Но наши планы неожиданно изменились. Без пятнадцати восемь прибежала Янка и сообщила, что сатанисты перенесли свое собрание на более ранний срок. Теперь они встречаются в девять и если я по-прежнему собираюсь увидеть их логово, то надо отправляться немедленно.
Я сразу же попыталась разыскать Тима, но он снова куда-то исчез и я решила, что мы вполне можем справиться самостоятельно. В конце концов, осмотр не займет много времени и мы успеем смыться задолго до появления хозяев.
Старый спортзал выглядел жутковато. Несмотря на то, что пол устилали маты, в углу стоял спортивный конь, а с потолка свисали канаты и кольца, он напоминал палату в сумасшедшем доме.
Посредине, на полу, масляной краской была намалевана огромная пентаграмма. Она была перевернута, как и полагается по сатанинским поверьям. Стены тоже были исписаны и изрисованы различными символами, главным из которых было изображение мужских гениталий. Ну, это неоригинально, – презрительно подумала я, – Таких шедевров полно в любом общественном сортире.
Мы с Янкой медленно обошли зал, я старалась не упустить ни малейшей детали, надеясь обнаружить какие-нибудь следы того, что здесь побывали пропавшие девочки. В нескольких местах внутри пентаграммы я заметила бурые пятна, глубоко въевшиеся в деревянный пол. Я была почти уверена, что это кровь, но вот чья? Животного или… человека?
– Ты думаешь это кровь? – Робко спросила Яна, заметив, что я разглядываю пятна на полу.
– Почти уверена. – Кивнула я.
Я услышала чьи-то шаги за дверью и метнулась к окну, таща за собой Янку, но было уже поздно. Двери с шумом распахнулись и в зал ввалились несколько парней.
– А у нас гости. – Изумленно протянул один тоном, не предвещавшем ничего хорошего.
– И какие хорошенькие! – Подхватил другой. – Слушай, Мартынов, по-моему это та самая телка, что сбежала от тебя прошлым летом.
Янка отступила назад и побледнела. Парень, которому был задан вопрос, молчал, изумленно глядя на девушку. Я сразу узнала его. Это был именно тот демонический красавец, что как-то заглянул в деканат. Что ж, его внешность вполне соответствовала его увлечению.
– Что будем с ними делать? – Поинтересовался самый молодой из них, почти ребенок. Он держал в руке мешок, который то и дело дергался из стороны в сторону.
– Пригласим поучаствовать в нашем собрании. Вот увидите, девчонки, будет весело.
– Это конец. – Прошептала Янка белыми как мел губами. Не помня себя, она рванулась вперед, надеясь прорваться к выходу. Парни с хохотом принялись ловить ее и это им удалось без труда. Я поняла, что нам не вырваться. Поэтому не пыталась убежать, чтобы не досталять им удовольствия. Кроме того, у меня оставалась надежда, что Тим успеет появиться до того, как парни успеют сделать с нами что-то страшное.
Когда пришли еще четверо из этой шайки, мы с Яной сидели на мате со связанными руками. Парни о чем-то посовещались и двое из них двинулись к нам. Они подняли отчаянно брыкающуюся Янку и подвели к кольцам свисающим с потолка. Несмотря на ее сопротивление, они ловко подвесили ее за руки к кольцам. Затем наступила моя очередь.
Мартынов не принимал в этом участия, но и помешать своим дружкам не пытался. В отчаянии Янка осыпала его проклятиями, но остальных это только забавляло.
Наконец, покончив с приготовлениями, они напялили себя черные балахоны с капюшонами и встали в круг внутри пентаграммы. Выглядели они при этом настолько нелепо, что я бы рассмеялась, если бы не жуткая боль в руках.
Я попыталась задрать голову и посмотрела на часы. Половина девятого. Еще полчаса. Не знаю, смогу ли я все это выдержать. Янка перестала вопить. Теперь она плакала. Крупные слезы стекали по ее щекам и капали с подбородка.
Сатанисты не теряли времени даром. Один из них достал бутылку из своей сумки и вылил содержимое в большую стеклянную чашу. Цвет жидкости был отвратительного зелено-коричневого цвета. Они по очереди отпили из чаши и поставили ее в центр пентаграммы. Затянув какую-то заунывную песню на неизвестном языке, они принялись мерно раскачиваться. Движения становились все более быстрыми, голоса – громче. Вдруг один из них выкрикнул одно слово и все смолкло.
Приволокли мешок и извлекли из него черную кошку. Она дико вращала глазами и громко, жалобно мяукала. Я не стала смотреть как ей отрезали голову. Все произошло очень быстро. Я услышала, как что-то упало на пол с негромким стуком. Кошачьи вопли смолкли.
Наловчились, гады, – подумала я, – с одного удара…
Посмотрев в сторону сборища, я увидела что они сцеживают кровь в ту же самую чашу. Их лица были возбужденными, но не от экстаза, а от принятого наркотика. Сделав по глотку теплой крови, они вернули чашу тому, который показался мне самым главным. И тогда он медленно пошел к нам.
Я понятия не имела, что у него на уме. Единственное, что немного утешало – у него не было в руках никакого ножа. Но как знать, не прячет ли он его в складках своего балахона.
Подойдя ко мне вплотную, он посмотрел на меня и я увидела совершенно пустой взгляд. То, что я прочла в его глазах, заморозило кровь в моих жилах.
Нож у него все-таки был. Он достал его как фокусник и поднес к моим глазам. Мне стоило больших усилий не закричать, нг я сдержалась. Все равно это бы не помогло.
Он провел лезвием по моей груди и… распорол тонкую ткань моей майки. Остальные откликнулись на его действия одобрительным гулом.
Неожиданно он убрал нож, хотя я уже приготовилась к самому худшему. Но испытания на этом не кончились. Парень с безумными глазами окунул указательный палец в остатки крови и с наслаждением облизал его. Меня чуть не вывернуло от отвращения. Он снова обмакнул палец, поднес его к моему животу и стал водить по нему пальцем, рисуя какие-то каракули. Кровь была еще теплой и липкой. У меня закружилась голова.
Разрисовав мой живот, он перешел к Яне и снова достал нож. Она дико завизжала и задрыгала ногами. Он только ухмыльнулся и поднес нож к ее груди. Янка заскулила и в эту минуту на парня с ножом бросился Мартынов. Он оттолкнул главаря и хрипло сказал:
– Не трогай ее.
Его поступок был благородным, но… главарь посмотрел на остальных и, повинуясь его взгляду она бросились на Мартынова, повалили его на пол и принялись с остервенением пинать ногами. Он даже не сопротивлялся, только пытался закрыть голову руками.
– Прекратите! Оставьте его! – Выла Янка, но ее никто не слушал.
И тогда произошло невероятное. Отрубленная кошачья голова повернулась вокруг своей оси, затянутые пленкой глаза животного ожили и загорелись зеленым светом. Голова несколько раз беззвучно разинула пасть и… отчетливо мяукнула.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
