Рейтинговые книги
Читем онлайн Архивы Страшного суда - Игорь Ефимов

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 39 40 41 42 43 44 45 46 47 ... 72

Когда первая группа «Подзащитных» во главе с основателем секты отцом Аверьяном прибыла в Америку из Европы, о них почти ничего не было известно. Но и теперь, два года спустя, после сотни статей, десятков телепередач, после того, как филиалы Архива выросли во многих городах, мы почти ничего не знаем о людях, составляющих ядро секты.

Всю информацию удается почерпнуть только от паломников, прошедших церемонию «сдачи дела жизни» в Архив, из воскресных проповедей отца Аверьяна и из сборников их, публикуемых на разных языках. Сами же служащие Архива принимаются на работу лишь при условии, что они будут хранить в тайне все, что им удастся увидеть внутри, что категорически откажутся вступать в контакты с прессой, что даже знакомым и близким родственникам не будут сообщать о характере своей работы. У них у всех вместо адреса — номер ящика в почтовом отделении, телефон не включен в общие справочники, машины паркуются на отдельной стоянке, закрытой для посторонних.

Официальные публикации Архива объясняют необходимость подобной секретности огромной ответственностью, которую Архив берет на себя, обязуясь сохранять «дела „Подзащитных"» до Судного дня. Пожар, эпидемия, землетрясение, атака террористов, даже термоядерная война — ничто не должно нарушить сохранность крошечных пробирок с кровью и кассет с жизнеописанием — на фотопленке или магнитной ленте, — опущенных в подземные кладовые, вырубленные в твердых скалистых породах под зданием Архива.

Отношение других религиозных общин к «Подзащитным», поначалу открыто враждебное и высокомерно-насмешливое, в течение последних шести месяцев заметно изменилось. Стремительный рост секты вызывает тревогу, заставляет искать более осторожные формулировки. Открытую враждебность и полное неприятие позволяют себе в настоящее время одни мормоны. Филиал Архива, открытый было в Юте, очень скоро вынужден был закрыться под давлением местных властей. Но баптисты, католики, мусульмане, евреи проявляют такой горячий интерес к возможности купить себе заранее воскресение, что священнослужители этих религий вынуждены искать аргументы для критики «Подзащитных» не в священных текстах, а в учебниках по гематологии.

И видимо, не всегда им это удается.

Во всяком случае, нам стало известно, что два католических священника уже были лишены сана, одна православная монахиня изгнана из монастыря, а балтиморский раввин отстранен от управления синагогой — и все за одно и то же: за то, что они ездили в Нью-Хэмпшир и прошли церемонию «сдачи дела жизни» в Архив.

ЖУРНАЛ «COSMOPOLITAN» (РАЗДЕЛ «ПРИКЛЮЧЕНИЯ»)

Я прилетела в Манчестерский аэропорт в ужасном состоянии. Обострившийся артрит, телефон бой-френда, не отвечающий уже два дня, закрутка марихуаны, найденная в портфеле четырнадцатилетней дочери, похмелье после вечеринки, посвященной выходу в свет романа лучшей подруги детства (а мой роман до сих пор кочует по издательствам), — от всего этого жить не хотелось, не то что воскресать. Но полтора часа езды по сентябрьским дорогам Нью-Хэмпшира сделали свое дело: эти алеющие клены на склонах гор, этот запах хвои, этот блеск солнца на озерной воде и вытащенные на берег яхты, эти каскады Мендельсоновой симфонии, заполняющие местный эфир, можно было впитывать вечно и ненасытно.

Главное здание Архива вы замечаете на возвышении задолго до съезда с шоссе. В свое время там размещался проектный центр компании Ай-Си-Ди. Ходят слухи, что «Подзащитные» при своем приезде в Америку получили его чуть ли не даром — в обмен на клочок земли и деревянную халупу под Парижем. Получить что-то даром у Ай-Си-Ди! Не говорит ли подобное начало о том, что высшие силы на их стороне?

Лишь подъезжая ближе, вы обнаруживаете городок, выросший вокруг Архива за какие-нибудь полтора года. Мотели для паломников, ресторанчики, бары, банк, кинотеатр, аптека, парикмахерская, церковь, бюро путешествий. В стороне подрастает очередной «Хилтон». Строительные площадки самого Архива скрыты за высоким забором и отрогом горы. Говорят, там сооружается новое подземное хранилище, возводится новый храм (эйкуменистского толка), библиотека, исследовательский центр, а также «Дом покаяния», где всякий паломник сможет по своему желанию оплатить свои грехи каким-нибудь самоистязанием — постом, бессонницей, жарой, холодом, кнутом, целомудренным воздержанием, многочасовыми поклонами, спаньем на гвоздях. (И все это — под наблюдением врача, медицинские страховки принимаются.)

