— И кем ты был сегодня? — осведомился Скорпион.
— Грузчиком, — ответил Барс, вливая в себя остатки пива.
— Ты раньше никогда не был грузчиком? Ты же спортсмен.
— Не знаю, кем я там был раньше, но подозреваю, что спортсмен и грузчик, вещи разные, потому что я устал как собака, — проворчал Барс, стряхивая пепел в пивное горлышко — пепельница стояла на обеденном столе, до нее пришлось бы идти.
— Уж не вздумалось ли тебе попробовать все, чего ты не делал раньше, — сказал Скорпион, подходя к холодильнику. Он тоже достал пиво и сделал деликатный глоток.
— Не знаю, — поморщился Барс. — В любом случае, этого себя я убью с удовольствием. Правда, в могиле уже не осталось места…
— Так убей себя сейчас, — сказал Скорпион таким невинным тоном, будто не был самым распоследним сукиным сыном на планете.
Барс тут же шарахнул бутылкой об стол, держась за горлышко, а полученной розочкой перерезал себе горло. Хотя, естественно, никто кроме него самого этого не увидел. Внезапно он понял, что пуст. У него получилось все очень уж инстинктивно, до этого он всегда намечал, каким стать после самоубийства, а сейчас сделал все чисто рефлекторно и понял, что остался ни с чем. Полностью пустой, как бутылка в руках, но даже она полнее, ведь в ней есть воздух и пепел. Оставаться в таком состоянии долго Барс не мог. Это просто выше его сил, быть пустой незаполненной дискетой, абсолютным девственником мира. Он ощутил, что пропадает, растворяется в пространстве бытия или небытия, сливается с пустотой, становится ее частью. И мозг, все еще работавший, несмотря ни на что, подсунул несколько образов. Далеко не самые связные, они заполнили Барса, и он вышел из ступора.
— Вот так лучше, — сказал Скорпион.
— А какой я сейчас? — спросил Барс, ощупывая себя. Хотя тело его никогда не менялось значительно, все же иногда детали трансформировались. Например, у грузчика немного выпирало брюшко, разносчик пиццы покрывался прыщами, а парикмахер, наоборот, наигладчайшей кожей.
— А откуда мне знать? — спросил Скорпион, занимая табурет по соседству. — Не я же тебя создаю. А где лежит труп?
— Вот, прямо передо мной, — Барс указал истлевшей сигаретой на пол рядом с креслом; там, в луже крови, лежал Барс-грузчик с розочкой в руке.
— Убери его, — сказал Скорпион. — А еще лучше отнеси на могилу, облей бензином и сожги вместе с остальными. Когда сделаешь это, мы начнем второй этап.
— Хорошо, — сказал Барс, ставя на стол пустую бутылку, и поднимаясь с кресла.
Усталость, конечно же, покинула его — молочная кислота умерла вместе с грузчиком. Он поднял труп, взвалил на плечи и понес к джипу.
Когда машина приехала к леску, откуда Барса звала могила, он достал труп из багажника и понес к остальным. Действительно, яма заполнилась Барсами уже до самого верха. Убийца добавил на могилу трупов, и облил их бензином из канистры. Он не знал, настоящая ли это канистра, не ведал, реальны ли спички в руках и уж точно сомневался, что кто-то еще увидит, как горят кости многочисленных убитых себя. Зато когда трупы обратились пеплом, и Барс подошел к могиле, чтобы взглянуть на дно, он уже не сомневался — сейчас картина самая что ни на есть настоящая. Оплывшие края могилы выровнялись, трава пропала, а глубина увеличилась. Теперь яма не меньше шести метров, хотя четыре года назад была всего пять.
Где-то наверху раздался «Кар-р», рука полезла в карман за мобильником. Выйдя в интернет, Барс зашел на почтовый ящик и просмотрел сообщение от «А». «Юрий Белых, Москва, системный администратор» — гласило послание. Барс стер сообщение и пошел к машине.
Глава 11
Каждый может выпустить стрелу из лука, но не каждый может попасть в цель. Каждый умеет ходить, но не каждый умеет бегать. Если ты можешь делать лишь то, что умеют делать все — ты бездарь. Если ты можешь делать то, что умеют единицы — ты мастер.
Хим Кесю — самурай, философ 15 века.
Толпа несла саму себя к металлическим драконам, коих в народе принято называть электричками. Вокруг набилось такое количество разносортного быдла, что казалось, и ты такой же, как они. Скорпион и Барс тоже плыли в толпе, зачем-то переступая ногами, хотя даже дураку ясно — подними их, и человеческая река понесет тебя своими силами. Никто не обращал на них внимания, никто не прислушивался к странным речам, лившимся из уст двух убийц — у всех есть и свои темы для бесед. И только один заинтересовался странной парочкой — наверное, его внимание привлекло дорогое пальто Скорпиона. Как бы невзначай, но с профессиональной ловкостью, он притерся к ним, толкнул Скорпиона в плечо и продолжил продираться дальше.
