Бах закрыл дверь каюты капитана и занялся командой. Он всем раздал листки бумаги с инструкциями на английском языке: «Не забудьте взять с собой туалетные принадлежности, теплую одежду, одеяла, личные ценные вещи…» Далее следовал список разрешенных вещей.
Составление такой инструкции было идеей Крюдера. Опыт показал, что в спешке и волнении пленные часто забывают взять с собой самое необходимое, а запасы мыла, полотенец и тому подобных вещей на «Пингвине» все же были не настолько велики, чтобы снабжать ими пленных. Поэтому следовало только позаботиться, чтобы они захватили с собой свои вещи, и все будут довольны.
Стоя на мостике «Пингвина», Крюдер наблюдал, как на палубу поднимаются индусы, и в полном недоумении скреб затылок.
— Интересно, как мы будем кормить наших цветных гостей? — вопросил он, не обращаясь ни к кому конкретно. — Свинину они есть не станут, а риса у нас надолго не хватит.
— На борту «Ноушеры» есть овцы, — доложил Бах. — Полагаю, они предназначены именно для индусов.
— Хорошо, тогда давайте перегрузим их к нам.
На мостик был призван Эмей. Все же он был сыном фермера и должен был знать хотя бы что-нибудь об овцах.
— Чем кормят овец, Эмей?
— Травой, господин капитан.
— Травой? Но у нас на борту нет травы! А как насчет водорослей?
— Не знаю, можно попробовать.
— Хорошо, тогда принимай животных.
И Шнееклот, он же Эмей, добавил овец к свиньям.
Ночью работа по перегрузке запасов с «Ноушеры» двигалась довольно споро. Там были продукты, включая копченое мясо, напитки и большая партия австралийских рождественских подарков. Члены команды, не участвующие в грузовых работах, стояли на палубе и наблюдали. Все же не часто с неба падает такое богатство. Рождество уже было не за горами. Людям предстояло отпраздновать его вдали от своих родных и друзей, не имея возможности отправить весточку домой. Теперь у них хотя бы будут подарки.
В некоторых ящиках оказались шерстяные вещи — первоклассные свитера, теплые шарфы, перчатки и нижнее белье. Матросы начали роптать.
— На кой черт нам нужно все это барахло в тропиках? — недовольно переговаривались матросы.
Услышав эти разговоры, Крюдер невольно усмехнулся. Он был единственным человеком на «Пингвине», который знал, что очень скоро теплые вещи окажутся всем удивительно кстати.
Чтобы сэкономить боеприпасы, Крюдер решил потопить судно посредством авиационных бомб, подвешенных к корпусу. При этом взрывники должны были остаться на борту, чтобы, при необходимости, подорвать дополнительные заряды.
Когда прозвучали взрывы, судно заметалось, как живое существо, словно горячая лошадь взбрыкнула после неожиданного удара кнутом. Немецкие взрывники почувствовали, что палуба ушла у них из-под ног. Зазвенело стекло, на палубу полетели осколки. А потом наступила кладбищенская тишина. Моряки побежали к борту. Их единственной мыслью было поскорее выбраться с тонущего гроба, пока он не утянул их на дно за собой.
Но только «Ноушера» не тонула. Она сильно осела, но осталась на плаву. Вероятнее всего, она держалась на поверхности за счет скопившегося в трюмах воздуха. С ее палубы теперь можно было легко переступить на ожидавший у борта катер. Именно это люди и сделали, не дожидаясь отдельного приказа.
Было 20 ноября. Тропическая ночь растаяла тихо и незаметно, и на палубу «Пингвина», где прогуливались пленные индусы, упали первые лучи теплого солнца. Пленных разместили в помещении бывшего минного отсека, и, когда ветер дул в корму, команде приходилось терпеть изрядные неудобства. Запах от собравшихся в одном помещении 120 индусов проникал в вентиляторы и распространялся по другим жилым помещениям. С этим ничего нельзя было поделать, и Крюдер приказал почаще выпускать их на свежий воздух.
С появлением на борту индусов работы у доктора Хассельмана значительно прибавилось. Все они были ипохондриками и с любым недомоганием бежали к врачу, даже если это был просто поцарапанный палец. При этом они не говорили по-немецки и почти не говорили по-английски, а только указывали пальцами на какую-то часть тела и вопили «Para darant», что, как позже выяснил Хассельман, означало «большая боль». Одного из туземцев, немного говорящего на ломаном английском языке, доктор привлек к работе в качестве переводчика. Но даже после этого его работа не стала легче, хотя зачастую была довольно забавной.
По указанию Крюдера переводчик также помогал Хассельману успокаивать индусов в преддверии предстоящего боя, чтобы не допустить паники среди этих легко возбудимых темнокожих человеческих особей. Для Крюдера пленный был пленником только волею обстоятельств, и он оставался человеческим существом. На борту «Пингвина» не существовало подразделения на белых и цветных пленных, делалось все, чтобы устроить их с одинаковыми удобствами.
Мирную картину нарушил оглушительный сигнал тревоги. Пленные — вообще-то они больше были похожи на пассажиров, а не на узников — заволновались. Прошло две минуты — и палуба опустела.
На горизонте были замечены верхушки двух мачт. Вскоре показался и корпус судна. Очевидно, на нем тоже заметили «Пингвин», потому что судно резко отвернуло в сторону, потом изменило курс еще раз. Но его радио молчало.
Радиосвязь между австралийскими береговыми станциями и береговыми судами в море поддерживалась постоянно. Крюдер позволил неизвестному судну скрыться за горизонтом, а сам занялся изучением информации радиоперехвата. Затем он, как обычно, посовещался с Михаэльсеном и отдал приказ готовить к вылету самолет-разведчик. На «Пингвине» только что закончился профилактический ремонт двигателей, и судно было готово к действию.
Самолет поднялся в воздух и взял курс на замеченное судно. Это был 10 000-тонный британский сухогруз, и он теперь находился вне зоны видимости с «Пингвина». Самолет приблизился к судну, и с него был подан сигнал лечь в дрейф. Ответом с судна послужил пулеметный огонь. Тогда лейтенант Мюллер, в обязанности которого входило наблюдение и бомбометание, сбросил бомбу, взорвавшуюся перед форштевнем судна. Но даже этот аргумент не показался капитану убедительным. На судне работало радио.
Мюллер передал летчику записку: «Сбей его антенну».
И самолет понесся к судну. Мачты и дымовая труба стремительно приближались. Летчики видели, как разбегаются по палубе в поиске укрытия люди. Наверняка англичане решили, что самолет атакует. Только капитан остался на месте. Он твердо стоял на мостике и, судя по движению его рук, отдавал приказы. Стремительно приближающийся «Арадо» представлял отличную мишень для английских артиллеристов, а сам не был вооружен, хотя этого, конечно, противник не знал. Его пушки как раз накануне были сняты для ремонта.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
