Недоумевая, лесник последовал за ней в полумрак шатра, где пахло свежими травами и козьим сыром — товарами, которые привезли на продажу сестры, чтобы поправить доходы монастыря. Из-за черного одеяния Григория почти терялась на фоне стены шатра, белое лицо и руки словно парили в пустоте.
— Итак, мсье… Ваш сын преследует мою воспитанницу, — тихо начала она.
— Это вас удивляет? — громко ответил он. — После того как она строила ему глазки в вашей часовне? Он ведь молодой человек, в котором играют жизненные соки и который неспособен сопротивляться заигрываниям молодой девушки вроде Флоранс. — Он указал на выход из шатра. — Она вскружила ему голову. И сейчас занимается тем же самым, как мне сказал мсье Малески. Этому учат в вашем непорочном монастыре?
Рука Григории потянулась к серебряным четкам у нее на поясе, пальцы заскользили по бусинам.
— Вы заблуждаетесь, мсье. Я говорила не про Пьера, — мягко поправила она его и пристально посмотрела ему в глаза. — Это Антуана я многократно видела под стенами монастыря. Я видела его так же ясно, как вижу сейчас перед собой вас, мсье Шастель. Его и самого большого его пса.
Только что он сердился на неожиданное известие о тайных прогулках Пьера, как вдруг его настроение изменилось, и место возмущения заступило опасение. Он знал смертоносные пристрастия Антуана и сразу понял, чем они могут грозить Флоранс, если его младшему сыну удастся незамеченным подобраться к девушке. Цветы привлекали Антуана лишь до тех пор, пока не раскроется их бутоны; если не удавалось получить желаемое добром, он, случалось, брал свое силой.
Его озабоченность не укрылась от Григории.
— Я никого не сужу по тому, что о них судачат, но про вашего Антуана рассказывают такие истории, которые заставляют меня опасаться за чистоту моей воспитанницы. Возможно, его испорченность вызвана жизнью среди варваров в Алжире и Марокко, которых в нем нетрудно распознать. — Она положила руку ему на локоть. — Прошу вас, мсье Шастель, запретите ему впредь к ней приближаться.
— Обещаю вам, — без тени заминки согласился он. — Вы же взамен проследите, чтобы она оставила в покое Пьера. Ему требуется ясный ум, чтобы помочь мне в охоте на бестию. Если он будет витать в облаках, мечтая о любовном свидании, это может обернуться для него гибелью.
Григория кивнула.
— Пока Флоранс живет в стенах монастыря Сен-Грегуар, между ними двумя ничего не случится. Клянусь вам в этом Господом Богом.
Жан горько усмехнулся.
— Поклянитесь чем-нибудь более надежным, тогда я вам поверю. — Он постарался стряхнуть ее руку.
— Вы, как всегда, бесстыдны и неуважительны, мсье! — Она убрала руку, зато придвинулась ближе, чтобы решительно заглянуть в обеспокоенное лицо. — Но ваш гнев обращен не на меня, верно? Что отравило вам веру, мсье Шастель? Что сделали вам, что вы не желаете верить ни Богу, ни церкви?
Искренний интерес Григории, какого он до сих пор не встречал ни в одном священнике, лишил Жана уверенности, и с губ у него не сорвалось ни одного пренебрежительного замечания. В отличие от лицемерных попов, которые проповедовали воздержание, а сами ведрами пили вино, жили как господа и охотно запускали руку в пожертвования, с ней он чувствовал, что она взаправду желает знать, что с ним творится, в чем его нужда и горе. А потому он промолчал, повернулся и, не попрощавшись, вышел из шатра.
Григория проводила лесника долгим взглядом, но правой рукой намеренно взялась за первую бусину в четках, собираясь произнести «Аве Мария». Она распознала, что Господь послал ей Жана Шастеля в испытание, чтобы она привела его назад в паству верующих. Только так можно объяснить ее растущий интерес к этому необычному человеку. Все остальное ей воспрещено.
Внезапно Григория вспомнила про Флоранс. Выйдя из шатра, она подозвала к себе двух послушниц, чтобы отправить их на поиски воспитанницы, которая, конечно же, заблудилась в лабиринте ларьков, прилавков и расставленных шатров. К немалому своему удивлению, она наткнулась на Жана Шастеля, в нерешительности стоявшего у входа.
Не успела она спросить, почему он здесь задержался, как на площадь вылетел всадник, развернул лошадь и, не обращая внимания на толкущихся людей, которые отпрыгнули, ругаясь, потрясая кулаками и сыпля угрозами, закричал:
— Пропустите! Я приехал за помощь! Бестия схватила Маргариту Мартен! Там на поле! В сторону Сен-Привадю-Фо!
Сорвав с плеча мушкет, Жан бросился бежать к околице деревни. И тут же за ним последовал десяток разъяренных мужчин, поспешно похватавших вилы, пики и молотильные цепы.
Место они нашли сразу. У ворот деревни, откуда дорога уводила в поля, лежала в луже собственной крови красавица Маргарита. Ее когда-то отличавшееся правильностью черт лицо было искажено невообразимым ужасом и страданием. Сразу под подбородком, на месте горла молодой женщины зияла огромная дыра. По оставленным когтями прорехам в платье было видно, с какой силой бестия повалила ее наземь.
Истошный, исполненный ярости вопль заставил всех вздрогнуть. Протолкавшись между мужчин юный Жак Дени бросился на колени перед мертвой подругой и разразился рыданиями. Все его тело сотрясалось. Всхлипывая, он непрестанно сыпал проклятиями.
— Что-то ей помешало, — раздался вдруг за плечом у лесника голос Малески. Сделав шаг вперед, молдаванин тоже опустился на колени рядом с телом. — Тварь разорвала бедной девочке горло, но ей привелось бежать, прежде чем она сожрала ее внутренности. — Он посмотрел снизу вверх на Шастеля. — Мы можем пойти по следу.
Жак отер слезы и с ненавистью поглядел на рану.
— Бестия Намеренно это сделала, — прорычал он. — Она издевается надо мной! — Вскочив, он посмотрел на собравшихся. — Сегодняшний день станет для нее последним! — хрипло выкрикнул он, и взрослые громогласно его поддержали.
С десятком собак появились псари Данневалей, чтобы раздразнить их перед предстоящей охотой и дать им взять след.
— Данневали сейчас подойдут. Они седлают лошадей, — объяснил один.
— Нет, так долго я ждать не стану, — возразил Жак. — Мы отправляемся сейчас же! — Он вырвал у одного из псарей поводки.
Три пса кинулись возбужденно обнюхивать труп Маргариты и сразу же взяли след ускользнувшей бестии. Жак побежал за ними следом, к нему присоединились крестьяне Мальзье и Жан с Малески, а псари остались нерешительно ждать у околицы.
След вел в сторону Амуретта.
— У нас неплохие шансы получить награду, — сказал на ходу молдаванин. — За исключением petit monsieur тут ни у кого при себе нет ни ружья, ни пистолета.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
