Это бы было понятно…
Прошедшая молодость… Погибшая страна… Ушедшие родные… Такой приступ был бы абсолютно оправдан и мотивирован. Но не этот… С чего бы ностальгии накатывать сейчас, когда я молод, удачлив, богат, красив и у меня вся жизнь впереди?
Ответ был один — переутомление. Как ни крути, а темп, в котором я живу с момента попадания сюда, крайне напряжён. Следовательно, нужно было бы забить на все сегодняшние дела, отключить телефон и тупо отдохнуть. Однако было это не так просто сделать, как казалось.
Во-первых, концерт ребят, который пропускать ни в коем случае нельзя. А во-вторых, симпатичная, губастенькая красавица, которая сама предложила провести незапланированную репетицию. И кто бы на моём месте из-за какого-то невнятного переутомления решился бы отменить второй пункт?
Вот и я не мог решиться на такое безрассудство… как говориться, переутомление переутомлением, а такое пропускать нельзя!
Джентльмен я или не джентльмен в конце концов?! По моему разумению — джентльмен! А раз так, то дамам джентльмены никогда не отказывают. Тем более таким милым…
Выкинув дурные мысли, сосредоточился на экране телевизора. А тот тем временем показал трибуну вождей, которые приветствовали демонстрантов.
«Нескончаемо движение краснозвездных поколений.
В каждом нашем достижении революция и Ленин.
Продолжайся наступление вдохновенного труда.
Революция и Ленин в нашем сердце навсегда!»
Прочитал диктор стихи неизвестного поэта и камера показала радостно машущие руками эти самые поколения.
https://youtu.be/apQ2th9°0d0?t=2080
Я вздохнул, вновь пытаясь понять, как же произошло так, что эти же люди будут через десять лет с таким остервенением и радостью втаптывать всё, во что они сейчас верят, в грязь…
На экране телевизора, тем временем, пошло какое-то шевеление и диктор объявил:
— Демонстрация пеших колонн трудящихся началась.
И действительно, людское море колыхаясь, медленно двинулось от края Красной площади к её центру.
Играла музыка, участники демонстрации весело махали руками, плакатами и разноцветными воздушными шариками.
В самом начале и в центре толпы медленно двигалось несколько грузовиков буквально переделанных в движущиеся транспаранты.
Вся Красная площадь окрасилась во все оттенки красного цвета.
Демонстрация, тем временем, не спеша подходила к Мавзолею, с трибуны которого людскую массу приветствовали высокопоставленные чиновники.
Первый ряд демонстрантов стал проходить мимо торжественной трибуны и не переставая радостно махать руками разрозненные людские массы стали скандировать различные лозунги.
Они были разными и всех их объединяло постоянно вклинивающееся радостное: «Ура!»
Но вот неожиданно хаотичные крики стали преобразовываться в одну единую ещё не совсем понятную слуху фразу.
Сначала она просто еле-еле, неуловимо витала в воздухе, но вот её всё чаще и чаще стали подхватывать демонстранты и в конечном итоге этот лозунг массово начали скандировать все люди, включая и тех, кто стоял на правительственной трибуне.
Диктор своим холодным и чётким голосом проговорил:
— И вновь трудящиеся районов города Москвы скандируют: Дядя Лёня, мы с тобой! Их клич подхватывают работники ткацкого производства Ивановской фабрики, которым вторят врачи и учителя подмосковных больниц, школ и вузов! Дядя Лёня, мы с тобой, скандируют по всей стране от Бреста до Владивостока, от Певека до Севастополя. Дядя Лёня, мы с тобой, говорят все люди доброй воли во всех уголках планеты Земля, тем самым показывая всему миру, кто именно достоин вести человечество к радостному завтра, к грядущему и неизбежному светлому будущему!!
Я повернулся к маме и спросил:
— Ты компота хочешь?
Но мама не ответила. Она с широко открытыми ошалелыми глазами повернулась ко мне беззвучно открывая и закрывая рот, вероятно, при этом забыв издавать хоть какие-то звуки.
