"Саша, так давно с тобой не болтали, ну, рассказывай, как дела? Что нового? Как ничего? Да ладно тебе, мы ж подруги!"
"Саш, а Саш, чего тихая такая? Не выспалась?"
"Осокина, не спи! Ночью спать надо, а не на работе! Инфу по Селиверстову мне скинь на почту."
"Сашенька, кхм, тут такое дело, я горящую путёвку взяла, вылет в воскресенье. Как думаешь Лев Борисович подпишет мне недельку отпуска? Может ты посодействуешь, а? В долгу не останусь."
Больше всех любопытствовала Жанна. Ей не давало покоя, что такое "вакантное" место заняла не она, умница и красавица, а невзрачная я. Меня передернуло от воспоминаний. Мы как раз тихо обсуждали предстоящий сорокалетний юбилей Владимира Степановича и решали что подарить. Самого его сегодня на работе не было, отгул, поэтому можно было спокойно всё обсудить. Большинство проголосовало за трехдневную путёвку в курортный рыболовческий дом отдыха на озере "Лебединое", юбиляр был заядлым рыбаком и такой подарок точно пришёлся бы кстати. Деньги мы сдали ещё на прошлой неделе, осталось только спросить у начальника. Не все хотели, чтобы он был с нами, но юбиляр решил, что это будет некрасиво и включил его в список приглашённых.
— Ну, вот и отличненько, — Гузель Салаватовна дописала что-то в своём блокноте и подвела итог, — в субботу съезжу в "Лебединое", выкуплю путевку и забронирую номер. Володенька, съездишь со мной? Спасибо. Осталось только Льва Борисовича предупредить.
— Давайте я к нему зайду, — Жанна сидела, вызывающе положив ногу на ногу, оголяя бедро, обтянутое тонкими чёрными колготками в мелкую-мелкую сеточку, и бросила на меня быстрый взгляд. — Если, конечно, кое-кто не хочет сам идти к шефу на ковёр…
Прозвучало это до омерзения пошло. Краска тут же бросилась мне в лицо, и я отвернулась, пряча пунцовые щёки. Да чтож такое то?!
— Без тебя разберёмся, — Володя нахмурившись прошёлся по Жанне взглядом с головы до ног. — А то заявишься к нему в таком виде и будешь уволена. Забыла как вывалилась из его кабинета в прошлый раз?
— Он просто был не в настроении, — девушка манерно провела ладонями по тонкой талии, остановившись под грудью. — К тому же я одета абсолютно прилично.
Я не выдержала и посмотрела прямо на неё, подняв брови.
— Это называется "прилично"?
— Конечно, — Жанна раздвинула красные губы в озлобленной улыбке, — не всем же одеваться как пенсионерка…
В офисе стояла тишина, все чутко прислушивались к тихому противостоянию двух женщин.
— Конечно, — меня душила ревность вперемешку со стыдом, гневом и ещё кучей разных, не совсем приятных эмоций, — лучше одеваться как красный флаг: ярко, ветрено и чтобы трепали все кому ни попадя.
Жанна сузила глаза, по новому глядя на меня, словно впервые видя по настоящему и понимая что противник не так-то прост. Я тоже не сводила с неё глаз, готовая отбить любой напор.
— Девушки, не будем спорить по такой ерунде, — Гузель Салаватовна встала, взяла блокнот со стола и глянула на нас поверх очков-половинок, — я сама к нему зайду и всё улажу.
— Нет, — неожиданно для себя я встала и, подойдя к ней, протянула руку за блокнотом, — я сама.
Женщина помедлила, но отдала мне вещь, напоследок напомнив, чтобы я не забыла сказать про дату корпоратива.
— Конечно, — я уверенно улыбнулась и, прижав блокнот к груди, направилась в "логово" Льва. Дождавшись после стука властного "Войдите" и чувствуя лопатками десятки взглядов, я, подняв подбородок повыше, вплыла в его кабинет. И всё негодование тут же испарилось, когда Лев подняв голову от монитора, улыбнулся мне как самому близкому человеку во всем мире. Боже, я так его люблю.
— Это я, — я подошла и поцеловала твёрдые губы, скользнув к нему на колени, — сильно занят?
— Уже нет, — шеф откинулся назад и приобнял меня за талию, прижимая ближе. — Для тебя я всегда свободен, малышка. Что случилось? Ты какая-то нервная вошла.
— Случилось? Ничего, — я показала ему блокнот, — я к тебе по поручению коллектива. Через неделю юбилей у Владимира Степановича и…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Лев перебил:
— Это который Логинов?
