похожим на вашего царя Эдипа,— тихо, с улыбкой добавил Кир.— Оденься получше и уговори старика, чтобы он принял меня, как доброго гостя.
Мы проникли во дворец через один из тайных ходов. Сразу за стенами мне в нос ударил тяжкий запах мертвечины.
— Что это? — спросил я мидян.
Стражник, вытянув руку с факелом, отошел на несколько шагов, и я, увидев шеренгу стоячих трупов, содрогнулся. Лица мертвецов были перекошены, рты разинуты. Тела их вздулись. Потом я заметил, что их ноги не достают до земли, потемневшей вокруг от крови. Внизу, под богатыми одеждами каждого из этих несчастных людей, скрывался тесаный кол.
— Это маги! — делая страшные глаза, прошептал мидянин.— Астиаг казнил всех своих жрецов, ведь они когда-то предсказали ему, что от Кира не будет беды.
«Дважды ошиблись царские мудрецы»,— грустно усмехнулся я.
Помню множество резных лестниц и дверей, обитых золотыми пластинами с изумительной чеканкой, а также слоновой костью, изрезанной тонкими узорами.
Стражники не лгали. Астиаг сидел на своем ложе, посреди мятых покрывал, и бессмысленно таращился на стену. Царь Мидии был очень полный, обрюзгший старик с крупной головой и мясистым подбородком. Завитые колечки его еще густых волос теперь клубились в беспорядке, и он немного напоминал отжившего свое, ослабевшего, ослепшего и оглохшего льва, который уже из последних сил поднимает голову, чтобы гаснущим взором окинуть свое племя и свои владения.
— Отвлеките его,— тихо велел я стражникам.
— Как?! — соображая не лучше своего повелителя, беспомощно развели они руками.
— Поднесите ему питье и скажите: «Вот, ты просил, Повелитель».
— Но ведь он не просил.
«Если все мидяне так отупели, странно, что их никто не успел завоевать раньше»,— подумал я и гневно приказал:
— Делайте что сказано, если хотите жить.
Астиаг содрогнулся, будто увидел не стражника, подносящего золотой сосуд с вином, а ужасного призрака.
— Зачем?! — так и взвизгнул он.
— Ты просил пить, царь,— пролепетал стражник,— Вот вино.
— Я ничего не просил! — закричал Астиаг.
— Просил, царь, просил,— стал настаивать стражник, чуть отступив; его рука задрожала.— Мы все помним. Спроси остальных.
Мне-то и нужно было это препирательство. Я быстро управился: шмыгнул по-кошачьи на царское ложе позади Астиага и живо отыскал среди складок короткий меч, кинжал и какой-то подозрительный пузырек, отлитый из серебра.
— Вы все хотите меня отравить! — вопил на весь дворец царь Мидии,— Хотите моей смерти! Не получите! Я сам... Я сам...
И он завозился, видимо ища припасенные для себя орудия смерти. Тут перед ним появился Кратон из Милета, одетый в дорогие одежды знатного мидянина, которые подобрали по его указанию сами стражники.
— Царь Мидии! — громко возгласил я,— Твой внук, Куруш, царь Ахеменид, шлет тебе привет и желает тебе и твоему славному роду здоровья и благоденствия!
Астиаг разинул рот и вытаращился на меня. Уж я приложил все свои силы и способности, чтобы явиться перед ним словно по волшебству — как бы возникнув из эфира.
— Ты кто? — прошептал старик, едва справившись с изумлением.
— Посланник богов! — не ведая стыда, отвечал я.
— Ведь ты чужестранец!
— Тем более. Выслушай меня, царь Мидии. Куруш, царь персов, желает тебе, своему ближайшему родственнику, самых великих благ и надеется, что ты примешь его достойным образом.
— Куруш... Куруш...— как в бреду, забормотал Астиаг, уронив голову, а потом вдруг встрепенулся.— Где мои маги?! Почему они обманули меня? Пусть они мне скажут, что делает здесь Куруш.
— Он пришел навестить своего деда,— уже не особо церемонясь, сказал я Астиагу.
— Навестить?! — злобно воскликнул Астиаг,— Мои маги обманули меня. Значит, он тоже обманет. Вот он прислал чужестранца, который лжет.
«Любопытно, что Астиаг ответил бы Гистаспу или Губару? — подумал я, усомнившись в своих способностях как посла и, значит, усомнившись в правильности выбора, сделанного самим Киром.— Губару вспыльчив, а вот Гистасп подошел бы для этого дела гораздо лучше меня».
Позже я узнал от Кира, что он попросту опасался за жизнь любимого брата, до конца не доверяя стражникам Астиага.
— Возвращаюсь к царю,— шепотом сказал я стражнику,— Но скоро вернусь. По знаку вы поднимете Астиага и понесете его навстречу царю Курушу. Тогда крепко держите его за руки и за ноги, чтоб не брыкался и сохранил величественный вид.
Еще я велел им открыть главные дворцовые ворота.
Кир пребывал в тревоге и нетерпении. Он уже не мог усидеть в палатке и стоял под прикрытием двух щитов, поглядывая на верхние ярусы дворца.
Увидев меня, Кир удивился и даже отступил на шаг, чтобы осмотреть разодетого по-мидийски эллина с головы до ног.
— Ты успел стать хазарапатом у царя Мидии, Кратон? — Усмехнулся он, хотя взгляд его остался тревожным.
Мой рассказ о том, что я видел и слышал, был коротким, но исчерпывающим.
— Магов жаль,— покачал головой Кир.— Знал многих. Они очень помогли мне, когда я еще не мог надеяться на свою силу. Я хотел одарить их всех. Ведь они не лгали моему деду. Никто из них не лгал.
— Надо спешить,— таков был мой вывод.— К утру царь Мидии, да помогут ему теперь только боги, может и вовсе лишиться рассудка от страха и волнения. А то и лопнет какая-нибудь жила. Стражники готовы.
Кир взглянул на меня, как никогда, строго.
— Если царь Мидии умрет от страха, ответишь головой ты, а не они,— предупредил он.
Я мог бы отказаться от затеи, сказав царю: «Повелитель, делай сам что хочешь». Но тень Анхуза-коновала маячила у меня за спиной.
