даже хорошо, — заключил он, откладывая в сторону корону и кладя руку на эфес меча. — Это все упрощает, — он шагнул к ним и Селена вздрогнула от мрака в его глазах. — Дракон должен вернуться обратно в подземелья, а нового правителя выберет Совет — того, кто этого достоин, кто много лет вел за собой Сопротивление.
— Нет! Нельзя возвращать его в пещеры! — воскликнула Селена. — Он же ребенок, разве ты не видишь? Нельзя так обращаться с ним.
— Он чудовище и монстр, — заключил Кас, нависая над ней и глядя на нее сверху вниз. — Он за мгновение обратил в ничто целое войско. Он опасен и ему не место среди людей, и уж тем более, он не должен никем править.
Страшное осознание пронзило ее сердце. Андроника вновь бросят в пещеры, его пленят и будут мучить, и это после того, как она обещала его освободить, а он поверил ей.
Кас потянулся к Андронику, и она вцепилась в его руку, едва понимая, что делает. Так мать могла бы защищать свое дитя.
Он откинул ее в сторону, и она отлетела с глухим стуком ударившись головой о край стола. Кожа лопнула, на лицо потекла горячая кровь. Она ничего не видела, все вокруг кружилось. На ощупь она поднялась, и пошла вперед. Обхватила Каса за спину, но он снова ее оттолкнул. Она упала, отчаянно пытаясь встать.
Откуда-то издалека доносились крики, топот, звон стали, но в этой комнате они были одни и никто кроме нее не мог защитить Андроника.
Он взобрался на стол с ногами, и сидел на корточках, недвижимыми змеиными глазами следя за Касом. Тот снова потянулся к нему, такой огромный, по сравнению с тощим ребенком.
Андроник перевел взгляд на Селену. Она путалась в юбках, пытаясь встать. Ее тошнило, а голова немилосердно кружилась.
Он снова посмотрел на Каса.
— Мы дракон-император, — тихо сказал он. — Никто больше не будет нам приказывать и никто больше не запрет нас в пещерах. Теперь нам все можно и все дозволено, и мы будем править!
— Это мы еще посмотрим, змееныш, — холодно проговорил Кас, и протянул к нему руку.
Андроник так резко дернулся вперед, что едва можно было заметить это быстрое и легкое движение. Когтями он пронзил насквозь грудь Каса и потянув, вырвал из нее сердце. Все вокруг залило горячей алой кровью.
Тело Каса со стуком упало на пол. Мгновение Селена смотрела на него, а потом к ней вновь вернулись силы. С трудом, хватаясь за скамью, она поднялась на ноги, и достав платок, который и так уже был перепачкан кровью, принялась вытирать лицо и щеки Андроника.
— Ну вы, что? Вы что? — шептала она. — Разве же можно убивать людей? Разве можно?
— Он ударил тебя и чуть не убил, а нас хотел бросить в пещеры, — оправдывался Андроник, крутясь на месте, и пытаясь увернуться от платка.
Двери с треском распахнулись. В комнату хлынула толпа людей. Их длинные волосы были всколочены, а белые одежды обагрены кровью. Впереди всех шел брат Ауриций.
— Простите госпожа Селена, кажется нас обдурили, — признался он. — Кас удумал, поднять новое восстание, едва пыль от старого успела осесть. Всех, кто воспротивился его коронации, попытались прирезать его головорезы. Хорошо, что мы оказались проворней, и сами их одолели… О, я смотрю, вы и без нас неплохо справляетесь, — заметил он, переступая через тело Каса.
Следом за ним и другими последователями Культа, в комнату вошел князь Алман, взволнованный и бледный, следом просочилась Авила и члены Совета.
Все взгляды устремились к Андронику, он все еще сжимал в окровавленной ладошке смятое сердце.
— Бросьте, бросьте, — зашипела на него Селена.
Он разжал пальцы, и сердце упало в лужу крови.
Селена тяжело дышала, не зная, что делать. Как она сможет защитить Андроника, если все эти люди обратятся против него?
Первым на колени опустился брат Ауриций, ему вторили и остальные последователи Культа. Следом, пачкая полы роскошных одежд в крови, преклонил колени князь Алман, со вздохом это сделала и Авила. Члены Совета, суетясь, падали на колени. Осознав, что происходит, Селена отступила в сторону и путаясь в юбках, все еще покачиваясь от головокружения и тошноты, встала на колени.
Андроник смотрел на них склонив голову. Впервые люди чествовали его, как дракона-императора.
Мягкий золотой свет проникал в комнату минуя персиковые занавеси прикрывавшие окна. Он играл бликами на золоченой резной спинке кровати, где в ворохе подушек лежала иссохшая, побелевшая старуха. Ее волосы словно паутина стекали на тощие плечи едва угадывавшиеся под сорочкой.
В выцветших глазах, провалившихся губах и крупном все еще курносом носу с трудом угадывались черты Селены — девушки с красными волосами, умевшей говорить со змеями.
Возле нее, забравшись с ногами, обутыми в парчовые тапочки с загнутыми носами, сидел мальчик лет четырнадцати на вид. Пряди золотистых волос падали на зеленые глаза с по кошачьи вытянутыми зрачками. Его пальцы с длинными когтями нежно сжимали тонкую, как птичья лапка, руку старухи.
— Все будет хорошо, ты обязательно выздоровеешь, и мы снова будем гулять по саду возле дворца, — сказал он.
— Андроник, от этой болезни нет лекарства. Ею болеют все люди. Это старость вот и всего. Я вряд ли уже смогу встать с постели, но это не страшно. Это ничего.
— Нет. Не правда, ты не умрешь!
— Все умирают. Вы это знаете. Обещайте, что когда меня не станет, вы не забудете всего, чему я вас учила, и будете добрым и милостивым драконом-императором, будете защищать Империю от врагов, но сами не станете затевать новых войн.
Губы мальчика задрожали. Он сильнее сжал ладонь старухи.
— Ты была единственной, кто нас любил и, кто был рядом несмотря ни на что. Ты всегда видела и знала, какие мы на самом деле, но не боялась нас. Как мы будем жить одни без тебя?
— Вас будет любить еще множество людей. Уже сейчас все жители Империи преклоняются перед вами и дарят свою любовь. К тому же, рядом останутся служители, мои дочери и сестры. Они заменят меня… Вы никогда не будете одни…
Старуха прикрыла глаза, словно безмолвная беседа ее утомила. Повернувшись на бок, мальчик обнял ее, обхватив руками, ссохшееся субтильное тело. Он закрыл глаза, и вскоре уснул.
Солнце медленно гасло. Постепенно стало совсем темно, а затем забрезжил рассвет. Первые лучи упали на прикрытые веки. Он потер глаза и сел. Затем испуганно обернулся. Кроме него на кровати никого не было. Там, где лежала Селена остались лишь скомканные простыни.
— Ваше величество, вы проснулись? — к нему
