Корсунь-Шевченковская операция началась 24 января ударом 2-го Украинского фронта в общем направлении на Звенигородку. На следующий день перешел в наступление 1-й Украинский фронт. В течение трех первых суток операция развивалась по плану.
27 января немецкое командование предприняло контрудар против войск 2-го Украинского фронта с целью закрыть образовавшуюся в результате их прорыва брешь в своей обороне. Так как наступающие советские части значительно растянулись, немцам удалось добиться тактического успеха. Передовые 20-й и 29-й танковые корпуса 5-й гвардейской танковой армии оказались отрезанными от основных сил. Тем не менее командир 20-го танкового корпуса генерал-лейтенант И.Г. Лазарев принял решение продолжать наступление, невзирая на угрозу окружения. К исходу дня его танкисты выбили немцев из населенного пункта Шпола, что в 35 километрах от Звенигородки.
Хорошо понимая крайнюю опасность сложившейся обстановки для двух корпусов танковой армии Ротмистрова, командующий 1-м Украинским фронтом решил оказать немедленную помощь соседям. Навстречу танкистам Лазарева он направил ударную подвижную группу под командованием генерал-майора М.И. Савельева в составе 233-й танковой бригады, 1228-го самоходно-артиллерий-ского полка, мотострелкового батальона и батареи истребительно-противотанковой артиллерии. Группа Савельева благополучно прорвалась через немецкие оборонительные порядки в районе Лисянки и стала стремительно продвигаться в тыл противника.
28 января танкисты Лазарева и Савельева соединились в Звенигородке, завершив окружение черкасской группировки немцев. Но войскам 2-го Украинского фронта потребовалось еще двое суток для того, чтобы пробить новую брешь в немецкой обороне и восстановить сообщение с передовыми корпусами 5-й гвардейской танковой армии. Маршалу Коневу пришлось с этой целью ввести в сражение дополнительные силы: второй эшелон армии Ротмистрова, 18-й танковый корпус и кавалерийский корпус генерала А. Г. Селиванова. Одновременно войска обоих фронтов создали внешнее кольцо окружения с тем, чтобы помешать немцам провести операцию по деблокированию своих окруженных частей.
Согласно официальной советской истории, в черкасском котле находилось 11 немецких дивизий. А.М. Василевский подробно описывал состав окруженных войск: «По полученным нами данным, эта группировка состояла из девяти пехотных, одной танковой и одной моторизованной дивизий»[159]. Ее общая численность оценивалась в 75–80 тыс. солдат и офицеров. Таким образом, перед вермахтом замаячил призрак нового Сталинграда.
Сходные цифры приводил и Г.К. Жуков: «По данным немецкой трофейной карты за 24 января 1944 года, в районе корсунь-шевченковского выступа, который доходил своей вершиной до самого Днепра, находилось девять пехотных, одна танковая и одна моторизованная дивизии, входившие в состав 1-й танковой армии немецких войск»[160]. Предполагая наличие в котле столь мощной группировки, советское командование запросило из резерва Ставки значительные подкрепления. 1-й Украинский фронт дополнительно получил 2-ю танковую армию генерала С.И. Богданова и 47-й стрелковый корпус в усиление 6-й танковой армии. 2-му Украинскому фронту были приданы 49-й стрелковый корпус и 5-я инженерная бригада.
Надо сказать, что угроза окружения черкасской группировки являлась очевидной и для немецкого командования. Исходя из этого, командир 42-го армейского корпуса генерал Либ еще в декабре 1943 года приказал подготовить в своем тылу два оборонительных рубежа и отодвинуть подальше от линии фронта запасы продовольствия, переданные войскам бывшей немецкой оккупационной администрацией. Когда кольцо действительно сомкнулось, предусмотрительность Либа позволила окруженцам избежать того губительного голода, который в полной мере испытали на себе солдаты 6-й армии под Сталинградом. Кроме того, Манштейн сумел быстро наладить снабжение котла по «воздушному мосту». Командование в котле принял на себя командир 11-го армейского корпуса генерал Штеммерманн.
В штабе группы армий «Юг» принимали спешные меры для деблокирования окруженных войск. С этой целью сосредотачивались две ударные группировки: 48-й танковый корпус генерала Ворманна в районе Умани и 3-й танковый корпус под командованием генерала Брейта в районе Лисянки. Всего в операции по деблокированию предполагалось участие шести танковых дивизий. Но, как сетовал в воспоминаниях Манштейн, сосредоточение деблокирующих войск осуществлялось очень медленно из-за наступившей распутицы, которая превратила в грязевую кашу все дороги.