— А? А, да, он. Так вот, у него юбилей и мы решили подарить ему путёвку на озеро на 3 дня.
— А от меня нужно?..
— От тебя нужно дать ему отгул на день плюс два дня он возьмёт из выходных, ну и вложить свою часть денег на подарок.
— Не вопрос, — это он мурлыкнул мне в шею, лаская её губами. Я хихикнула, отстранившись, и покачала головой. — Иди ко мне.
Его взгляд изменился, стал темнее, тяжелее. Я тут же нахмурилась, несмотря на пробежавшие по коже иголочки.
— Нет-нет-нет, Лев. Никаких "иди ко мне". Я должна выйти отсюда быстро и желательно спокойно дыша, а не как загнанная лошадь…
Застывший мужчина молча рассматривал меня пару секунд. Потом кинул взгляд на опущенные жалюзи окна, за которыми вполне вероятно до сих пор стояла оглушительная тишина в надежде услышать что-нибудь скандальное.
— Достают?
— Да нет…
— Да или нет?
— Немного… — Я опустила глаза, рассматривая расслабленный узел синего галстука, — …и не все.
— Кто?
— Да какая разница? Это моё дело и я сама его решу, — я гордо задрала голову, глядя прямо в шоколадные глаза с густыми ресницами. — Большая девочка.
Лев усмехнулся на такое проявление моей самостоятельности и, зажав пальцами мой вздернутый подбородок, приблизился на расстояние дыхания.
— Твоё дело — это теперь и моё дело, — его дыхание0х пощекотало губы, и мой голос, когда я ответила, был уже не столь дерзким, как раньше.
— С каких-таких пор?
— С тех самых пор, — он приблизился уже вплотную, задевая мой нос, а движение его губ, когда он говорил, мягко ласкало мой раскрытый рот.
— Очень исчерпывающе… — Я тяжело дышала, прижавшись к его горячей груди своей, и обвила руками могучую шею, притягивая его к себе для поцелуя.
— Так кто скоро останется без работы, Александра?
Я не совсем чётко слышала его слова, всё ещё находясь в тумане от его действий и уже подставляя шею и декольте для мягких, неспешных ласк его языка. Убрав волосы на одно плечо, Лев выцыловывал дорожку от уха до ключицы, иногда облизывая нежную кожу или посасывая мочку.
— Ну? — Его рука поползла с бедра на грудь и сжала мягкую выпуклость всей ладонью.
— Никто, — я шумно втянула воздух и с сожалением отстранилась от его лица, убирая ладонь с груди. — Хватит, Лев. Я не шучу. Мы на работе, а за дверью сидят люди, которые только и ждут, что я выйду отсюда со спутанными волосами и бог знает ещё какими следами того, чем мы здесь занимались, — и встала с таких удобных колен, поправляя задравшуюся юбку. — Пусть все теперь знают, что мы вместе, но хорошим работником я от этого быть не перестану. Поэтому, — я улыбнулась недовольному мужчине во все тридцать два зуба и раскрыла, взятый со стола блокнот, — с тебя тысяча рублей на подарок и обещание, что семнадцатого числа ты будешь в кафе через дорогу в половине седьмого вечера, сразу после окончания рабочего дня.
Лев молча выслушал мой монолог и, не удержавшись, оскалился, доставая бумажник.
— Не успел ещё жениться, а деньги уже требуют…
Улыбка сползла с моего лица.
— Вообще-то, Лев Борисович, это деньги не мне. Это, во-первых. А, во-вторых, я не давала согласия на Ваше предложение, — и быстро сцапав купюру, которую Лев положил передо мной, повернулась, чтобы уйти. Ага, ушла. Три раза.
— Что ж ты у меня серьёзная такая, — Лев обнимал меня сзади, обхватив руками и прижимаясь к пояснице выступающий ширинкой. — И ты выйдешь за меня.
— Мечтай.
Он раскатисто по-мужские хохотнул и прошептал мне в ухо:
— Мечтают только романтичные сопляки. А я просто беру своё, — и оставив сладкий поцелуй на моей щеке, отпустил слегка подтолкнув под попу к выходу. — Иди. А то я начну брать свое прямо сейчас…
Я ушла, не оборачиваясь, но счастливая улыбка на моем лице была первой, что увидело множество глаз при моем появлении из кабинета. Отдав Гузель Салаватовне деньги и её блокнот, я с мстительным удовлетворением отметила фыркнувшую, но поникшую Жанну. Так-то.
