.
Грянул выстрел, и один из двух бегущих красноармейцев упал, раненный в ногу – типичный снайперский прием. Если одного ранить, второй не будет укрываться, бросится на помощь. Снайпер убивает второго, а потом добивает первого. Алексей и сам нередко пользовался таким приемом. Он даже по звуку выстрела определил, что стреляли из слухового окна. Только вспышки выстрела не видел, отвлекся.
Так все и произошло. Хуже того, еще несколько человек начали перебегать улицу, и в том числе – взводный.
Алексей не стал дожидаться трагедии и сделал по слуховому окну несколько прицельных выстрелов. Попал он или нет, неизвестно, но из слухового окна никто большем не стрелял. Немецкий снайпер был либо убит, либо понял, что его позиция обнаружена.
До дома было недалеко. Алексей спустился на первый этаж и увидел там несколько солдат из его взвода.
– Парни, снайпера прищучить надо. Он вон в том доме на чердаке, уже двоих наших убил.
– Веди.
Прижимаясь к стене дома и таким образом попада€я в мертвую зону для снайпера, бойцы подобрались к дому. У него было два подъезда.
– Вы двое в этот подъезд, мы – в тот. Поднимаемся на чердак и забрасываем его гранатами, – распорядился Алексей.
Двое солдат, держа наготове автоматы, помчались по лестнице. Алексей с солдатами побежал к другому подъезду.
Вдруг из первого подъезда послышались автоматные очереди. Развернувшись, группа кинулась туда.
Оказалось, что как только солдаты вбежали в подъезд, они носом к носу столкнулись со снайпером, спускавшимся по лестнице им навстречу. Винтовка висела у него на плече, а правой рукой он зажимал левое плечо, залитое кровью. Снайпер не успел вытащить пистолет из кобуры, как ребята посекли его из двух автоматов. То, что он был снайпером, это совершенно точно, поскольку висевшая у него на плече винтовка была с оптическим прицелом.
Алексей вдруг заметил – вверху, на четвертом этаже какое-то движение.
– Быстро из дома! – И сам первым выскочил на улицу. Бойцы выбежали за ним.
В подъезде оглушительно громыхнула граната – кто-то из немцев бросил вниз «колотушку». В многоэтажном доме так, один этаж подъезда может оказаться занятым немцами, другой – нашими, как слоеный пирог.
– За мной!
Алексей вбежал в подъезд и толкнул дверь одной из квартир. Она была не заперта, немцев в ней не было.
– Обыскивайте другие квартиры. Надо немцев из дома выбить, они тут перекресток под огнем держат.
Во многих квартирах входных дверей не было – они были сорваны, пущены на костры. Квартиры стояли почти пустые, оконные стекла были выбиты, и впечатление оставляли удручающее. А ведь дом неплохой был, потолки высокие, метра четыре, кирпичная кладка толстая.
Обыскав первый этаж, бойцы перебежали на второй. И здесь никого не оказалось. Но едва они попытались подняться на третий, сверху раздалась автоматная очередь.
