и обняла его за шею. Он подхватил ее, легко поднял с земли, и Элизабет обессилено склонила голову к нему на плечо.
Самсон отнес ее к Снежинке, усадил боком в дамское седло, а сам вскочил на круп позади нее.
— Держитесь, мэм! — он щелкнул языком, и кобыла поскакала по траве.
Дождь ослаб, и холодные капли приятно остужали пылающее лицо. Нога окончательно онемела и, кажется, начала распухать. Элизабет чувствовала близость Самсона, видела его руки, держащие поводья, и на смену страху пришло умиротворение. Самсон сделал все что мог, и если ей суждено умереть, значит, на то воля Божья.
Голова кружилась, мысли путались, все вокруг подернулось мерцающей пеленой. Элизабет оглянулась. Самсон был так близко… Она невольно потянулась к нему как в полусне. Взгляд больших, миндалевидных глаз скользнул по ее лицу… а потом Самсон вдруг наклонился к ней, и его губы — мягкие, прохладные, влажные от дождя — коснулись ее рта.
Дыхание перехватило, по телу словно пробежал грозовой разряд. Но Самсон отстранился. Он пришпорил кобылу, и они поехали дальше, не проронив ни слова. Как будто ничего не произошло.
А может, и впрямь ничего не произошло? Может, ей померещилось? Перед глазами все расплывалось, в голове клубился туман… Да, так и есть. Не мог же раб просто взять и поцеловать свою госпожу… Не мог… Но почему же губы так полыхают, несмотря на холодный дождь?
Когда они добрались до Большого Дома, Самсон спрыгнул на землю, подхватил Элизабет на руки и бросился в вестибюль.
— Эй! Кто-нибудь! На помощь! — закричал он.
Тут же поднялся шум — захлопали двери, послышались торопливые шаги.
— Что случилось? — раздался надменный голос свекрови. — Кто пустил черномазого в дом?
Приподняв отяжелевшие веки, Элизабет различила наверху лестницы черный силуэт.
— Мисс Элизабет ужалила змея! — воскликнул Самсон.
— Боже милостивый! Как такое могло произойти! Ладно, неси ее наверх. Да поаккуратнее, не топчись своими грязными башмаками по ковру! Роза! Сара! Живо вымойте пол!
— Да, мэм! — Негритянки бросились вниз по лестнице, едва не сшибив Самсона, который поднимался с Элизабет на руках.
— Цезарь! Цезарь! Почисти ковер! — продолжала распоряжаться свекровь. — Сию же минуту почисти ковер! Видеть не могу эти жуткие пятна.
— Слушаюсь, мэм!
Внизу закипела бурная деятельность, а Самсон поднялся на второй этаж.
— Сюда. — Анна распахнула дверь спальни.
Бережно уложив Элизабет на кровать, Самсон обратился к служанке.
— Мисс…
— Анна, — подсказала та.
— Мисс Анна, скорее дайте мисс Элизабет побольше питья! И нужно позвать доктора. Я бы сам за ним съездил, да не знаю, где он живет.
— Я тоже не знаю. Надо спросить у миссис Фаулер.
Элизабет лежала, не открывая глаз. Ногу распирало и жгло, во рту пересохло, к горлу подкатывала тошнота.
— Пить! — с трудом разлепив губы, простонала она.
— Конечно, мадам, сейчас я чего-нибудь принесу!
Анна выбежала за дверь, а вслед за этим Элизабет ощутила, как большие теплые руки обхватили ее ладонь.
— Держитесь, мисс Элизабет! Все будет хорошо! — взволнованно пробормотал Самсон.
Приоткрыв веки, она увидела, что он склонился над ней. Его глаза лихорадочно сверкали на темном лице. Элизабет слабо улыбнулась.
— Спасибо, — одними губами прошептала она.
Тут хлопнула дверь, и Самсон поспешно выпустил ее руку.
— Ты еще здесь, грязный ниггер? — скрипучий голос свекрови резанул слух. — Убирайся!
