Мария Седых
Какой-то там Шекспир / Искусство и культура / Художественный дневник / Кино
Многим это кажется странным, а ведь нет ничего удивительного в том, что именно автор «Дня независимости», «Годзиллы», «Послезавтра» и «2012» взялся снять фильм о загадке Шекспира. Тема эта остается уже больше двух веков очень горячей в литературоведческих кругах и весьма благодарно воспринимается досужей публикой. Был ли Шекспир фальшивкой? Ответа не знает никто. Но причина для сомнений есть: о Шекспире, влюбленном или каком еще, практически нет исторических свидетельств. Был театр «Глобус». Был круг драматургов от Кристофера Марло до Бена Джонсона. Был чей-то неслыханный литературный дар, оставивший потомкам гениальные произведения. А от реального Шекспира остались несколько кое-как поставленных подписей, невнятный портрет и завещание, где он, подробно распоряжаясь имуществом, никак не заботится о творческом наследии. Шекспир, возможно, инопланетное существо, которое прилетело и улетело, а мы тут остались с кучей вопросов. Версии о том, кто был истинным автором «Гамлета» и «Макбета», плодятся и множатся. Сейчас на авторство претендуют уже около 80 кандидатов, включая не только философа Фрэнсиса Бэкона, но и пирата Фрэнсиса Дрейка, не говоря уже о самой королеве Елизавете I.
Эммерих выбрал для своей историко-литературной фантазии «оксфордскую гипотезу». Возможно, потому, что она наиболее фантастична. Ведь выдвинутый на роль автора шекспировских текстов Эдуард де Вер, 17-й граф Оксфорд, умер раньше, чем Шекспир перестал сочинять пьесы. Так что «Король Лир», «Кориолан», а возможно, и «Макбет» написаны кем-то еще. Безусловной удачей стоит назвать смелый шаг — британский комик и мастер эпизода Рис Иванс («Ноттинг Хилл», «Гарри Поттер и Дары смерти») был избран на роль графа Оксфорда, впервые показав темную сторону своего актерского дара. По прикидке режиссера вообще-то ему была уготована более подходящая роль — самого Шекспира, актеришки и прощелыги. Но Иванс настоял на смене амплуа и борозды при этом не испортил. Шекспира же сыграл Рейф Сполл, нарисовав парой ярких красок портрет деревенщины, афериста, шантажиста, убийцы и блудливого козла. Дэвид Тьюлис создал впечатляющий образ политикана Уильяма Сесила, приемного отца и зловещего антагониста графа Оксфорда. Очень ловкая пара вышла из Ванессы Редгрейв и ее дочери Джоэли Ричардсон, сыгравших королеву Елизавету в разные периоды жизни. Не очень только понятно, зачем нам намекают на то, что Оксфорд мог быть и любовником юной королевы, и сыном постаревшей. Это все-таки перебор. Но, в конце концов, Эммериха правдоподобность интересует только в изображении, а не в сюжетах. Поэтому грязный, темный, смрадный Лондон шекспировских времен получился у него выше всех похвал. Вот по этой части «Аноним» вполне может претендовать на звание исторического фильма.
А Эммерих именно что хотел сделать кино историческое. Поэтому к написанному сценаристом Джоном Орлофф треугольнику Бен Джонсон — Оксфорд — Шекспир ему понадобилось добавить все известные политические интриги той эпохи. Но в результате эти подковерные битвы за британский престол, отношения Саутгемптона и Эссекса и т. п. проносятся мимо носа зрителя в сериальном темпе. А в сухом остатке — нехитрая мысль, что противный, необразованный субъект никак не может быть одарен от Бога. Автор гениальных творений должен быть белым и пушистым — благообразен, хорошо воспитан, знать все обо всем и смотреть печальным взглядом на «жизни мышью беготню». Хотя все мы знаем, что приятные во всех отношениях люди часто лишены креативности даже в быту, не то что в творчестве.
Ирина Любарская
Карамельное чтиво / Искусство и культура / Художественный дневник / Книга
Роман «Гений» американца Джесси Келлермана — из тех книг, которые первыми приходят на ум, когда друзья просят порекомендовать «что-нибудь хорошее почитать». Умный, но ни в коем случае не заумный, увлекательный и динамичный, но при этом душевный и по-хорошему сентиментальный, легкий, но с интеллектуальным подтекстом — такое универсальное сочетание достоинств понравится практически каждому, но при этом едва ли кого-то сможет перепахать до глубины души, лишить сна или, не дай бог, аппетита. Впрочем, идея, что текст непременно должен либо пронзать навылет, либо и романом-то зваться недостоин, — это наша сугубо российская блажь, да и то из разряда отмирающих. И лучшее свидетельство тому — отечественные рейтинги продаж: едва вышедший из типографии «Гений» уверенно карабкается в них все выше и выше и, надо полагать, совсем скоро доберется до самой верхушки — точно так же, как это случилось с ним в Америке.
