Но поскольку я задержался и приехал к дому Путманов на час позже запланированного времени, меня не удивило появление на крыльце Леонарда. Седовласый хозяин вышел из дома как раз в тот момент, когда я собрался вытащить из прицепа садовый трактор.
— Мистер Каттер. — Голос моего работодателя звучал не особенно дружелюбно. Создавалось впечатление, что на мне собираются сорвать недовольство. На Путмане были кремовый свитер и белые брюки. Его одежда выглядела дорого и респектабельно. Если на таких брюках останутся зеленые следы от травы, их уже невозможно будет отстирать.
— Добрый вечер, — поприветствовал я его.
— Можно вас на пару слов?
Меня насторожил этот вопрос. Леонард Путман был не из тех людей, которые станут разговаривать с наемными рабочими. Возможно, он рассердился из-за моего опоздания. И шум газонокосилки мог нарушить его предобеденный отдых.
— Конечно, — кивнул я и пошел к дому. Мы встретились на середине дороги и остановились около «порше».
— Мистер Каттер, боюсь, нам придется подыскать кого-то еще.
— Что, простите?
— Мы будем вынуждены обратиться в другую компанию по уходу за территорией.
— Что-то не так? Если вас не устраивает моя работа, готов выслушать ваши претензии. Я не знал, что вы или доктор Путман чем-то недовольны.
— Нет, дело не в этом. Вы прекрасно справляетесь с работой.
— Я предоставляю услуги на достаточно высоком уровне. Можете сравнить с другими конторами, если мне не верите.
— И не в этом дело, мистер Каттер. — Он сделал паузу. — Видите ли, Альберт Лэнгли был моим адвокатом.
Я внимательно смотрел на него, потом кивнул:
— Понятно. И какое это имеет отношение к тому, что я привожу в порядок ваш двор?
Он едва не рассмеялся.
— Вы серьезно ничего не понимаете, мистер Каттер?
— Да. Серьезно.
— Я не могу, находясь в здравом уме, поддерживать отношения с вами, после того что сделал ваш сын. Моя жена очень переживает, когда думает о том, что он бывал здесь с вами каждую неделю. Несколько раз, возвращаясь с работы, она видела вас. Ее пугает мысль о том, что он мог пробраться в дом. Одному Богу известно, что тогда случилось бы. Моя жена очень смущена. Поэтому не вышла вместе со мной, чтобы сообщить вам эту новость. Кроме того, она была хорошо знакома с Донной Лэнгли — и как с человеком, и как с пациенткой, хотя я не имею права обсуждать с вами эти подробности. Случившееся повергло мою супругу в настоящий шок.
— Мой сын невиновен. — Я почувствовал, как внутри у меня все ощетинивается.
— Поймите, я не виню его за то, что он не хочет сознаваться. Прекрасно понимаю ситуацию, в которой он оказался. И я думаю, что Альберт Лэнгли знал об этом лучше кого бы то ни было. Поверьте, я не хочу бросать тень на вашу семью, но так всегда бывает в подобных случаях. Более того, если бы я сам в какой-то момент потерял над собой контроль и совершил бы что-нибудь преступное, то также не признал бы впоследствии свою вину.
— Я говорил не о том, что он не признает свою вину. Я сказал, что он невиновен.
И снова Путман подавил смешок.
— Вы только подумайте, и мне еще приходится с вами спорить. Это просто невероятно. Послушайте, мы больше не нуждаемся в ваших услугах. Но я пришлю вам чек с оплатой за месяц. Я ведь разумный человек.
У меня возникло непреодолимое желание убить его, но еще больше мне захотелось повалить седого дурака на землю и протащить по густой зеленой траве. А потом, вдоволь насладившись этим зрелищем, я, наверное, все-таки убил бы его.
Но я не ударил Путмана, не стал хватать за горло или сбивать с ног. Просто повернулся и пошел к пикапу. Ярость буквально слепила меня. Наверное, поэтому я и не увидел Лэнса Гэррика.
Когда обходил прицеп, краем глаза заметил, что за ним кто-то прячется, но не успел вовремя среагировать. Скрывавшаяся там тень метнулась прямо на меня.
Я успел лишь отклониться вправо, поэтому первый удар пришелся не по носу, как явно метил нападавший, а в щеку. И хотя удар получился смазанным, боль была сильной, к тому же я не увидел другой кулак, который обрушился на меня через секунду. От удара по ребрам перехватило дыхание.
Я упал на асфальт, схватился за бок, начал корчиться и стонать. Подняв глаза, увидел стоявшего надо мной водителя Финли.
— Что, приятно, когда тебя бьют врасплох? — спросил Лэнс. — Теперь моя очередь смеяться!
Я судорожно хватал ртом воздух, и все равно едва мог вздохнуть.
Лэнс склонился надо мной — я почувствовал, как он задышал мне прямо в ухо.
— Хреновая история с твоим сынком, правда? Похоже, он весь пошел в тебя. Так что если его не посадят на электрический стул, лет через двадцать будете на пару мочить соседей!
С этими словами Гэррик плюнул мне в ухо.
