И пока все эти мысли одновременно обуревали нас обоих, вместе с негодованием и пониманием всего происходящего, самой сути этого решения Повелителя, музыка Лиана перестала звучать, и в мгновение ока мы снова оказались в штормовой комнате на вершине Кирита. Однако теперь, помимо Арайи, Химио, и Лиана, опустившего скрипку, у стола стояла Повелитель в своей физической форме девушки, закованной в доспехи из жидкого металла, и в ее зеркальной маске отражались наши удивленные взгляды.
— Повелитель… вы в порядке? — первым опомнился Амэ.
— Уже да. Ну что ж, мои любимые некроманты. Поздравляю вас с созданием Дэливирина и успешным открытием еще одних врат в Городе Бездны. А теперь пришло время заняться обустройством новой Вселенной.
Алые врата — спрятанные в пространстве между Нифльхеймом и Равниной Высокого Неба врата к сумеречному океану, за которым лежит Страна Неба, созданная Оскурасом — Механиком Судьбы и нареченным Королем Неба. Оскурас был одним из сбежавших с пантеона Площади Пяти Лун низших Богов и имел вид змеи Уробороса, кусающей свой хвост, что отличало пантеон Богов постоянства и цикличности мироздания. Оскурас получил свою власть и силу благодаря ошибочной иллюзорной вере людей во множествах мирах в единого Бога, имевшего множество имен и обличий. Оскурасу удалось воспользоваться этим и покинуть пантеон и поддерживаемый ошибочной верой, он приобрел иллюзорную способность «права архитектора», позволяющие ему строить мир и отвечать за порядок и развитие жизни в них, но так как он был ошибочным и ложным Богом, миры, построенные им и миры, в которых ему поклонялись, стали искажаться в своем развитии. Не желая умерить свою жестокость и жажду власти, желает претендовать на место Повелителя Вселенной, но заслужил пока лишь гнев и звание заклятого врага истинного Повелителя Вселенной — Эльребы.
5.
— Так, что вы планируете делать, Повелитель, и что делать нам? — Амэ казалось понимал, что она сейчас чувствует и ощущает больше всего на свете.
— Больше ничего не планирую делать, собираюсь удалиться на некоторое время в Город Бездны, а затем я и драконы отправимся на долгую спячку, а Вселенная будет развиваться, я проснусь только когда почувствую, что хочу увидеть, что же изменилось в этой версии, после моего вмешательства в баланс равновесия, я все равно больше ничего не могу сделать.
— Повелитель, вы вмешались в баланс равновесия? Каким образом? — я вдруг осознал, что мы так и не знаем, что произошло между Оскурасом, Повелителем и Харэ в Белом Городе.
— Чтобы посмотреть, как изменится развитие Вселенной, мне пришлось ввязаться в войну и своей рукой уничтожить армию Эвергрина, однако на баланс равновесия это повлияло чуть меньше, но все же… не так сильно, как то, что мы с Харэ сделали с Оскурасом в Белом Городе. Думаю… если бы я позволила себе убить его, то наверное, равновесие было бы окончательно разрушено… сейчас вы обязаны сделать все, чтобы восстановить баланс равновесия… насыщайте миры магией и помогайте им развиваться, наблюдайте историю развития мироздания, наблюдайте и отмечайте то, что покажется вам странным… а когда я проснусь, то мы поговорим об этом.
— Касательно армии мертвых, что нам делать? — Химио задал вопрос, весьма правильный. Какая задача стоит перед нами, увеличить производительность посевных полей или же улучшить наших мертвых?
— Все и сразу, улучшайтесь и расширяйтесь, по мере возможности. Однако предупрежу вас сразу же, так как вы были единственными, чье существование было перенесено из старой версии в новую… попытки повлиять на вашу собственную судьбу или как-либо ее изменить, ничего за собой не повлекут хорошего, а я лично буду рассматривать это, как предательство, прошлых вас больше нет… те кто знал вас, никогда не узнают вас… поэтому не живите несбыточными мечтами, это весьма болезненно.
Почему она молчит? Ей больно или невыносимо вспоминать о том, что случилось в Белом Городе?
— Повелитель, вы говорите так, потому, что Харэ, родившийся в этой Вселенной, не будет вас помнить, да? А как же остальные Хранители? Они тоже потеряли все свои воспоминания?
Она задумчиво уставилась в окно, молнии отражались в зеркале ее маски. Сейчас я бы отдал все за то, чтобы снова оказаться внутри ее сознания.
— Со временем, по мере того, как я буду нуждаться в Хранителях, дабы их сила играла роль на весах равновесия, воспоминания будут к ним возвращаться. Это касается и Харэ… если ты переживаешь обо мне, так сильно, Аки? Это весьма похвально, но не стоит испытывать ко мне жалость, дракону это весьма не нравится. Я не заслуживаю жалости, ведь я уничтожила Харэ собственной рукой…
— Что случилось в Белом Городе? — я решил поднажать, потому, что мы все-таки должны узнать правду. — Какую сделку вы заключили с Оскурасом?
— Я хотела его уничтожить, но тогда… вы знаете ответ. Поэтому я предложила ему сделку, он отказывается от своих «прав архитектора», передав их мне, а также лишается своей естественной, физической оболочки, с превращением в бесконечный поток материи созидания и полным развоплощением, взамен же… я не сжигаю Белый Город, и не нарушаю его благоденствия в течение всего отведенного этой Вселенной срока. Однако развоплотить Оскураса, означало уничтожить всю его силу, поглотить и сжечь ее… уничтожить без остатка. Сила Оскураса была достаточно велика, как автономного источника энергии, сделать это с ним могла только я или Харэ… однако это ритуал лишал тела, как и того, кто подвергался очищению, так и того, кто проводил ритуал. Ради исполнения моего желания, Харэ пожертвовал собой. Душа дракона не может умереть, как и тело… его тело просто рассыпалось на тысячи, миллионы частиц Хаоса, из которых я когда то и создала его… мне нужно лишь подождать пока они соберутся вновь, притягиваемые истинной преданностью Харэ мне…
— Повелитель… поэтому вам необходимо удалиться в Город Бездны, а потом заснуть? Чтобы убежать от чувства вины? — Амэ всегда был через чур прямолинеен, думаю, именно за эту черту Повелитель прощала Амэ все. Потому что он, не боясь ее, был прямолинеен и честен. Не пытаясь как-либо хитрить в разговоре с ней, чтобы не поднимать не удобные темы.
— И да и нет… — как всегда неопределенно ответила она. — Я пытаюсь найти причину своей ошибки и ее начало, чтобы все исправить, а еще я… это не важно, Амэ… для вас не важно… хотя… — она повернулась к нам и взглянула прямо на Амэ, который увидел собственное отражение в зеркале ее маски… — Ты ведь не утверждаешь, что никогда не пытался сам убежать от чувства вины, чтобы меня упрекать или судить?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