— Вообще-то два заказа за два месяца, очень хороший результат, — говорил Скорпион, с легкостью нагоняя ловкача, только что укравшего его бумажник. — Даже у меня был только один. Хотя мне так много и не надо…
В один миг став ловчее всех гимнастов мира, Скорпион настиг вора, обогнув сразу троих мужчин и одну женщину; прошел там, где, казалось, никто не способен пройти. Правая рука убийцы прошла у молодого парня в подмышке, а левая нанесла короткий тычок в поясницу. Послышался хруст, но его скрыла шумиха, а в правой Скорпиона появился собственный бумажник. Убийца обошел вора и двинулся дальше, а того еще некоторое время тащила толпа, но вскоре он осел и стал половичком для сотен ног. Лишь спустя минуту, позади послышались крики, но оба убийцы не обернулись.
— Кстати говоря, а какие у нас отношения с властями? — спросил Барс, проскальзывая в вагон.
— Никаких, — ответил Скорпион, оттолкнув плотно сбитого мужика в спортивном костюме.
— Эй, ты… — начал мужик, но встретившись глазами с чернотой во взгляде Скорпиона, предпочел потеряться.
— То есть? Нас не ловят? — продолжил Барс, хватаясь за поручень.
— Обычно никто не верит, что жертву именно убили, — ответил Скорпион, становясь рядом. В вагоне набилась целая армия приезжих — все отягощенные сумками, а кто-то и надеждами на лучшее будущее. Тщетными, разумеется. — Это ты действовал, как простой киллер, но только потому, что еще неопытен. А остальные поступают иначе.
— И ты этому меня собрался учить?
— Ага. Есть еще много ответов на это твое почему. Во-первых, нас очень трудно опознать. Во-вторых, никто не сможет понять наших мотивов. В-третьих, найти нас очень непросто.
— А если найдут?
— Тогда мы просто убиваем этих доблестных сыщиков. Или ты думаешь, убийца позволит себя арестовать?
— Но ведь всех не убьешь. Вот со сколькими бы смог справиться ты?
— Без понятия. Один раз я убил взвод солдат, один раз убил тысячу с лишним партизан, а однажды вырезал целую деревню. Но так, чтобы один на один, я редко когда выходил больше чем против десятерых. Был случай, когда нападавших была почти сотня, но тогда я предпочел сбежать. Убийцы не действуют настолько опрометчиво, чтобы подвергаться опасности. У нас есть сотни способов уйти сейчас, но вернуться потом.
— Оса говорила, ты самый сильный убийца в России?
— Да, это так, — кивнул Скорпион.
— А кто сильней всех в мире?
— Может быть тоже я, точно сказать сложно. Я знаю еще одного, который немного слабее меня и знал одного, кто был точно сильнее. С первым мы встретимся сегодня, а о втором я расскажу как-нибудь в другой раз.
— Так мы еще с кем-то встретимся?
— Да. Я не так часто бываю в Москве, чтобы не заглянуть к старым знакомым.
— Он тоже меня чему-нибудь научит?
— Нет. Теперь тебя буду учить я, или ты научишься всему сам. Отныне встречи с другими убийцами для тебя опасны.
— Почему?
— Когда ты выполнишь второй заказ, тебе все станет ясно.
Электричка довезла их до Арбата и выпустила в стихийность утренней Москвы. Бессмысленное мельтешение людей с низким заработком окружило их, в то время как люди богатые еще и не думали открыть очи. Дорогие рестораны закрылись не так давно, чтобы принимать чернь, а в Макдоналдс не захотел идти Скорпион, сославшись на какие-то таинственные мотивы. Но старший убийца сказал: их накормят в доме убийцы, коему они нанесут ранний визит. Возможно, даже попадут как раз к завтраку.
Оказавшись на Арбате, Скорпион больше не жалел денег и поймал ближайшее такси. Они поехали в Москву на поезде, а потом еще прокатились на метро, именно по желанию Скорпиона. Он сказал, это будет полезно для Барса, хотя не объяснил, как и почему. Такси покатило в сторону Кремля, убийцы умолкли, рассматривая просыпающуюся столицу. Утро еще холодное, самый рай для горячего кофе и пончика, а потом сладчайшая сигарета. Люди спешат и не очень, одеты разношерстно, как тропические птицы, но есть и наши русские воробушки. Потоки машин стремятся покинуть город, кто-то спешит на субботнюю работу, кто-то возвращается с пятничной ночи. Когда Барс впервые попал в Москву, она показалась ему такой важной, теперь он видел лишь еще одно стадо, где просто голов побольше. Люди виделись книгами на полках в нескончаемой библиотеке Ленина — есть интересные, есть халтура; а Москва — всего лишь многочисленные стеллажи убогого канцеляриста из сельской библиотеки, или величественные дубовые шкафы, увитые изящной резьбой, как в доме Осы. Иногда Барс бросал взгляды на Скорпиона, пытаясь отыскать лазейку к его мыслям. Старший убийца глядел на город вообще никак. Он даже не шевелился; возможно, сейчас он убивает время. В который раз Барс подумал, а сколько же ему лет? Иногда он казался просто немного старше, а порой представлялся древнее самой России. Быть может, он видел, как закладывали Москву? А может жил здесь когда-то и наблюдал, как год от года она расстраивается, обрастает домами, людьми и проблемами? Но недолго мысли Барса занимало это направление, все кончилось, когда он понял, куда они едут.
