Дэвид ощутил ее напряжение и прошептал:
– Позволь мне помочь.
Просунув палец между ее плотно сжатыми ногами, он прикоснулся к ее самой чувствительной точке. Это прикосновение, он знал, подарит ей наивысшее наслаждение.
– Ну как, приятно?
Незнакомые ощущения переполняли Элисон. Не зная, как правильно реагировать на них, она замерла от неожиданности и стыда, словно превратившись в каменную статую. Подняв голову, он положил руку ей на грудь, стараясь успокоить и раскрепостить ее.
– Дыши глубже, – посоветовал он.
Она сделала такой глубокий вдох, словно до этого лежала, не переводя дыхания. Отдышавшись, она спросила:
– Что ты делаешь?
– Я тебя ласкаю. Тебе нравится?
– Не знаю. Только от этого мне хочется… Она беспокойно шевельнулась, и он поспешно воспользовался этим, просунув ей между ног свое колено.
– Хочется чего?
– Вскочить, убежать, полететь… когда ты это делаешь, у меня все мысли разбегаются.
– Прекрасно. – Он ловко приподнял подол ее рубашки.
Это движение обнажило родинку на ее левом бедре, и он поцеловал ее, потом прижался к ней губами еще раз, потому что ему это понравилось.
Почувствовав прикосновение его губ, она стремительно приподнялась на постели.
– Может быть, ты все-таки вылезешь из-под простыни? – сказала она с досадой, но голос ее предательски задрожал.
– Почему? – Вынырнув из-под простыни, он улыбнулся, увидев ее разгоревшееся возмущенное лицо. – Мне хотелось сюда попасть с первой минуты нашей встречи. Приподними-ка попку.
Она приоткрыла было рот, чтобы возразить, но передумала и послушалась. Освободившись, подол ее рубашки взметнулся наверх к талии, и она опять ухватилась за простыню.
– До чего ты прекрасна! – Он опять попытался нырнуть под простыню.
Она схватила его за волосы.
– Я рассчитывала совсем на другое.
– Если ляжешь обратно и поцелуешь меня, все будет так, как ты хочешь, – пообещал Дэвид.
– Клянешься?
– Все будет так, как ты хочешь, – повторил он.
Он заметил, что она обдумывает его слова, словно ища в них какой-то подвох. Но видно было, что она верит, будто может настолько отдаться чувству, что будет не в силах ни говорить, ни думать. Она снова опустилась на подушки и сложила руки на груди.
Улыбнувшись, он взял ее за запястья и положил ее руки себе на плечи.
– Так будет казаться, что нам обоим этого хочется.
Она не поняла шутку, но когда попробовала выяснить, о чем идет речь, он закрыл ей рот поцелуем.
К поцелуям она уже привыкла. Когда они целовались, ей, похоже, нравился и момент соединения губ, и более страстные поцелуи. Когда ее язык проскользнул между его губ, он застонал. Больше всего ему сейчас хотелось приподняться и прижаться к ней всем телом. Но тут его рука запуталась в завязках ее рубашки. Они уже достаточно долго манили его. Он распустил узел и отвел ткань в сторону. Ему не нравилась эта рубашка. Непонятно, с чего это он сказал ей, что она ему нравится. Она была слишком длинная, дразняще прозрачная и ужасно мешала. Дэвиду хотелось освободить Элисон от нее, и когда он прижал ладонь к ее груди, то отчаянное биение ее сердца придало ему смелости. Она попыталась повернуть голову, но он не позволил ей прервать поцелуй. Она не сопротивлялась, хотя и могла бы, и он почувствовал себя обнадеженным.
Похоже, она боялась новых ощущений, так что ему следовало все повторять дважды. Один раз, чтобы научить, второй – чтобы разбудить страсть.
Придвинувшись ближе, Дэвид потянул за завязку и стащил рубашку. Сначала обнажились ее плечи, потом грудь, живот. Обхватив Элисон, ой приподнял ее и нетерпеливо отшвырнул рубашку прочь.
Она почти что встревожилась снова:
– Дэвид?
Ему не хотелось слушать ее возражений, и он повторил ту же ласку, что и под простыней.
Застонав, она упала на подушки, и ее волосы разметались, как языки взметнувшегося пламени.
Он был прав, прав! Ему надо было просто приучить ее к каждому движению, и она готова была следовать за ним. Это-то он мог. Он мог все повторить.
Все, не считая… но к тому моменту она будет настолько охвачена страстью, что ничего не заметит. Перед сражениями у костра его товарищи обменивались байками, и он слышал, что с возрастом плоть девицы в заветном месте становится мягче. Он попробовал проверить это с помощью пальца. Похоже, это была неправда. Дэвид нахмурился. По ее телу пробежала дрожь, и он взглянул ей в лицо. Элисон пыталась взять себя в руки, чтобы осмыслить это необычное прикосновение. Он быстро убрал руку и опять приласкал ее как раньше, прогнав тревогу. Ее пальцы с острыми коготками впились ему в плечи. Она задвигалась, бессознательно маня его, и он вознаградил ее таким страстным поцелуем, что у него самого захватило дух. Все его тело пело, ликовало, переполненное торжеством и желанием. Она его. Теперь он знал, как добиться ее ответа. Его желание стало настолько сильным, что он бессознательно погрузил пальцы глубоко в ее лоно.
Он наблюдал за ней, и когда она открыла глаза, они были полны слепой страсти. Элисон была целиком поглощена собственным телом, собственными ощущениями. Ее чувство было эгоистичным, но он не сомневался, что когда-нибудь она отплатит ему сполна.
Готова ли она? Он – да. Но его знакомцы у походных костров говорили еще кое-что, чего он тогда не понял. Девственницы с возрастом склонны к осторожности, тогда как молоденькие очертя голову бросаются за новыми ощущениями. В этом он убедился на опыте. Теперь оставалось только надеяться, что и другие их рассказы окажутся правдой.
Он раздвинул ей ноги и коснулся ее лона своей восставшей плотью. Еще и еще.
На этот раз она посмотрела на него затуманенным взором и застыла, привыкая к тому, что она в его власти. Он приподнялся на локтях и не двигался, пока она сознавала, что сейчас произойдет.
Ее познавшее страсть тело мгновенно откликнулось. По-прежнему удерживаясь на локтях, он начал медленно приближаться к цели, с ужасом ожидая, что она вот-вот начнет осуждать его. Она молчала, не высказывая вслух своих чувств, и на каждое его движение отвечала своим, поначалу робким, а потом все более уверенным.
– Правильно! – жарко шепнул он ей на ухо. – Когда я окажусь в тебе, делай именно так.
Наверно, ему следовало бы промолчать. Дэвид не хотел отвлекать Элисон, но он был почти у цели, и все получалось так хорошо и так легко!
Он проник в нее, но ее плоть обхватила его слишком тесно. С невероятным трудом он заставил себя двигаться медленно. И тут он встретил на своем пути преграду, которая никак не поддавалась его бережным усилиям.
Приятели говорили, что с возрастом преграда становится тоньше. Но они не знали Элисон. В этом, как и во всем другом, она ни на кого не была похожа.
