Но быстро сообразил, что она принимает нас как раз за тех, кем мы и пытались казаться – за простых рабочих, для которых подобное украшение – целое состояние.
Конечно, я всё равно должен был отказаться от этого подарка, но мне вдруг так захотелось иметь от нее этот нечаянный знак внимания, что я не устоял.
– Мы проводим вас до дома, сударыня!
Но она в ответ лишь замотала головой:
– Нет-нет, прошу вас, не настаивайте, сударь! Лучше остановите для нас экипаж.
Наемная карета как раз проезжала по улице, и мы с Тома остановили ее и помогли дамам забраться внутрь. Они уехали, а мы только тогда посмотрели друг на друга.
– Какая женщина, сир! – снова вздохнул Нолан. Но на сей раз вздох его был полон восторга.
Это было каким-то наваждением. Я думал о ней всю ночь. Казалось бы, ничего не значащая встреча, но отчего-то я вспоминал каждую минуту нашего недолгого разговора. Что сказал ей я, что сказала она. Вспоминал ее взгляд, черты ее лица и тот синий шар, что она держала на ладони.
Быть может, то впечатление, что она на меня произвела, было связано как раз с ее магией – женщины с магическими способностями встречались нечасто, и такие встречи запоминались надолго.
Память мгновенно перекинула мои мысли к той встрече, что случилась десять лет назад. Мне даже стало казаться, что эти женщины чем-то неуловимо похожи друг на друга. Конечно, та была из простых, а эта – несомненная аристократка, но что-то общее между ними было. Такого же цвета волосы. И глаза – синие, как сапфиры.
Я тряхнул головой, прогоняя воспоминания. Я не должен думать о прошлом, которое не в состоянии изменить. Но вот то, что случилось вечером…
Я не сомневался, что она будет на балу во дворце. Я слышал, что на него приглашены едва ли не все дворяне столицы. Эльзар Восьмой хотел погрузиться в атмосферу всеобщего обожания и показать мне весь цвет своего двора. Хотя как раз эта многолюдность и могла помешать мне найти ее в толпе. Впрочем, я не сомневался, что такая женщина, как она, будет в центре внимания, а значит, не заметить ее будет сложно.
Перстень, который она мне подарила, был с большим и чистым изумрудом, обрамленным мелкими бриллиантами, а всё это лишь подтверждало мою мысль, что его хозяйка – отнюдь не бедна. За ночь я несколько раз разглядывал его с большим вниманием, надеясь увидеть гравировку или еще какой-то знак. А утром велел своему лакею найти ювелира и раскатать кольцо так, чтобы оно влезло мне хотя бы на мизинец. Мне почему-то казалось, что это кольцо придаст мне сил на балу.
В любом случае, эта поездка в Эльзарию уже оказалась приятнее, чем я ожидал.
– Ты не выспался, дорогой? – спросила меня Лилиан за завтраком. – Надеюсь, вечерняя прогулка по столице тебя не слишком утомила? Тебе понравилась Луизана?
– Да, город великолепен, – я сказал то, что она хотела услышать, и она покраснела, будто я похвалил ее саму. – И я уже весь в предвкушении сегодняшнего бала.
– О, как мне хотелось бы, чтобы ты превосходно провел время. Отнюдь не все сановники отца – приятные люди, но ты же всегда можешь пропускать их речи мимо ушей, не правда ли?
Я кивнул, соглашаясь. На этом балу меня интересовали только два человека – Эдит Лурье, с которой должен был познакомиться Тома, и синеглазая незнакомка.
Я даже самому себе не мог объяснить, зачем я хочу ее найти. Сделать ее своей возлюбленной на те несколько ночей, что я пробуду в Луизане? Нет, вряд ли. Она наверняка замужем, и заставлять ее страдать и мучиться угрызениями совести из-за моей минутной прихоти я был не намерен.
Тогда, десять лет назад, я собирался предложить Клементине поехать в Камрию. Могу ли я предложить подобное этой женщине? Конечно, нет. Та девочка с постоялого двора, быть может, была бы счастлива даже от тайных встреч в тихом уютном домике, где она была бы хозяйкой. Но здесь – совсем другое дело.
К тому же, тогда я еще чувствовал себя свободным и мог поступать так, как мне хотелось. Теперь же я не хотел причинять боль Лилиан. Я слишком уважал ее для этого.
Так и не придя ни к какому решению, я сказал себе, что на балу я познакомлюсь с ней и приглашу ее на танец. Целых пятнадцать минут разговора – не так уж мало. Быть может, за это время я обнаружу, что она глупа, невежественна или чрезмерно кокетлива, и сам предпочту никогда более уже не общаться с ней.
Мы с Лилиан появились в зале перед самым приходом виновника торжества. Нас объявили должным образом, и едва переступив порог, я ощутил всеобщий интерес к своей персоне. Это был мой второй визит в Луизану, да и тот, первый, состоялся в тревожное время, когда было не до приёмов и балов.
Куда бы я ни шел, я чувствовал обращенные к себе взгляды, и даже с появлением Эльзара Восьмого ситуация не переменилась.
– Улыбайся, дорогой, – то и дело напоминала Лилиан. С ее губ тоже не сходила улыбка.
Мы стали первой парой, вышедшей на паркет со звуками музыки. Юбиляр был уже слишком немощен, чтобы танцевать, и право открыть танцы досталось нам. Моя жена любила танцевать, и я не мог отказать ей в столь малом удовольствии. Одна фигура сменяла другую, и я, стараясь делать всё, как положено, почти не смотрел по сторонам.
Заметил только, что Нолан танцевал не с мадемуазель Лурье, потому что ту на первый танец пригласил принц Эмильен. Признаться, его высочество тоже был мне небезынтересен. Сейчас он был уже совсем взрослым, но его фигура по-прежнему оставалась юношески-угловатой, а движения были неуверенными, что совсем не подобало принцу.
В бальном платье Эдит Лурье показалась мне более милой, чем накануне, и они с Эмильеном смотрели друг на друга с такой симпатией, что я заскрежетал зубами. Ну, ничего, Нолан еще не вступал в бой.
Мы с Лилиан заранее договорились, что будем парой только в первом танце. Этикет требовал уделить внимание и другим дамам и кавалерам. Она знала, что я не люблю танцевать, но взяла с меня слово, что я поучаствую еще хотя бы в двух-трех танцах.
Моя жена остановилась, чтобы поговорить с какой-то старой дамой, и я получил возможность постоять в одиночестве. Взгляд заскользил по