Честно говоря, я до сих пор не могу понять, почему редакция поручила это задание именно мне. У нас есть много других корреспондентов, столь же неуязвимых для Божественного глагола, не хуже меня умеющих осваиваться в любой обстановке, вступать в разговор, завоевывать доверие собеседника и потом злоупотреблять им. Может быть, назло — узнали, что никто не боится шприца так, как я? Мысль о предстоящем мне взятии крови из пальца наполнила таким ужасом при входе в здание Архива, что внешне это вполне могло сойти за религиозный трепет.

Но сначала предстояла встреча с консультантом.

Вообще-то говоря, это необязательно. Вы можете прислать вместе с чеком на три тысячи долларов свое жизнеописание, затем прибыть в назначенное вам время, сдать кровь и отправляться грешить дальше с легким сердцем. Но если вы не уверены, что ваша нынешняя жизнь расписана как следует, вы можете попросить о предварительной встрече с консультантом, который поможет вам подчистить ее. (Двести долларов за первый час и по сто пятьдесят за каждый последующий.)

Очень милая негритянка-регистраторша в монашеской форме нашла мою карточку, сказала, что через пятнадцать минут меня примут в келье номер 18. Не желаю ли я подождать в кресле? Вон там, у окна, будет очень удобно.

Вестибюль, похожий то ли на приемную большой больницы, то ли на зал ожидания в аэропорту. Недоставало только автомобиля под стеклянным колпаком, будки страховой компании, сигаретного автомата, лавки с сувенирами. Зато контрольная калитка была точно такая, как в аэропортах. Время от времени над ней зажигался номер, и очередной паломник уходил сквозь нее внутрь здания. Поневоле казалось, что каждый несет целый короб темных дел и грязных страстишек. Не то чтобы они выглядели слишком взволнованными, но какая-то нервозность все же в них замечалась. Или мне так казалось, потому что я сама нервничала, как перед полетом. И то сказать: не каждый день покупаешь «билет» за три тысячи и летишь неведомо куда. (Даже если все расходы берет на себя редакция.)

Разговаривать, не видя собеседника, — это именно то, что я делаю хуже всего. У меня и с телефоном вечные проблемы. Поэтому, когда я дождалась номера 18, прошла через контрольную калитку в коридор и, предводимая очередным монахом (или это только униформа такая у них?), дошла до нужной двери, вошла в абсолютно пустую келью-кабину и увидела, что единственный стул стоит перед зеркалом в стене (знаете, как в полицейских участках — «я тебя вижу, а ты меня — нет»), я сразу поняла, что наш разговор с консультантом не склеится.

И действительно. Как можно ответить говорящей стене на вопрос, что я считаю лучшим поступком своей жизни, что — худшим? Я и с близким человеком не могла бы это обсуждать. Честно говоря, я думаю, что и лучший, и худший мой поступок один и тот же: аборт, который я сделала в семнадцать лет, чтобы не заставлять Джека жениться на мне. (Он очень боялся своего дяди-пастора, бедняжка.) Еще стена сказала приятным мужским голосом, что в магнитофонном рассказе о моей жизни (присланном заранее) совершенно неясным остается период с двадцати до двадцати семи лет. «Разве нужно описывать все год за годом?» — «Нет. Но нам кажется, что любая неясность снижает шансы человека на оправдание на Страшном суде и воскресение». — «Хорошо, — сказала я. — Тогда добавим: все, что происходило со мной с двадцати до двадцати семи лет, следует зачеркнуть и забыть. И об этой милости я прошу не только судей Страшного суда, но также трех мужчин разного возраста, сильно натерпевшихся от меня, налоговое управление, телефонные компании, до сих пор пытающиеся получить с меня по старым счетам, моих бедных родителей, владельца голубой «Веги», которую я разбила и смылась, и даже одного агента ФБР, который…» Но нет — уж забывать так забывать!

В общем, довольно скоро стена поняла, что «рассказ о себе любимой» — не мой жанр, и ни одного лишнего доллара из меня на этом не вытянешь. Был снова вызван монах-провожатый, и по лестнице меня отвели наверх в святая святых: круглый зал, где происходит расставание с каплей крови. Той самой, что должна будет воссоздать вас со всеми вашими страхами, бородавками, шрамами, обидами, лишним жирком, искусственными зубами.

Самого зала вы, впрочем, не видите, а идете по кольцевому коридору мимо дверей в кабинки, которые окружают его, как кукурузные зерна — початок. Видимо, мешанина моих религиозных взглядов привела консультанта в растерянность, потому что он на всякий случай направил меня в кабинку без всякого церковного реквизита. Стены расписаны под звездное небо, там и здесь кометы закручивают хвост в форме вопросительного знака (дескать, кто же нас сотворил? кто, а?). А у других (мне потом рассказывали) было все, чего их душа желала. Кому — иконы с лампадами, кому — семисвечник, кому — раскрытый Коран, кому — крест и фуга Баха из стереокомбайна.

1 ... 39 40 41 42 43 44 45 46 47 ... 72
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Архивы Страшного суда - Игорь Ефимов бесплатно.

Оставить комментарий