Услышав голоса, Малин поднял голову. На дальнем краю площадки он увидел Изобель Бонтьер, чей костюм для подводного плавания тускло отсвечивал на солнце. Она перегнулась через поручни и выжала волосы, оживлённо разговаривая с Найдельманом.
Когда Хатч подошёл поближе, она с широкой улыбкой повернулась к нему.
– О!… Какие люди! Мужчина, спасший мне жизнь!
– Как твоя рана? – спросил Хатч.
– De rien, monsieur le docteur[29]. Сегодня в шесть я уже ныряла в море, пока ты, конечно, храпел и смотрел свои сны. И не поверишь, что я нашла!
Хатч бросил быстрый взгляд на Найдельмана, который кивнул и продолжил попыхивать трубкой, очевидно, до крайности довольный.
– Помнишь каменный фундамент, который я тогда видела на дне? – продолжила она. – Так вот, он идёт вдоль внутренней части стены рифов, со всех сторон окружает южную часть острова. Сегодня я посмотрела, куда он ведёт. Есть лишь одно объяснение: это фундамент древней плотины.
– Древняя плотина? Возведённая вокруг части острова? Но зачем? – не удержался Малин, хотя додумался до ответа ещё до того, как озвучил вопрос до конца. И выдохнул: – Господи!
Бонтьер ухмыльнулась.
– Пираты построили полукруглую плотину вдоль рифов с южной стороны. Они погружали сваи в воду, загибая их с берега на мель, затем снова возвращались на берег, сооружали что-то вроде частокола. Я нашла следы смолы и пакли – видимо, ими герметизировали сваи. Затем откачали воду, обнажили дно и прорыли пять туннелей. А когда всё было готово, просто-напросто разрушили дамбу, и всё оказалось под водой. Et voila[30], ловушки готовы!
– Да, – добавил Найдельман. – Если об этом подумать, всё становится очевидным. Как ещё они сумели бы проделать эти туннели без аквалангов? Макаллан был инженером не меньше, чем архитектором. Он консультировал при постройке Старого моста Бэттерси, так что немало знал о мелководных сооружениях. Бесспорно, он и спланировал всю здешнюю постройку, до мельчайших деталей.
– Дамба вокруг оконечности острова? – спросил Хатч. – Судя по всему, задача стояла громадная.
– Именно так, да. Но не надо забывать, что под его началом было больше тысячи энтузиастов. И ещё – у них на кораблях имелись огромные трюмные помпы, – пояснил Найдельман и, услышав очередной сигнал корабельной сирены, бросил взгляд на часы. – Через пятнадцать минут мы подорвём и запечатаем те пять туннелей. Туман уходит; вид будет что надо. Пойдёмте внутрь.
Все трое направились во внутренние помещения Ортанка. Через стёкла, заменяющие башне стены, Малин увидел груды оборудования и ряды установленных мониторов. Магнусен и Рэнкин, геолог, встали на своих местах в противоположных углах башни. Пара незнакомых техников была занята монтажом и проверкой оборудования. Множество мониторов у одной из стен показывали видеоряд с разных уголков острова: командный пункт, отверстие Колодца, даже сам Ортанк изнутри.
Но самым замечательным в башне оказалась массивная стеклянная плита, заменяющая собой пол в центре помещения. Хатч шагнул к ней и всмотрелся вниз, в развёрзнутый зев Водяного Колодца.
– Полюбуйтесь! – сказал Найдельман, щёлкая переключателем на ближайшей панели.
Зажглась мощная ртутная лампа, и её луч ударил вниз, в темноту. Под ногами доктора Колодец оказался доверху заполнен водой. Там плавали обрывки водорослей, и мелкие креветки, привлечённые ярким светом, поднялись наверх и принялись резвиться у самой поверхности. На глубине нескольких футов Хатч увидел обрубки старых брусьев, сплошь заросшие ракушками – их неровные продолжения исчезали во тьме. Жирный, отделанный металлом рукав насоса змеёй извивался по земле и уходил вглубь Колодца, соединяясь с полудюжиной кабелей и фидеров.
– Глотка монстра, – с мрачным удовлетворением заметил капитан и махнул рукой над панелями, выстроившимися у окна. – Мы установили наисовременнейшее оборудование дистанционного зондирования, в том числе сканеры на сверхвысокие частоты и рентгеновский. И у всего – выделенная связь с компьютером Главного лагеря.
Он в очередной раз глянул на часы.
– Доктор Магнусен, связь в порядке?
– Да, капитан, – ответила инженер, зачёсывая короткие чёрные волосы назад. – Все пять маркеров на буйках передают чётко. Осталось лишь подать сигнал.
– Вопнер на «Острове-1»?
– Пять минут назад ему посигналила. Должен вот-вот там появиться, если ещё не появился.
Найдельман шагнул к ряду панелей и с щелчком врубил передатчик.
– «Наяда», «Грампус», говорит Ортанк. Вы меня слышите?
Корабли откликнулись.
– Выдвигайтесь на места. Через десять минут – подрыв зарядов.
Хатч подошёл к окну. Туман истончился в еле заметную дымку, так что теперь стали видны два корабля, уходящие от пирса и занимающие свои места на некотором удалении от берега. С внутренней зоны рифов, у южной оконечности острова, виднелись пять буйков, которыми отмечены выходы туннелей. Каждый, как Малин недавно узнал, заминировали несколькими фунтами «семтекса». Антенны на буйках покачивались, готовые принять сигнал на подрыв.
– «Остров-1», ответьте, – произнёс Найдельман в рацию.
– Вопнер слушает.
– Контрольные системы в порядке?
– Да, всё в ажуре, – ответил Керри.
Его голос прозвучал удручённо.
– Хорошо. В случае чего немедленно свяжись со мной.
– Капитан, ну зачем я здесь нужен? – пожаловался голос. – Башня подключена к сети, насосы запустите вручную. Всё, что нужно, можете сделать сами. А мне надо работать над проклятым шифром.
– Мне больше не нужны никакие сюрпризы, – отрезал Найдельман. – Мы подорвём заряды, запечатаем туннели и откачаем воду из Колодца. Пикнуть не успеешь, как снова вернёшься к журналу.
Внизу началась какая-то суматоха, и Хатч увидел Стритера, который расставлял людей по местам вокруг рукава насоса. Бонтьер вернулась с площадки, от волос поднимался пар.
– Сколько там до фейерверка? – спросила она.
– Пять минут, – ответил Найдельман.
– Ура, ура! Обожаю большие взрывы, – воскликнула она, подмигнув Малину.
– Доктор Магнусен, – произнёс Найдельман. – Будьте добры, проверьте в последний раз.
– Конечно, капитан, – ответила та и некоторое время помолчала. – Ни одного красного огонька, все зелёные. Связь отличная. Насосы запущены, работают вхолостую.
Рэнкин махнул Малину и указал на экран.
– Смотри.
Там висело изображение профиля Колодца до глубины в сто футов, разбитое на десятифутовые интервалы. Синяя колонка стояла по всей протяжённости, верхняя её часть на уровне воды.