Между тем советское командование стремилось с максимальной выгодой для себя использовать предоставленное противником время. Местность, по которой проходил внутренний фронт кольца, была в основном гладкой, как стол, с немногими чертами рельефа, пригодными для организации прочной обороны. Поэтому с 28 января советские войска методично сжимали территорию котла и стремились рассечь группировку противника на изолированные друг от друга части. Первая часть замысла удавалась вполне. Манштейн вспоминал: «В результате атак противника со всех сторон оба корпуса скучились на небольшом пространстве, простиравшемся в направлении с севера на юг на 45 километров, а с запада на восток всего лишь на 15–20 километров»[161]. То же отмечал генерал Либ в своем дневнике: «Наш котел теперь столь мал, что я могу видеть практически всю линию фронта со своего командного пункта, когда не идет снег»[162]. Но рассечения окруженной группировки не произошло. Благодаря бесперебойному снабжению боеприпасами по «воздушному мосту» немцы сдерживали натиск советских войск.
3 февраля 48-й танковый корпус генерала Ворманна сделал первую попытку прорваться через внешний фронт окружения на участке 53-й армии 2-го Украинского фронта в районе Ново-Миргорода. Атаки немецких танков были отбиты. Тогда Ворманн произвел перегруппировку и нанес удар по 40-й армии 1-го Украинского фронта. Чтобы сдержать натиск противника, которому удалось вклиниться в оборонительные порядки советских войск, координировавший действия обоих фронтов маршал Г.К. Жуков ввел в сражение 2-ю танковую армию. Что касается немецкого 3-го танкового корпуса, то он еще не завершил сосредоточение.
9 февраля советское командование направило генералу Штеммерманну ультиматум. Командир 42-го армейского корпуса записал в дневнике: «Генералы Жуков, Конев и Ватутин прислали эмиссара, русского подполковника, который приехал с водителем, переводчиком и горнистом к позициям оперативной группы Б, чтобы передать мне и Штеммерманну условия сдачи в плен. Его угостили шампанским и сигаретами, но ответа не дали». В тот же день была получена радиограмма из штаба Манштейна, в которой давалось указание прорываться из окружения самостоятельно, ввиду затянувшейся перегруппировки деблокирующих войск. Датой начала прорыва определялось 12 февраля. Но генерал Либ считал установленную дату нереальной: «Штаб армии настаивает на том, чтобы мы начинали прорыв 12 февраля. Как бы нам этого ни хотелось, мы не сможем уложиться в такой срок. В этой грязи пехота не способна проходить больше тысячи ярдов в час»[163].
На подготовку к прорыву потребовалось шесть суток. В ночь с 16 на 17 февраля окруженные немецкие войска нанесли удар в юго-западном секторе котла, в общем направлении на Лисянку. В советской обороне была пробита брешь. Дальнейшие события отечественные и немецкие источники описывают по-разному. Согласно мемуарам Г.К. Жукова: «Все утро 17 февраля шло ожесточенное сражение по уничтожению прорывавшихся колонн немецких войск, которые в основном были уничтожены и пленены. Их попытка прорыва была отбита 27-й армией С.Г. Трофименко и 4-й гвардейской армией 2-го Украинского фронта. Лишь части танков и бронетранспортеров с генералами, офицерами и эсэсовцами удалось вырваться из окружения»[164]. А вот что писал Манштейн: «В ночь с 16 на 17 февраля в 1 ч. 25 мин. пришло радостное известие о том, что первая связь между выходящими из окружения корпусами и передовыми частями 3-го танкового корпуса установлена.
Противник, находившийся между ними, был буквально смят»[165]. Так что же в действительности произошло в черкасском котле?
Утерянный второй Сталинград
Прежде всего советское командование допустило ту же ошибку, которая имела место под Сталинградом. Но в обратном смысле. Если численность окруженных войск Паулюса оценивали в 7–8 дивизий, а их оказалось 22, то группировку Штеммерманна определяли в 11 дивизий, тогда как на самом деле их было в два раза меньше. Точный перечень окруженных немецких частей выглядел следующим образом: 11-й армейский корпус в составе 57-й, 72-й, 389-й пехотных дивизий, 42-й армейский корпус в составе 88-й и 112-й пехотных дивизий, плюс приданные 11-му корпусу 5-я танковая дивизия СС «Викинг» и бельгийская добровольческая бригада СС «Валлония» двухтысячного состава. Таким образом, всего в черкасском котле находились пять пехотных, одна танковая дивизии и отдельная пехотная бригада СС, в рядах которых насчитывалось около 40 тыс. солдат и офицеров. Поэтому вызывают сомнение приводимые A.M. Василевским цифры: «Ожесточенные бои по ликвидации корсунь-шевченковской группировки продолжались до 18 февраля. В ходе этих боев 55 тыс. вражеских солдат и офицеров было убито и ранено, более 18 тыс. взято в плен»[166]. Все это тем более сомнительно, что пехотные дивизии обоих немецких корпусов были измотаны предшествующими боями и не имели штатного состава.