Лежа на асфальте, я видел, как он, насвистывая что-то себе под нос, направился к своему синему «мустангу», сел в него и укатил прочь.
Всю обратную дорогу до дома я мучился от боли, причем живот доставлял мне даже больше страданий, чем синяк на лице. Я позвонил Натали Бондурант, но не для того чтобы выяснить, как можно посадить Лэнса за нападение. Просто хотел спросить ее кое о чем другом. Однако попал на автоответчик, пришлось задать свой вопрос и попросить перезвонить, когда у нее появится возможность.
Эллен встретила меня у входа и сказала:
— Привет, я только что разогрела для тебя обед…
И тут она увидела мое лицо. Я рассказал ей, что случилось. Не только о стычке с Лэнсом, но и о разговоре с Леонардом Путманом. Даже трудно сказать, что разозлило ее сильнее. Думаю, что Путман. Она знала, что в случае с Лэнсом я во многом был сам виноват. Несколько дней назад я ударил его, и теперь он просто рассчитался со мной.
Эллен завернула в полотенце лед и велела приложить к лицу. Пытался держать его, пока обедал. Жевать было больно, но я так сильно проголодался, что готов был потерпеть. Когда Эллен наливала кофе, кто-то тихо постучал в дверь кухни.
Мы переглянулись. По крайней мере мы знали, что Конрад не вошел бы без стука.
— Подожди, — остановил я Эллен и встал из-за стола. Отодвинув штору, увидел стоявшую на веранде Пенни Такер. Я отпер дверь — раньше мы редко закрывались на замок — и распахнул ее.
— Заходи, Пенни.
Она послушалась. Пенни была хорошенькой девочкой — миниатюрной, а ее кожа имела приятный оливковый оттенок, выдававший ее средиземноморское происхождение.
— Спасибо. А как Дерек?
— Неважно, — признался я. — Он в тюрьме. И судья отказался выпускать его под залог.
— Как тебе удалось пройти сюда? Здесь же дежурит полиция? — удивилась Эллен.
Я подумал, что Пенни, как в прошлый раз, потихоньку пробралась к дому каким-то обходным путем, но девочка ответила:
— Поговорила с полицейским, и он разрешил мне пройти.
Мы с Эллен переглянулись.
— Он должен охранять место преступления, а не оберегать нас от непрошеных гостей, — объяснил я.
— Что мы можем сделать для тебя, Пенни? — холодно спросила жена. Она, как, впрочем, и я, не могла забыть стычки Дерека с родителями Пенни, которые были грубы с ним и не позволили увидеться с дочерью.
— Послушайте. Я не должна была приходить сюда, и родители меня убьют… — она на минуту замолчала, возможно, подумав над тем, что сейчас сказала, — если узнают, что я ушла из дому.
— Ты должна позвонить им, — показал я на телефон. — Они будут волноваться за тебя.
— Дерек, наверное, рассказал вам, что случилось, когда он пришел ко мне?
— Да, — ответил я.
— Я очень переживаю из-за этого. Но полицейский… мистер Дакуорт? — Мы кивнули. — Он приходил к нам раньше, чтобы расспросить про телефонные звонки. Детектив узнал, что Дерек звонил мне из дома Лэнгли, поэтому и пришел к нам, то есть ко мне, и заставил меня рассказать все, потому что мои родители тоже были там и предупредили, что я не должна от него ничего скрывать. Вот я и рассказала, что он был в доме, перед тем как там всех поубивали. — Девушка говорила так быстро, что у нее перехватило дыхание.
— Все в порядке, Пенни, — успокоил я ее. — Ты только не торопись.
— Но он этого не делал! — воскликнула она.
— Мы знаем, — кивнула Эллен. — Мы знаем, что Дерек никого не убивал.
— Детектив думал, что я пытаюсь прикрыть Дерека, потому что у него были неприятности. А мои родители сказали: «Тебе лучше выложить правду, или неприятности будут и у тебя!» Вот я все и рассказала. И знаете, той ночью Дерек звонил мне отсюда, с кухни. Он был напуган. Рассказал, что слышал выстрелы и как кто-то ходил по дому, а потом, когда все стихло, он выбрался из подвала, переступил через мертвого Адама и убежал. Я приходила к нему на следующую ночь, вы ведь помните?
— Конечно. Ты сказала об этом полиции?
Она кивнула.
— Дерек говорил, что хотел вам рассказать все, но побоялся. Ему было страшно: вдруг убийца узнает, что он был в доме Лэнгли. Ведь об этом обязательно написали бы в газетах и сообщили в новостях. А еще он переживал, что вы разозлитесь на него, когда узнаете, что мы собирались делать в отсутствие Лэнгли. — Она смутилась. Я мог бы рассказать ей, чтобы немного успокоить, как мы с Эллен начинали встречаться и испытывали такие же сложности. Но сейчас было неподходящее время. — Я не хотела рассказывать об этом мистеру Дакуорту в присутствии родителей. Но потом подумала, что если он узнает правду, даже такую позорную для меня и для Дерека, то поймет, почему ваш сын скрывал это ото всех. И я надеялась, что детектив не станет думать, будто Дерек убил Лэнгли.