Несмотря на то что буквально на первой странице автор сообщает читателю, что тот держит в руках самый настоящий детектив, относиться к этому утверждению следует с известной осторожностью. Хотя и убийство, и его расследование в книге в самом деле присутствуют, они ни в какой момент не оказываются в центре повествования. Куда больше, чем разоблачение преступника, Келлермана волнуют вопросы из разряда вечных: соотношение в сегодняшнем мире чувства и долга, гения и злодейства, жизни и искусства, вины и воздаяния. Разумеется, все это в предельно корректной, гладкой и никого не травмирующей форме.
Итан Мюллер — успешный нью-йоркский галерист, обаятельный миллионерский сынок, полностью порвавший со своим холодным и циничным отцом, однажды получает неожиданное предложение от отцовского приближенного. В пустой квартире многоквартирного дома, принадлежащего корпорации «Мюллер», найдены коробки с рисунками — их-то Итану и предстоит оценить на предмет художественной ценности. Сотни, тысячи, десятки тысяч листков, безукоризненно стыкующихся между собой, составляют огромную, причудливую и завораживающую проекцию неведомого мира. «Мешанина из лиц и тел, углы, кролики, цыплята, эльфы, бабочки, бесформенные твари, какие-то выдуманные десятиголовые существа, какие-то чудовищно сложные механизмы с явно органическими частями. Маленькие картинки разбросаны по странице. Вот сейчас они оживут, начнут танцевать, бегать, летать, пожирать друг друга. Здесь были сцены кровавых пыток, здесь царили похоть, жестокость и красота — все, что только может предложить человеку жизнь». Потрясенный Итан решает, во-первых, найти неведомого гения, а во-вторых, немедленно устроить выставку хотя бы некоторой части его рисунков — выставить все не представляется возможным: полное панно займет площадь в несколько гектаров...
Вселенная Виктора Крейка (именно так зовут художника) устроена точно так же, как и наша: ее планеты, астероиды, континенты и страны разбегаются в стороны от единого центра. И в этом самом центре Итан обнаруживает сцену, радикально отличающуюся от всех остальных рисунков: вокруг бурой звезды (похоже, намалеванной не краской, а кровью) танцуют пять маленьких мальчиков в облачении херувимов. К своему неописуемому ужасу, вскоре Итан узнает, что у этих мальчиков есть (или, вернее, были) реальные прототипы: в 70-е годы все пятеро стали жертвой маньяка, который так и не был пойман полицией. Поиск художника теперь становится важен вдвойне: ведь только найдя его, Итан узнает, кто же такой этот загадочный Виктор Крейк — гений, убийца или и то и другое сразу...
Рассказ Итана плавно дрейфует от изящной болтовни на темы современного искусства к детективному расследованию, от расследования — к любовной драме, от нее — к семейной саге и назад к детективу. Келлерман ни в одном месте не достигает по-настоящему пронзительных высот, но в то же время умело обходится и без очевидных промахов. Впрочем, кто же станет ждать особой пронзительности от образцового западного бестселлера, ключевой принцип которого — принцип карамельки: нравиться всем и никому в особенности.
Галина Юзефович
литературный критик
Бои без правил / Искусство и культура / Художественный дневник / Кино
Алексей Сидоров, которого все знают как создателя «Бригады», лихо завершает франшизу о приключениях боксера Артема Колчина (Денис Никифоров), которому судьба подстраивает козни. И у козней есть лицо — это криминальный деятель и международный авантюрист Вагит Валиев (Андрей Панин). В первом «Бое» он бросал ослепшего боксера без финансовой помощи, во втором вел двойную игру, когда жену Колчина Вику (Елена Панова) взяли в заложники. Теперь Вагит вызывает Артема срочно в Гонконг. С какой целью — большой вопрос. Впрочем, житейская логика и раньше не была сильной стороной «Боев с тенью». Ведь запустил эту франшизу именно Сидоров, довольно ловко пытаясь скрестить закосневший голливудский шаблон спортивного боевика с социально-критическим беспределом Алексея Балабанова. Отказавшись снимать вторую часть, он отдал ее в руки клипмейкеру Антону Мегердичеву, который смонтировал фильм из столь мелких кусочков, что там мало что можно было разглядеть. Вернувшись в «Последнем раунде» в режиссерское кресло, Сидоров довел сочетание Голливуда с Балабановым до уровня стиля. Только совершенно непонятно, зачем к такому крутому навороту добавлять еще и детский сад в виде 3D. Впрочем, я смотрела картину в обычном формате, а глаза все равно разбегались.