— Простите, мэм, я уже ухожу. Пожалуйста, пошлите за доктором!
— Что? Ты указываешь мне, что делать, черномазый?
— Нет, мэм. Но мисс Элизабет нужен доктор, иначе она может умереть.
— Цезарь занят, он чистит ковер. Вот закончит, и съездит…
— Он знает, где живет врач?
— Конечно знает… А тебе какое дело? Эй, я с тобой разговариваю!
Ответом ей послужило хлопанье двери и торопливый топот по лестнице.
— Что за нахальный ниггер! — проворчала свекровь. — Надо будет сказать Джеймсу, чтобы он его выпорол.
— Не вздумайте! — у Элизабет неожиданно прорезался голос. — Он спас мне жизнь!
Миссис Фаулер презрительно фыркнула.
— Я удивляюсь, дорогуша, как ты вообще оказалась в такой ситуации. Взгляни на свое платье — оно промокло до нитки. Такое впечатление, будто ты извалялась в грязи.
— Вы видели, какой там ливень?
— Почему ты вообще уехала, никого не спросив?
— Я не обязана перед вами отчитываться, — из последних сил пробормотала Элизабет.
Желудок скрутило болезненной судорогой. Она едва успела свеситься с кровати, как ее стошнило на пол.
— Боже, какой кошмар! — воскликнула миссис Фаулер. — Я больше ни секунды не могу здесь находиться!
С этими словами она выскочила за дверь.
Когда рвотные позывы отпустили, Элизабет без сил откинулась на подушку. Вот же старая карга! Яду в ней больше, чем в любой змее. Хорошо, что она убралась отсюда, не хватало этих дурацких расспросов… А что скажет муженек?
При мысли о Джеймсе Элизабет застонала. Старуха не преминет ему доложить, что его супружница уехала из дому, никого не спросив. Боже, хоть бы он ничего не сделал Самсону!
Она вдруг вспомнила тот «недопоцелуй» на лошади. Так все-таки, померещилось ей, или нет? Впрочем, какая разница? Если ей суждено умереть, то сладкое послевкусие прохладных губ скрасит последние часы ее жизни.
Глава 19
Элизабет знобило и клонило в сон, но вокруг нее кружила непрестанная суета. Сначала Анна принесла травяной чай и заставила ее выпить огромную чашку. Затем пришли Роза и Сара. Они помогли стащить с Элизабет мокрую амазонку и принялись замывать испачканный рвотой ковер.
Потом явился доктор. Элизабет почти не различала его лица, только чувствовала, как ее ощупывают сухие жилистые пальцы, а к груди прикладывают холодный стетоскоп.
— Что здесь происходит? — вдруг послышался голос Джеймса.
Элизабет вздрогнула и открыла глаза. На пороге в зыбком мареве расплывался силуэт мужа.
— Ваша супруга подверглась укусу ядовитой змеи, мистер Фаулер, — пояснил доктор, укладывая инструменты в саквояж.
— Мне уже сообщили. Она будет жить?
— Это станет ясно в ближайшие несколько дней, однако прогноз скорее благоприятный. Ваш раб Самсон действовал грамотно, чем в значительной мере облегчил состояние пациентки.
— Самсон? — недоуменно переспросил муж. — А этот черномазый-то здесь при чем?
В его тоне прозвучало недовольство, и Элизабет испугалась, что он накажет Самсона.
— Джеймс, я все объясню! — Собравшись с силами, она протянула к мужу руку, но доктор ее осадил.
— Нет-нет, мадам, вам противопоказана физическая активность! — Он повернулся к Джеймсу. — Мы можем поговорить в другом месте? Вашей супруге предписан полный покой.
— Да, конечно, — кивнул тот. — Пройдемте в мой кабинет.
Муж и доктор ушли, а Элизабет откинулась на подушку и закрыла глаза. Наконец-то ее оставили в покое! Но едва она успела задремать, как дверь опять распахнулась, и на пороге появился Джеймс.