— Дорогая мама, а не хотела бы ты взять отпуск за свой счёт и уехать на некоторое время в деревню к бабушке? — предложил любящий сын и безвинно помахал своими длинными ресницами.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})* * *
Глава 27
С Катей мы сегодня начали репетировать прям в коридоре, как только зашли в квартиру. Не знаю, что на неё нашло, но приставать она ко мне начала первая и сразу, как только была закрыта входная дверь.
Говорят, девушки любят успешных мужчин ещё больше нежели неуспешных… Хрен его знает. Возможно оно и так, но с другой стороны — это смотря как посмотреть. Если же задать себе вопрос: «Что такое успех?», то вряд ли найдётся один определённый ответ, ибо успех для одних одно, а для других другое.
Так был ли я успешен? Да так — не очень. Во всяком случае по сравнению с теми, кто сегодня стояли на трибуне Мавзолея.
Конечно возможно, сравнение не корректное, но те, кто там стоял могли принимать судьбоносные для страны и мира решения, а я нет. А значит они намного успешнее меня, хотя слова «успешней» и «успех» меня бесят.
— Ну ничего себе с кем ты себя пытаешься сравнить?! То ж культовые личности! — сказал бы кто-нибудь, кто сумел бы в этот момент влезть в мои мысли и прочитать их.
— А я что не культовый? Ну тогда подождите немного, и я всё же стану суперкультовым, — пообещал бы я в ответ.
А вообще, если положить руку на сердце, остаётся только признать, что в этом времени я уже порядком натворил всяких дел. Теперь история, наверняка, изменится кардинально.
Взять хотя бы эту песню, которую час назад пела вся Красная площадь.
О том, что песню эту написал и исполнил я, знали все заинтересованные лица. Естественно, после долгих размышлений и под принуждением было решено, что слова этой песни написал не какой-то отдельный поэт или автор, а народ, значит и песня эта — народная. Но сути это не меняло, все ребята, и Катя в том числе, знали, что песню написал именно я, а посему она, естественно, видела во мне перспективу.
Да и не только из-за этого она ко мне лезла. Я же действительно был «крут» для этого времени. А то, что я мог штамповать песни и снимать фильмы в промышленных масштабах, говорило о том, что со мной можно хапнуть много радости, известности и счастья, если разумеется меня не упекут в тюрьму, в подвалы или в психушку.
Одним словом, нарепетировались мы вдоволь и даже пару сцен диалога между Светой и Колей отработали. Особенно нам понравилась сцена в гостинице…
Однако всё хорошее, как правило, быстро заканчивается, подошло к концу и время репетиции. Пора было выдвигаться на праздничный концерт.
На проходной встретили Аню, которая стояла в двух шагах от моего старого знакомого — вахтёра Кузьмича, которого я не раз и не два спонсировал на предмет закупки горячительных напитков.
Он меня тоже узнал и, обрадовавшись, как родному, под изумлённые взгляды находившихся неподалёку людей, без проблем пропустил меня со спутницами, разумеется получив при этом мзду в виде трёх рублей на празднование праздника.
В зале и в вестибюле было полно народа. Для того, чтобы людям было веселее ждать начало концерта, из колонок звучали революционные песни.
Просачиваясь сквозь толпу людей, я с подругами в конце концов пробрался к гримёрке, где застал весь состав наше группы «Импульс».
— Молодец, что приехал, — сказал Антон, пожимая мне руку, и обратился к моим «телохранительницам»: — Привет, девчонки, — а потом посмотрев на Катю, — ты спеть не хочешь?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Нет, — замотала она головой.
Я со всеми поздоровался и, подойдя к Севе, поинтересовался: — Как нога, братан?
— Да вроде заживает. Ты как? — в свою очередь поинтересовался он.
— Нормально, — ответил пионер и спросил: — Ты завтра подъедешь? Помнишь, что ты милиционера играешь, которого робот о машину долбанёт, а потом сядет за руль и укатит по своим киборговским делам?
