Какого черта она считала, что он должен извиниться за тот поцелуй?
За кого она его принимает? Он не из тех, кто будет извиняться за доставленное обоим удовольствие!
В дальнем уголке совести, той части, которая посвящалась порядочности и которую совсем затмило вожделение, зрело сознание того, что он собирался соблазнить одну женщину, одновременно ухаживая за другой. Кроме того, ему пришло в голову, что это не лучший пример поведения истинного джентльмена.
Довольно подло с его стороны. Но факты таковы.
Факт: для него важнее всего на свете. «Лондон уикли».
Факт: брак с леди Лидией — гарантия того, что Марсден не станет вникать в грязные приемы репортеров его газеты. Недавно арестовали еще одного человека: репортера «Дейли реджистер».
Факт: брак с леди Лидией обеспечит ему место в высшем обществе. Новый Граф не сможет его игнорировать.
Факт: поцелуй Аннабел вызвал в нем желание отбросить факты, накопившиеся за тридцать пять лет, и взять ее, сделать своей, полностью, до конца, безоговорочно.
Факт: он не собирается отбрасывать планы и правила, накопившиеся за тридцать пять лет, ради одного поцелуя. Это опрометчивые действия безумца. А он олицетворение разумного, логичного, практичного человека.
Вернее, был таковым.
Найтли вышел из экипажа, направился к дому Марсденов и храбро попытался проигнорировать тоскливую тяжесть в желудке.
— Брата нет дома, — объявила леди Лидия, принявшая его в гостиной. В ее словах не было ничего невежливого, поскольку он часто сочетал визиты к ней и беседы с Марсденом.
— Собственно говоря, я приехал к вам, леди Лидия.
— Ну разумеется, — вздохнула она. — Не хотите прогуляться, мистер Найтли? Я сижу дома целый день, болтаю и пью чай. Боюсь, что сойду с ума, если не подышу свежим воздухом. Сейчас принесу шаль.
Женщины и их чертовы шали!
Дерек знал, что Аннабел оставила свою намеренно. Ради кого? Ради Оуэнса… или другого?
Он не позволил себе слишком глубоко задуматься. Особенно в присутствии леди Лидии.
— Лорд Марсден сейчас в парламенте, — начала она, когда они шли по улицам Мейфэра в направлении парка. — Полагаю, вы хотите услышать последние новости.
Это задело Найтли. Хотя их отношения никогда не основывались на взаимной симпатии, ей не следовало бы так очевидно это выказывать. Хотя вся романтичность, которой он обладал, была похоронена глубоко в душе, Найтли все же являлся отпрыском любовного союза, хоть и незаконного, и такая холодная отчужденность была ему неприятна. Как он вынесет такой брак?
Пока что он старался не задумываться над этим. Его волновала только нависшая над газетой угроза, а не собственное счастье.
«Положение», — напомнил он себе. Его брат. Он сам стал бы чертовым графом, не будь судьба так несправедлива.
«Вышвырните ублюдка! Ему здесь не место!»
Но ему самое место в высшем свете!
Найтли скрипнул зубами. Он это докажет!
— Поверите ли вы, что мои намерения зашли дальше охоты за сплетнями? — спросил он леди Лидию. — Я спрошу Марсдена, чтобы проверить, совпадает ли его мнение с отчетами моих репортеров.
В том-то и дело. Марсден не один владел информацией. Этим же занимались Оуэнсл Гренвилл. Подробности, обнаруженные ими, были… занимательными. Инкриминирующими. Намеки на шантаж и подкуп. Похоже, Марсден платил огромные деньги за то, чтобы факты не появились в прессе… пока доходы не истощились окончательно.
Эти сенсационные, дорого стоившие тайны, которых он не знал…
Леди Лидия долго смотрела на Найтли большими карими глазами, напоминавшими ему глаза испуганной серны.
— Вы не боитесь его. В отличие от многих людей, — констатировала она. Было ясно, что он произвел на нее впечатление.
— У большинства людей нет того, чего он хочет, — беспечно ответил Найтли.
— И чего же именно? — осведомилась леди Лидия.
Что может быть у делового человека такого, чего недостает пэру королевства?
Найтли услышал нотки презрения в ее голосе, что заставило его еще больше желать жениться на ней, чтобы доказать всем и ей, что он не ниже и не хуже их.
— У меня есть состояние. И власть, — коротко ответил он.
Последовала пауза, в течение которой оба раздумывали о слухах, ходивших б Марсденах. Как о причине долгого отсутствия Лидии, так и разорении семьи.
— Большинство владельцев газет боятся его, — ответила она, но не стала отрицать, что Марсденов интересует его богатство. Настолько, что они готовы закрыть глаза на отсутствие титула и незаконное рождение.
— Ни один разумный человек не читает этот вздор, — ответил он, и леди Лидия рассмеялась.
— Но если вы здесь не для того, чтобы говорить о газетах и безумных планах брата, что привело вас сюда? — спросила она и, остановившись под деревом, укуталась в шаль. — Я знаю, мой брат хочет, чтобы я стала вашей женой. Но как насчет моих желаний?
В голосе ее отчетливо слышалось отчаяние.
«А как насчет моих?»
— Чего же вы желаете? — спросил он вслух.
Леди Лидия удивленно открыла рот, но вспомнила, что она леди, и незамедлительно сжала губы. Очевидно, он был первым мужчиной, спросившим о ее желаниях.
— Вряд ли общество одобрит мои желания, — сухо обронила леди Лидия.
— Это имеет отношение к вашему затянувшемуся пребыванию в деревне? — осведомился Найтли. Репортер, сидевший в нем, никогда не стеснялся задавать вопросы, даже бестактные. Кроме того, леди Лидия, похоже, не стеснялась говорить прямо и откровенно, и это ему в ней нравилось.
— Возможно. Вы, конечно, знаете, что репортер «Таймс» охотился за мной.
Найтли этого не знал, но присоединил этот факт к тому, что уже выведал у Бринсли. Слухи о беременности. Пропущенный сезон. Он разгадал тайну леди Лидии.
Однако вслух ничего не сказал.
— О чем вы? — спросил он вслух.
— Не разыгрывайте неведение, Найтли. Вам это не идет. В Лондоне сплетничали о моей беременности.
Есть ли лучший способ подтвердить их, чем переодевшись врачом?
— Не говоря уже о времени…
— Да, обычно со временем беременность становится явной. И шантаж и выплаты репортерам за сокрытие фактов почти разорили нас. И все же, несмотря на это… сплетни были сущим кошмаром. Мне пришлось уехать.
Ее передернуло, и Найтли ощутил укол совести за все сплетни, которые он напечатал. Правда, это принесло ему состояние, которое может стать спасением Марсденов. Какая ирония!
— Вы интригуете меня, леди Марсден, — сказал он вслух, ничуть не солгав. Вокруг нее сплеталась толстая паутина тайн и слухов. Вероятно, Джулиана была бы вне себя, присутствуй она при этом разговоре.
