Я разыскал похищенное золото вместе с другим добром: эта банда, видимо, уже давно промышляла на дорогах. Я разбросал монеты рядом с покойниками, предоставив каким бы там ни было мусорщикам самим разобраться с ними.
Что касается денег, такое обращение могло показаться кому-то расточительным. Я потратил столько усилий, чтобы вернуть налоги Иммола, что, должно быть, создалось впечатление, что я позарез в них нуждался. Но это не так. Плевать я хотел на их жалкие гроши. Меня возмущало, что кто-то так бесстрашно посмел взять их, презрев мои приказы. Я лишился армии, которой командовал, но я-то по-прежнему здесь. И я сохраню законы, которые мы установили на этой земле. Я – и правитель и судья. И я не потерплю никаких вторжений со стороны и надругательства над порядком и законностью.
Эти воры, уже обезглавленные (их головы торчали на длинных деревянных шестах, подальше от волчьих зубов), послужат хорошим уроком всем, кто вдруг надумает заняться их ремеслом. Я проковырял в песке около дороги небольшие ямки и воткнул в них палки, затем на кожаной куртке, снятой с одного из бандитов, начертал кровью вместо чернил мое предупреждение. Очень скоро местный бургомистр получит соответствующие инструкции и установит здесь что-нибудь более долговечное, а пока сойдет и это.
Я повесил разбойничью одежку на перекладину между палками. На ней было написано:
«Воры, берегитесь! Я, Страд, иду за вами по земле».
Подойдя к берегу Ивлис, я смыл запах своей работы с лица и рук. Я вел себя осторожно, чтобы не упасть в смертоносный поток (из книг по черной магии я узнал, что вода перестала быть моим другом и могла нанести только вред, если я буду настолько глуп, что погружусь в нее по самое сердце). Я закончил омовение и взмыл ввысь, торопясь обратно в замок.
По пути домой Дагмар, возможно, будет здесь проезжать и содрогнется. А может быть и нет. Они познакомилась с моими стражниками во дворце, а смотреть на них куда страшнее, чем на эти безобидные останки. У нее был сильный характер.
Так как, когда мы распрощались, я пошел вниз по дороге, мне показалось разумным вернуться тем же путем на случай, если она подглядывала за мной. Но мне нечего было опасаться; дверь домика была заперта. Я приложил к ней ухо и услышал ровное дыхание крепко спящей женщины.
Ее пони – проклятое животное – опять учуял меня и его пыхтение и стук копыт разбудили ее. До меня донесся глухой тревожный вздох, затем шорох, когда она поднялась и подошла к двери. Я подумал о неком театральном представлении, когда актеры, разделенные перегородкой, непроизвольно повторяют движения друг друга.
Она приоткрыла дверь, в руке у нее блеснул нож. Женщина обладала не только мужеством, но и строптивым нравом.
– Повелитель побывал в какой-то переделке? – спросила она, убирая нож. Луна катилась к горизонту, но еще довольно высоко стояла в небе, и при ее свете Дагмар могла меня разглядеть. Моя одежда не была такой же чистой и аккуратной, как когда мы расстались. – Не совсем так. Я разыскал разбойников, отомстил за твоих братьев и забрал деньги Иммола.
– Так быстро? Но они были за сотни миль к востоку.
Я неопределенно пожал плечами.
– У меня свои дороги.
– Колдовство?
– Можно и так сказать.
Она хотела перекреститься, но на этот раз сдержала себя. Еще чуть-чуть и она бы рассмеялась. Жаль. Мне бы хотелось посмотреть на ее улыбку.
– Спасибо, повелитель. Все жители Иммола благодарят тебя.
– Всегда пожалуйста.
И в этот момент она наконец-то улыбнулась и не разочаровала меня. Как я и подозревал, ее улыбка была просто очаровательной.
– Слухи, которые ходят о моем повелителе, оказались правдой, – добавила она.
Я сощурился.
– Какие слухи? Деревенские сплетницы насчет меня особо не церемонились.
– О том, что вы храбрый защитник всех, кто попал в беду.
Да, возможно. Был им. Давным-давно. Ее лесть была чуть-чуть излишне заметной, но не чрезмерной. Однако тщеславие тут было не при чем. Я осознал, что определенно нравился Дагмар, иначе бы она попросила не мешать ей спать. Но когда я ей это предложил, она ответила, что сейчас меньше всего думала о сне.
«Так, так, – пронеслось у меня в голове. – Невзирая на разные истории, которые она, несомненно, слышала, и двуногих чудовищ, которых она видела собственными глазами, она не желала просто так попрощаться со мной. Женщины всегда поражали меня своей уникальной способностью не замечать недостатком мужчины, если только они находили его привлекательным. С другой стороны, и мужчины страдали от той же болезни. Но в случае Дагмар недостатков просто не было».
– Ты носишь траур, – заметил я. – По кому?
– По старшей сестре моей матери. Она умерла от лихорадки прошлым летом. – Печально. У тебя большая семья?
– Очень большая.
– Муж?
– Он умер восемь лет назад, – произнесла она тоном, сразу прояснившим наши отношения.
Я никогда не отказывал женщинам, а уж такой откровенной просьбе и подавно, тем более что в моих силах было удовлетворить ее. Я напился, так что с этой стороны ей ничто не грозило – по крайней мере, сегодня ночью. Но если я не ошибался, – а по-моему, я правильно понял, – одна ночь была всем, чего мы оба по-настоящему хотели.
Луна спряталась за вершину горы, укрывая нас тенью, как теплым бархатным одеялом.
Часть 3
Глава 7
Шестое полнолуние, 398
«Я слишком долго откладывал это дело, – думал я. – Подонок, должно быть, уже сдох».
Такое определение во всех его прямых и переносных значениях относилось к Лео Дилисния.
Около пятидесяти лет прошло с той кровавой ночи, когда он попытался захватить власть и стать правителем Баровии. Те, кого он в спешке бросил на произвол судьбы, сполна заплатили за свои преступления, но их хозяину удалось скрыться от правосудия. Ему еще предстояло понести заслуженное наказание. Если он был жив.
Теперь, когда я мог действовать, ожидание злило меня… но мне приходилось терпеть и ждать. Я расхаживал по спальне, то заложив руки за спину, то размахивая кулаками у себя перед носом.
Я слишком долго откладывал это дело. Куда подевались эти годы?
Ибо они действительно ушли в некуда и их уже не вернуть. Я перестал бояться времени и, занятый тысячью потрясающих проектов в своем дворце, подзабыл, что оно творило с другими. Вот так и получилось, что, когда я наконец-то собрался навестить главу семьи Вочтеров, я оказался неподготовленным к встрече с Ловиной Вочтер, уже не хрупкой, болезненного вида девочкой, какой я ее запомнил, а солидной энергичной женщиной, недавно отметившей свое пятидесятилетие. Между старым образом, сохранившемся в моей памяти, и реальностью, стоящей передо мной, не было ничего общего.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
