Вечеринка состоялась в отеле на набережной. Она уже подходила к концу, когда Лео торжественно взял Диану за руку и вывел в фойе, где царили полумрак и тишина.
— Давай-ка присядем на минуточку, Ди, — предложил он. Голос у молодого человека дрожал и срывался, а на лбу выступила испарина.
— Но мне так хочется танцевать, — запротестовала она.
— Мы вернемся в зал через минуту, — пообещал Лео. Он явно нервничал. — У меня есть для тебя подарок.
— Как здорово! — Диана очаровательно улыбнулась. — И где же он?
— Вот. — Из кармана брюк Лео достал небольшую коробочку, обтянутую черным бархатом, открыл ее и продемонстрировал Диане содержимое. — Это кольцо, — объявил он. — Обручальное кольцо.
На следующий день, в воскресенье, Диана рано утром постучалась к Броуди.
— Входи, — крикнула Броуди, — я почти готова.
По заведенному обычаю Диана, Броуди и Меган вместе ходили на воскресную мессу, но сейчас у Дианы явно было на уме нечто иное.
— Взгляните! — И она протянула Броуди левую руку. На безымянном пальце сверкнул крупный бриллиант.
Броуди изумленно ахнула.
— Что это такое?
— Обручальное кольцо. — Диана поднесла руку к глазам, рассматривая изящное украшение. — Мы с Лео обручились.
— В самом деле? Мои поздравления. И когда же ты выходишь замуж?
— Еще не знаю. Я сказала, что мне нужно все обдумать. — По лицу Дианы скользнула легкая тень беспокойства. — Он просто купил кольцо, не сказав мне ни слова. К счастью, оно подошло.
— Но ты не обязана была принимать его, милочка.
— Нет, что вы! Мне кажется, что если бы я отказалась, бедный Лео просто расплакался бы. Он уже и так был расстроен из-за того, что его отец и мать заплатили какой-то группе, пригласив ее на день рождения, тогда как «Маленькие Красные Шапочки», его собственная группа, готовы были сыграть бесплатно. Я имею в виду, он так смотрел на меня своими печальными карими глазами, что мне стало жаль его. Так что я просто не могла не взять кольцо. — И Диана критическим взором уставилась на колечко. — Должно быть, оно стоит кучу денег. Это же настоящий бриллиант.
Теперь настала очередь Броуди выразить беспокойство.
— Заранее прошу прощения за свой вопрос, Диана, но разве ты любишь Лео?
— Немножко. — И, к невероятному облегчению Броуди, Диана звонко расхохоталась, вкладывая в смех всю душу, как и во все, что делала, отчего ее глаза засверкали едва ли не ярче драгоценного камешка на обручальном кольце. — Все дело в том, что теперь, когда мне не нужно больше приглядывать за моими мальчишками, я, кажется, влюбляюсь в каждого мужчину, с которым сводит меня судьба. Мне, например, очень нравится Тинкер, хотя, возможно, он голубой. А в нашем Центре есть один доктор из Ирака, так он просто прелесть! И его я тоже люблю. Немножко.
— Значит, если бы все эти мужчины подарили тебе по кольцу, ты согласилась бы выйти за них замуж? — Броуди почувствовала, как ее губы складываются в улыбку, и тоже рассмеялась.
— Скорее всего. — Диана, все еще хохоча, повалилась на кровать. — Мать и отец Лео очень рады. Мистер Питерсон назвал меня «чудесной и милой старомодной девушкой».
— И я с ним полностью согласна! — тепло заметила Броуди. — Я тоже была бы на седьмом небе от счастья, если бы ты вышла замуж за Джоша. — Единственная пока что девушка сына, с которой имела счастье познакомиться Броуди, одну за другой курила черные вонючие сигареты, дымя как паровоз.
— Джош мне тоже очень понравился. — Они встречались один-единственный раз, в первый уик-энд после того, как Броуди переселилась в «Каштаны», когда Джош приезжал в гости к матери вместе со своим приятелем Мэрдоком.
— Ну что, идем на мессу? — Броуди сунула в сумочку кружевной платок. Хотя в церковь вроде бы уже можно было ходить с непокрытой головой, но старые привычки умирают медленно, и без головного убора Броуди чувствовала бы себя раздетой.
Диана предложила:
— А давайте на обратном пути заглянем в кафе напротив магазина Леонарда Гослинга и выпьем кофе с пирожными? Заодно я скажу ему, что Ванесса не сможет пойти с ним сегодня на обед, — по-моему, она расстроилась из-за своей прически. — Девушка улыбнулась. — И знаете что? Кажется, я и в Леонарда влюблена. Немножко.
Глава шестая
Броуди и Диана уже ушли на работу, когда Ванесса вернулась со своей утренней прогулки по берегу реки и обнаружила, что на подъездной дорожке у дома припаркован ржавый «форд-кортина», а у входной двери нетерпеливо переминается с ноги на ногу какая-то женщина. На вид ей было лет сорок с небольшим. Крашеные светлые волосы неряшливо обрамляли лицо с грубыми, резкими чертами, размалеванное каким-то оранжевым, неестественным макияжем. Одета она была в ярко-розовые брюки свободного покроя с большими карманами на коленях и ядовито-зеленую футболку. Не тратя времени на такую глупость, как приветствие, дама заявила, что она мать Рэйчел Кин и вот уже неизвестно сколько времени терзает дверной звонок, но никто не желает открыть ей дверь. И хотя Ванесса моментально прониклась к гостье инстинктивной неприязнью, иного выбора, кроме как впустить ее внутрь, у нее не было. Не исключено, что Рэйчел еще спит и ничего не слышит.
— Рэйчел находится в комнате на втором этаже, в дальней части дома, — сообщила она даме. Когда Ванесса открыла дверь и отступила в сторону, давая женщине пройти, то в ответ не услышала ни слова благодарности.
Ванесса как раз умывалась над раковиной в своей комнате, когда воздух прорезал чей-то дикий крик. Схватив с крючка полотенце, она выскочила на лестничную площадку. Прозвучал еще один вопль: он раздался из комнаты Рэйчел, дверь в которую была распахнута настежь.
— Просто отдай ее мне, девочка моя, — прозвучал грубый женский голос, однако в нем не было угрозы. — Отдай ее своей мамочке, и мы вернемся домой. Ты опять сможешь ходить в школу. Вот увидишь, так будет лучше для всех, Рэйч, обещаю.
Ванесса остановилась на пороге. Рэйчел в одной ночной рубашке забилась в угол, крепко прижимая к себе Поппи. Перед ними в угрожающей позе замерла мать, протягивая к малышке руки.
— Ни за что! — пронзительно выкрикнула Рэйчел. — Она останется со мной, она — моя, она — моя дочь. Как ты узнала, где меня искать?
— Наша Франческа проследила за Тайлером, когда он вчера вышел из школы. Нам пришлось пойти на это, девочка моя, — пояснила мать, и в ее голосе прозвучало нечто похожее на раскаяние. — К нам все время приходят женщины из службы социального обеспечения и спрашивают о тебе и малышке, а еще о том, куда ты подевалась и все такое. Они очень беспокоятся.
