День 2015-й. Вошли в док. Отослал всю команду вместе с Карлот. Если мог, пошел бы с ними. До этого мне никогда не приходилось сталкиваться с обитателями деревьев. Не могу даже представить их реакцию.
Очень скучаю по Риллин. Никогда в жизни мне не приходилось держать в руках столько нитей.
Из бортового журнала «Бревноносца запись сделана капитаном Бусом СержентомТолстая светло-голубая торпеда медленно продефилировала вдоль бревна Сержентов, постепенно приближаясь к тому месту, где стояли на вахте Бус и Клэйв. Внезапно торпеда разделилась, и четыре гибкие голубовато-оранжевые триады кинулись на какую-то обитающую на деревьях жизненную форму.
— Четыре? — недоуменно спросил Разер, показывая в сторону триад.
— Иногда у триад рождаются близнецы.
— Никогда об этом не слышал.
— Ты и такого никогда не видел. — Карлот ткнула пальцем в треугольную тень. — Это темная акула. Обычно так далеко в небо они не залетают. Они очень опасны. Сплошные зубы и полное отсутствие мозгов.
— В небо?
— Во Тьму, в небо, по вращению, против вращения… Кроме того, мы используем нормальные обозначения направлений.
— Как вам удается не запутаться во всем этом?
Разер нежно обвил ногами ее талию. Она не откликнулась на его призыв.
Из шарика зеленых джунглей в сторону проплывающей мимо водяной сферы выстрелил извивающийся хвост длиной в четверть кломтра.
Фигуры Буса, Дебби и Клэйва маячили на дальнем конце бревна, они готовы были запустить ракету при первом сигнале опасности. Карлот и Разер дежурили на восточной стороне.
— Но мы ведь можем и за небом смотреть, — намекнул Разер.
Карлот резко ударила по коленям кулачками:
— А те, кто будет смотреть на нас?
— Если ты имеешь в виду триад, то я не возражаю. Может, мне это даже понравится.
— А дома?
— Дома?
— Ну, вы их называете хижинами. Смотри…
Сразу за Рынком, в той стороне, куда указал подбородок Карлот, к закручивающемуся в спираль куску дерева с водяным баком и соплом были привязаны какие-то шесть кубов.
— Это владения Капитана-Хранителя Уэйна Микла, — сказала Карлот. — Он один из самых богатых офицеров.
— Но они далеко.
— А вот этот?
Неподалеку от них, на фоне тьмы, плыл куб, весь украшенный ка-кими-то платформами, выступами для привязей, водяными стручками и прочими штуковинами.
— По-моему, это владения Хиллардов. А те джунгли принадлежат Кирианам.
Небо буквально кишело шариками джунглей. На том, в сторону которого кивнула Карлот, была изображена большая буква «К». Внутри нее переплетались остальные буквы имени, слишком маленькие, чтобы их можно было разглядеть с бревна.
— В таких джунглях обычно обитают бедные семейства, у которых нет средств на постройку дома. Обычно они выстригают свой знак в листве.
Разер расхохотался:
— Хорошо, убедила. — На другом шарике была выстрижена изящная восьмерка. — Значит, если ты достаточно богат, ты строишь себе дом из дерева?
— Да.
— У твоей семьи есть дом?
— Мы сами добывали древесину для него! Я покажу тебе его, если он будет проплывать мимо. Мы улетели еще до того, как он был закончен.
— Мы бедны, да? У Дерева Граждан ничего нет.
— Вы бедно живете. Правда, у вас есть ГРУМ, но вы не умеете им пользоваться… Да, вам же еще принадлежит часть Нароста. Как только отец продаст его, он отдаст вам вашу долю. Разер!
— Да?
— Я, наверное, все-таки выйду замуж за Раффа.
Разер повернулся и внимательно посмотрел на нее. Внутри у него словно что-то оборвалось. Раньше он никогда такого не испытывал.
— Может, мне лучше куда-нибудь уйти? — выдавил он.
Девушка упорно прятала от него свои глаза.
— Я уже три года не видела Раффа. Разер, я думаю, будет лучше, если он ничего не узнает про то, что мы…
— Я не буду кричать об этом на каждом углу.
— Хорошо. Но я никогда не стала бы толкать тебя во Флот, просто чтобы избавиться от тебя! Но и ты не отказывайся от этого предложения только ради того, чтобы остаться со мной.
— У меня и в мыслях не было вступать во Флот.
Разер отвернулся и принялся разглядывать небо. Все-таки он был на дежурстве.
Теперь, когда он знал, что следует искать, наблюдать стало очень интересно. Шарики джунглей были повсюду, большей частью они дрейфовали неподалеку от Тьмы, на некоторых из них виднелись буквы. То и дело попадались деревянные кубы или сразу целые скопления кубов, искусно расписанные яркими красками. Через Тьму проходили быстро разносимые ветром полоски пара.
— За три года люди меняются, — произнес юноша.
— Да, конечно, — ответила Карлот. — Может быть, мы придемся не по вкусу друг другу. Посмотрим. Но Белми — первый среди концернов лесорубов и самый могущественный из них.
Шлем находился в термитнике вот уже более двадцати часов. Кенди прогнал запись через свой мозг, классифицируя информацию, делая выводы, отмечая кое-что для себя. Когда он все изучил, то снова вернулся к началу.
Постепенно у него начинал складываться образ Адмиралтейства.
Здесь встречалось больше неизвестных растений, нежели новых видов животных. Животные в Сгустке, равно как и в Дымовом Кольце, обладали все той же усовершенствованной трехсторонней симметрией. В глаза бросалось отсутствие уравновешенных приливом растений — нисколько не удивительный факт.
Но почему здесь работал только один Рынок? Создать еще один не представляло никакой сложности. Дома были разбросаны по всей внешней части Сгустка. Многие из них все время плавали в полном одиночестве. Такая изоляция бессмысленна. Она плохо действовала на людей: они чувствовали себя брошенными на произвол судьбы.
Положение дерева в пространстве то и дело менялось. Камеру, установленную в шлеме, кидало из стороны в сторону. До Кенди доходили лишь обрывочные картины Рынка.
Я должен узнать об этом побольше. Но как заставить их пронести шлем на Рынок?
Бус находился рядом с ракетой, в коробке мирно тлели уголья, неподалеку на часах стояли Дебби и Клэйв. В небе протекала жизнь. Оставалось только надеяться, что Карлот и Разер серьезно отнесутся к своим обязанностям дежурных… Кроме того, у них будет возможность спокойно выяснить отношения.
Немного в стороне дрейфовало судно Флота. Следило, чтобы бревно причалило на безопасном расстоянии от Рынка. От бревна Белми оторвалась ракета и направилась в сторону «Бревноносца».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
