День фестиваля выдался солнечным и теплым. Вскоре внутренний двор замка был уже заполнен до отказа. После нескольких минут принятых помпезных церемоний царь вышел под громкое приветствие своих подданных. Он поздравил всех и каждого и искренне поблагодарил их за то, что они пришли. Это, сказал он им, был самый знаменательный день в царстве. Затем, сказав, что должен был, он послал за своим сыном, чтобы можно было начать церемонию вручения подарков.
Зазвучали фанфары, и принц вышел на платформу, где его посадили на трон рядом с отцом. Затем, выстроившись в линию длиной почти в милю, преданные подданные один за другим начали преподносить подарки к ногам принца.
Первым, что оказалось у его ног, была небольшая сумка черных бобов. Затем – несколько застаревших початков индийской кукурузы и помятых тыкв. Наследник не мог поверить своим глазам. Он не посмел ничего сказать, но был уверен, что все это шутка одного из министров. Но никто и не думал смеяться, пока люди, один за другим, сплошным потоком подносили ему дары. Перед ним теперь были деревянная флейта, несколько тощих куриц и детское ружьецо, украшенное вручную.
Это наверняка была ошибка. Он вспотел, а лицо начало болеть от вымученной улыбки. А где же сундуки с золотом, шелковые гобелены, мешки драгоценных камней? Ничто из того, что теперь лежало у его ног, и отдаленно не напоминало сокровища, о которых он мечтал весь сегодняшний день.
Единственное, что все еще удерживало его на месте, – кроме руки отца, которая все это время покоилась у него на плече, – это пара-тройка серебряных монет, которые время от времени оказывались на вершине горы подарков. Но даже их блеск был быстро похоронен под растущим потоком картофеля, репы и зелени. Как же он теперь ненавидел репу и зелень!
Пока продолжались эти щедрые подношения, царь еще внимательнее наблюдал за принцем. Он видел, что его сын начал терять контроль над собой. Никто на площади или на сцене не понимал всей важности того, что происходило. Только царь понимал истинную причину волнения своего сына, и только он мог ему помочь.
Но если его главным даром было произвести на принца впечатление, то он удивительно точно все рассчитал.
Наконец настал момент, когда ждать больше было нельзя. Царь чувствовал, что принц может вот-вот вскочить со своего места и убежать со сцены. Специально еще крепче держа его за плечо, он другой рукой подал знак процессии, чтобы она остановилась, и начал что-то шептать принцу. Все замерли.
И от этого еще яснее были слова отца, принцу даже показалось на секунду, что он никогда прежде не слышал этого голоса. Он весь превратился в слух.
«Сын мой, – сказал ему отец, – послушай меня внимательно. Я хочу, чтобы ты подумал над тем, что я сейчас тебе скажу, и если ты все еще будешь хотеть уйти, я не помешаю тебе». Принц взглянул на отца и, не говоря ни слова, попросил продолжить. И хотя он слышал эти слова ушами, но слушало их его сердце. «Только никчемный человек измеряет свою жизнь тем, что имел, ибо лишь такой человек оценивает себя по тому, чем наградила или в чем отказала ему судьба. Ты царь по рождению, но сегодня ты вел себя, как самый никчемный человек».
Слова поразили его, словно удар острым клинком, и боль была еще более жгучей от того, что принц знал – это было правдой. А потом, неожиданно, без всякой причины, он вдруг почувствовал себя совсем беспомощным. Конечно, его отец говорил правду, а он хотел бы быть благородным, но, с другой стороны, перед ним возвышалась гора осколков мечты, которой не дано осуществиться.
В тот момент принц не знал точно, как поступит. И когда он уже почти убедил себя, что нет смысла продолжать весь этот спектакль, и что никто не понимал, каково ему сейчас, отец вновь заговорил с ним. А когда царь закончил, принц понял, что единственным, кто не понимал его позиции в жизни, был он сам. И если бы не слова его отца, он бы мог так никогда этого и понять.
– Сын мой, истинный король никогда не беспокоится о том, что приносят ему его подданные, будь то мешок золота или мешок соломы. Потому что он знает, что обладает всем царством. Посмотри за пределы этой сцены – все это принадлежит тебе и всегда будет принадлежать.
Принц медленно поднял голову и посмотрел вперед, через толпу. Сначала он как будто сощурился, словно ему в глаза забил яркий свет. Но уже через мгновение его глаза были широко открыты и блестели. И царь, и все приближенные увидели, как принц поднялся и самым царственным голосом произнес: «Пусть праздник продолжается! Вы можете подносить свои дары!»
