— Ладно, — начала она. — Помнишь того мужика, маминого соседа? Ну, того… еврейского дзен-буддиста? В общем, он пригласил меня на… травяной чай.
Джесси кивнула:
— Понятно, один из этих, «любителей травяных чаев».
Выражение «любитель травяных чаев» стало излюбленным ярлыком у подруг: приверженность к чаю характеризовала определенный тип мужчины. Такой кавалер, скорее всего, был очень разборчив в пище и нередко оказывался вегетарианцем; при этом он зачастую употреблял легкие наркотики и практиковал йогу, а также восточную сексуальную технику. Телосложение у него могло быть любое, а вот с ориентацией дело почти всегда обстояло так: «любитель травяных чаев» был бисексуален и даже скорее женственен, чем мужественен. Настоящих мужчин — мачо — следовало искать среди тех, кто предпочитал пиво, вино, крепкие напитки или хотя бы кофе. Тем не менее, «любители травяных чаев», как и сами чаи, порой оказывали полезное влияние на организм: им были присущи особая легкость и естественная сладость. Джесси и сама однажды провела «духоподъемную» ночь с мужчиной из Ист-Вилидж, употреблявшим исключительно «Утренний гром».
— Вот-вот, а мой пьет «Рассвет за бугром», — подхватила Нина.
Она торопливо пояснила, что с дундуком ее свели обстоятельства и что в какой-то момент она надеялась обрести в нем поистине духовного, нежного и сексуального друга.
Вдруг Нина смолкла. Она размышляла, стоит ли рассказывать обо всем, и пыталась прикинуть, сколько времени осталось до прихода остальных: было уже больше половины седьмого, значит, подруги скоро заявятся. Нине хотелось выговориться, но подробностями столь интимного характера она могла поделиться только с Джесси. Джесси ее поймет и сохранит услышанное в тайне. К тому же, судя по ее виду, она и сама только что пережила нечто подобное.
Нина не думала, что Джесси ее осудит. Однако не сочтет ли подруга, что Нина совершила идиотский поступок, посетив квартиру «24 П»? Вдруг у Джесси вызовут отвращение обстоятельства знакомства с Дондоком, откровенность его приглашения, не замаскированного вежливыми формулами? Джесси всегда поражала Нину своей осмотрительностью.
Но Джесси, опять порозовевшая, придвинулась к Нине, и та поняла: подруга не выкажет неодобрения. Тогда Нина рискнула выложить, что перед свиданием ей пришлось поститься, а на свидание идти во всем белом и натуральном (никакой синтетики!). Затем Нина помедлила, раздумывая, как бы описать сам половой контакт с Дондоком Маклисом (такое имя значилось на табличке у входа в квартиру). Нинин взгляд остановился на морковке, которую она как раз собиралась нарезать: морковка была экологически чистая, молодая, слегка изогнутая, с чудесными корешками, курчавившимися на конце ее «туловища», словно волосы… Говорить ли Джесси о его странном органе?
— И что же было дальше? — поинтересовалась Джесси.
Нина стала описывать, как Дондок вышел ее встречать в набедренной повязке, напоминающей огромный белый памперс (Нине, конечно, только этого не хватало). К счастью, это оказался не подгузник, а какая-то деталь индийского национального костюма…
— Значит, вышел он ко мне со своим белым памперсом, и как только закрылась дверь…
На этих словах пронзительно зазвонил домофон.
Проклятие! Нина и Джесси обменялись взглядами. Для интимной беседы у них не оставалось времени. С рассказом придется подождать до тех пор, пока они смогут хоть на пару минут уединиться.
— Кто там? — крикнула Джесси в металлическое сито барахлящего переговорного устройства. В принципе, она зря беспокоилась: качество звука было таково, что человек, стоящий внизу, мог крикнуть: «Джек Потрошитель», и она все равно бы его впустила.
Ответ, прозвучавший снизу, с Бутан-стрит, был настолько невнятным, что Нина и Джесси не могли разгадать, кто пришел. Тихий, тишайший в мире голос прошелестел:
— Это я.
Глава седьмая
ТРИО
В которой Лисбет лишается возможности покурить из-за одного неприятного эпизода, атмосфера в доме Джесси меняется, а телефонный звонок вызывает беспокойство у всей компании.
Лисбет брела по направлению к дому Джесси в состоянии восторга и потрясения. Она переходила дорогу, не глядя на светофор. Каким-то чудом она не попала под колеса бесчисленных такси, спешивших по главным магистралям, словно невесть откуда взявшиеся шмели (а ведь был гололед). Ее закружил сильный ветер, и она остановилась на углу, радуясь своим ощущениям. Под влиянием минуты Лисбет решила купить цветы у уличного торговца, спрятавшегося от непогоды за плотной полиэтиленовой занавеской. Она выбрала букет белых лилий — для хозяйки, для Джесси.
Лисбет видела его, Стива. Мечты пересеклись с реальностью, и она перешла на новый уровень восприятия. В одно мгновение вся ее внутренняя жизнь должна была перестроиться, поскольку Стивен, настоящий, живой Стив и был, и не был тем Стивом, что обитал в ее душе, в ее постели, в ее воображении. Сперва он показался ей старше, худее, ниже ростом. Взгляд у него был какой-то затравленный и в то же время пустой. То ли его закрутил вселенский вихрь, то ли он просто чем-то накачался… Нет, Лисбет отвергала мысль о наркотиках.
Но когда настоящий Стив поймал на себе ее взгляд, глаза его оказались такими же, как у всех созданий ее воображения — всех тех, о ком она мечтала еще до встречи с ним. Поистине, она и Стив — родственные души. Между ними, безусловно, происходило какое-то особое движение молекул, значит, законы физики были в действии, а именно ими Лисбет всегда поверяла свои ожидания и верования.
Она едва не провалилась в приоткрытый люк, откуда поднимались спиралевидные струйки пара. Сердце учащенно забилось, щеки запылали. К ее чувствам примешивалось смущение, словно бы она нарочно подстроила эту встречу, подкараулила Стива, когда он жил своей обычной, отдельной от нее жизнью. Ей казалось, что и ее саму застали за чем-то постыдным, как если бы она занималась любовью в одиночестве. Впрочем, разве она занималась не этим?
Но то был знак, верный знак — вернее и быть не могло. Стопроцентное доказательство, о котором Лисбет не терпелось рассказать подругам. Доказательство того, что она не заблуждается и уж тем более не сошла с ума… Доказательство… распространявшееся так далеко за пределы ее отношений со Стивеном Войку, что она подумывала, не написать ли об этом в научный журнал или не послать ли электронное письмо на какой-нибудь сайт о паранормальных явлениях.
Лисбет чувствовала: вселенский вихрь, несомненно, подчинен определенному порядку. Если сегодня Стив оказался неподалеку от нее, значит, на следующем витке они станут еще ближе. Лисбет так погрузилась в свои мысли, что, подойдя к подъеду, где жила Джесси, даже не заметила старину Говарда (так звали этого типа), с готовностью затрясшего перед ней фаллосом.
