Когда Лавджой добрался до узкого кирпичного жилища Толботов неподалеку от Аппер-Юньон-стрит в Челси, густо валил снег. Дом был маленьким и явно съемным, но парадная дверь радовала веселым вишневым цветом, отполированное дверное кольцо ярко блестело, и кто-то с несомненным художественным вкусом поставил по обе стороны от входа горшочки с розмарином. Лавджой отметил эти детали и отложил для дальнейшего анализа. Это все как-то не вязалось с нарисованным сэром Кристофером образом рыдающей, избитой мужем женщины.
Как и со спокойной, уверенной в себе молодой дамой, которая представилась как Мелани Толбот.
Ему посчастливилось застать ее дома, причем одну. Лавджой попросил прощения за поздний визит, а миссис Толбот извинилась, что принимает его не в надлежащем виде.
— Боюсь, я довольно неопрятный художник, — сказала она с милой и задорной улыбкой, пытаясь стереть большим пальцем с запястья пятно темно-синей краски. Лавджой мог бы ошибочно подумать, что она увлекается жеманной дамской акварелью, только в окно он прежде успел заметить, как она, стоя на лестнице, расписывает стены в своей столовой.
— Я очень благодарен вам, что вы согласились встретиться со мной после такого краткого знакомства, — сказал Лавджой, устраиваясь в маленькой уютной гостиной, куда она его пригласила. Окно выходило на засыпанную снегом улицу. Мебель была старой и обшарпанной, насколько он заметил, но изящной, с красивыми простыми линиями. Такую можно найти на чердаках старинных провинциальных имений или на дешевых распродажах на рынке Хатфилд-стрит. Если брак по любви оказался для Мелани Толбот неудачным, то это явно не мешало ей усердно трудиться над тем, чтобы сделать свой дом уютным и красивым, сколь бы (тесненным ни было ее финансовое положение.
Она села в кресло напротив него. Это была гибкая, необыкновенно привлекательная молодая женщина с очень светлыми волосами, тонким лицом и большими синими, широко посаженными глазами. Тип женщины, способной сподвигнуть любого молодого самца — и не одного пожилого — принять на себя роль ее рыцаря в сверкающих доспехах.
Она одарила Лавджоя широкой, красивой улыбкой.
— И чем же я могу вам помочь, сэр Генри?
— У меня есть несколько вопросов по поводу лорда Девлина, которые я хотел бы вам задать.
На ее прелестное лицо легла тень страха. Она бросила нервный взгляд в сторону узкого коридора, словно чтобы увериться, что никто не подслушает. Затем снова одарила его сияющей, но совершенно неестественной улыбкой.
— Не уверена, что смогу вам помочь. Мы с лордом Девлином только немного знакомы.
— Неужели, миссис Толбот? У меня есть точная информация, что вы и его милость куда в более близких отношениях. И позвольте уверить вас, что если вы боитесь, что ваш муж…
— А почему вы думаете, что я боюсь своего мужа, сэр Генри? — резко спросила она.
Лавджой ответил ей таким же твердым прямым взглядом.
— Я знаю, что случилось на балу у герцогини Девонширской в прошлом году.
— А. — Она коротко вздохнула и замолкла на мгновение, глубоко задумавшись, затем снова подняла взгляд, крепко стиснув челюсти. — Хорошо же. Мы с Девлином друзья. Очень хорошие друзья. Но не более того.
Лавджой продолжал бесстрастно смотреть на нее.
— Насколько я понимаю, Девлин и ваш супруг стрелялись утром в среду?
На сей раз в ее улыбке не было ни приятности, ни задора.
— Сэр Генри, вы же понимаете, что женам о таком не рассказывают?
— Но вы знали.
Она резко встала, подошла к раскрашенной каминной полке. В камине горел небольшой огонь, и тепла он давал не много.
— Вы должны понять вот что, сэр Генри, — сказала она, не сводя взгляда с пламени. — Я обещала мужу, что порву все связи с лордом Девлином.
Лавджой смотрел на изящную, строгую линию ее спины.
— И когда вы это пообещали?
— В прошлый понедельник.
— И вы не встречались с лордом Девлином во вторник?
— Нет. Конечно нет. Я верная и покорная жена. Ведь от женщин именно этого ожидают. — В ее голосе слышалась злая насмешка как над обществом, так и над самой собой.
— Значит, вы не сможете рассказать мне, где его милость провел тот вечер?
— Нет. — Она резко повернулась к нему, и он был потрясен силой чувств, которые читались на ее лице. — Но я могу сказать вам, где он не проводил тот вечер. Он не убивал несчастную женщину, которую вы нашли в церкви Сент Мэтью на Полях.
— Вы так в этом уверены, миссис Толбот?
Она хрипло выдохнула, брови ее сошлись в глубокой задумчивости.
— А кто донес вам о бале у герцогини Девонширской?
— Боюсь, я не могу вам рассказать. Но вы знаете, что свело нас с Себастьяном?
Лавджой кивнул, заметив, что она назвала виконта по имени.
— Он только что вернулся с войны. — Она помолчала. — И нас обоих терзали свои демоны, с которыми надо было справиться. Мне хочется думать, что я помогла ему хотя бы вполовину так, как он помог мне.
— Демоны, которых привозит мужчина с войны, иногда толкают его на ужасные вещи.
Она покачала головой.
— То, что терзало лорда Девлина, не приводит к насилию и убийству. — Она помолчала, затем решительно встала, высоко подняв голову. — Я бы отдалась ему, если бы он захотел. Вас это не шокирует, сэр Генри? Было время, когда меня это шокировало бы. Только вот… — Она сглотнула, затем помотала головой и не закончила фразу. — Но он не захотел. Так скажите мне, сэр Генри, похоже это на человека, который насилует и убивает женщину перед алтарем?
— Не знаю, — ответил Лавджой, выдерживая ее страдающий взгляд. — Я не знаю, на что похож человек, совершающий подобное. Но такие люди существуют. — Он кивнул в заснеженную тьму. — И один из них сейчас бродит по городу. Возможно, это лорд Девлин. Или кто-то другой. Покупает сейчас колбасу в местном пабе, а может, садится за ужин со своей женой и семьей.
И никто — никто — из тех, кто знает его, не думает, что он способен на такие ужасные поступки. Но он способен. Способен…
Лавджой снял шляпу и повесил ее на крючок рядом с дверью своего кабинета, затем минутку постоял, задумавшись и глядя в пространство.
Все эти мелкие сомнения по поводу виновности лорда Девлина снова вернулись к нему, как и ощущение, что за смертью Рэйчел Йорк стоит гораздо большее, чем они сумели почуять. Он понимал, что это ненаучно и безосновательно. Но его интуиция столько раз оправдывала себя, что он не мог игнорировать ее сейчас.
Пожав плечами, он оторвался от воспоминаний о женщине с печальными глазами, с которой только что разговаривал, и сел за работу, размотав шарф. Он почти расстегнул пальто, когда его клерк, Коллинз, высунул голову из-за угла.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