Тайное «Я» и есть ваша королевская природа. И оно знает о вас, что вам еще предстоит о себе узнать. Пусть оно откроет вам свое королевство. Оно принадлежит вам. Вы получаете долю этих владений каждый раз, когда не даете ничему низменному захватить вас, а выбираете только небесное. Звезды принадлежат вам по праву рождения. Мы должны видеть не только воробья, но и небеса, в которых он парит.
Пусть жизнь преподносит вам то, что преподносит. Принимайте каждый из ее даров и не беспокойтесь о том, что о вас могут сказать. Жизнь не пытается сказать вам что-либо о вас. Жизнь пытается рассказать вам о себе, о безграничности ее богатств, которые уже принадлежат вам. Да, это правда. Вы уже обладаете всем, что вам когда-либо понадобится, только вы этого не ощущаете потому, что вас неправильно научили ценить и привязываться к личным вещам, иначе они сведут всю вашу жизнь к маленькому сейфу. Пусть они просто проходят через вас. Ваше желание позволить жизни пройти через вас полно понимания того, что между вами нет никакого различия, вы – одно. И это новое понимание – последний шаг перед входом в сокровищницу вечности.
Теперь вы начинаете видеть, начинаете понимать, что всегда принадлежали к непрерывному и постоянно меняющемуся сознательному «я» – Тайному «Я», чья природа и есть ваше благополучие. Это царство Тайного «Я». Давайте вступим в него.
Нет никаких причин для этого волнующего счастья – радость, у которой есть причина, больше не радость; оно всегда существовало, но мысль не могла охватить его и привыкнуть к нему – оно приходило волнами, живое существо, которое не является ничьей частью, и в этой радости было благословение. Оно было выше всякой мысли и потребности.
Джидду КришнамуртиЭто абсолютно новое действие открывает перед нами прекрасный путь
В ходе неформального обсуждения в группе Лаура сказала, что она хотела бы провести остаток своей жизни, открывая правду о себе и Тайном «Я». Но она призналась, что опасается, что уже слишком надолго отложила эти поиски; учитывая ее нынешние обстоятельства, шансы на освобождение казались ей совсем небольшими. Центральным в ее выступлении был следующий вопрос: «Как я могу продолжать уходить от себя, когда мой настоящий мир – и почти все в нем – убеждает меня в том, что бессмысленно даже пытаться продолжать?»
Лаура говорила очень искренне, и я заметил, что несколько других студентов молчаливо кивают головой в знак согласия. Не зная этого, они почти все попали в расставленную ложным «я» западню – уныние. Это неуклюжий великан, несущий в себе неуверенность и отчаяние, скрывается где-то на границе между тем, что верно, и тем, что кажется верным. И его не обойти, но это и не нужно. Разочарование может показаться внутренним великаном, но на самом деле это лишь мелкая уловка. Очевидно, пришло время пролить необходимый свет на этого непонятного внутреннего врага. В темноте свеча сильнее, чем пушка.
Через некоторое время все в классе, в том числе и Лаура, уже были обрадованы и воодушевлены истиной того, что я вам сейчас скажу, и мы провели остаток встречи в обсуждении жизненно важных вопросов, которые подняли всех нас на более высокий уровень самосознания.
Мы разочаровываемся и оказываемся в плену уныния каждый раз, когда забываем, что его единственная сила – в способности нас обманывать. Его хитрость состоит в том, чтобы убедить нас, будто оно уже знает правду, почему мы не можем сделать следующий шаг к совершенствованию себя.
В: Да, то, что вы говорите, может быть верно для других, но как насчет того, что я нахожусь и в западне обстоятельств? И до тех пор, пока они не изменятся, я не могу ничего изменить в своей жизни, а знаю, что должен бы. Как насчет этого?
О: Во-первых, обстоятельства, в которых мы находимся, вовсе не определяют, что мы можем сделать для освобождения. Просто ложное «я» хочет, чтобы мы в это верили. А верно как раз обратное: именно та работа, которую мы проделываем, изменяет обстоятельства, в которых мы находимся, какими бы они ни были.
В: Что вы имеете в виду? Каким образом работа над освобождением может изменить тот факт, что определенные условия ограничивают меня в действиях?
О: То, что вы называете фактом, – лишь предположение.
