указал на бланке время происшествия и положил документы в папку донесений о происшествиях за день. Дежурный полицейский, принявший вызов, тем временем сообщил о происшествии в отдел по розыску 87-го полицейского участка и попросил там проинформировать его, действительно ли произошло убийство, так как в этом случае он должен был сообщить об этом в Южный центр по расследованию убийств.
Детективами, принявшими вызов, оказались Карелла и Хейвз. Так что формально дело считалось их.
Однако, когда Марио Торр прибыл в участок со своими версиями относительно стрельбы на улице, приведшей к смерти Сая Крамера, Карелла и Хейвз отсутствовали. С Марио бе* седовал Клинг, который и передал этот разговор двум детективам. Марио Торр покинул полицейский участок довольный, с двумя пенсами в кармане. Нужно сказать, что все полицейские в команде детективов работали увлеченно и в тесном сотрудничестве друг с другом, всегда наготове держа около двух пенсов на нужды расследования. А иногда эти два пенса от каждого полицейского достигали суммы в один доллар.
В субботу, 29 июня, Коттон Хейвз — один из детективов, официально расследовавший безвременную кончину Сая Крамера, по забавному стечению обстоятельств, сам не подозревая этого, оказался в постели с бывшей возлюбленной покойного, чем' еще больше удивил самого себя, обнаружив в своем характере непредсказуемые варианты поведения.
Он понял, что влюбиться и разлюбить для него — дело довольно легкое. Он смотрел на этот недостаток, а может быть, достоинство, смотря как рассудить, с чувством некоторого баловства.
Бывшая подруга Крамера могла быть если не активной, то косвенной соучастницей преступления. Но не в правилах Хейвза было прятаться за юбку женщины, а он и не собирался делать этого. Но когда было все закончено, Хейвз достойно принял на себя равную долю вины или невиновности (как посмотреть) и внутренне поздравил себя с этим незапланированным, но благородным искушением.
Он использовал такую раздвоенность характера, как щит, но не пытался извлечь нз этого сколь-нибудь подлую пользу. Коттон Хейвз провел ночь с женщиной не как полицейский, а как простой человек, как мужчина. Он даже дождался часа, когда был свободен от службы, перед тем как соблазнить эту таинственную кошку и только потом начать допрашивать ее.
Девицу звали Нэнси О’Хара.
Нэнси была огненно-рыжей, но никто: ни друзья, ни родственники — не называли ее рыжей О’Хара. Случалось, проходящие приятели или знакомые выпивохи обращались к ней: «О’Хара, ты Скарлетт О’Хара, унесенная ветром»[25], словно они связывали с этим точным замечанием какой-то первоначальный смысл. Нэнси, смущенно улыбаясь, отвечала им: «Нет. Я — Джон О’Хара, писатель».
На самом деле она не была ни рыжей О’Хара, ни Скарлетт О’Хара из романа «Унесенные ветром», ни Джоном О’Хара. Ее звали просто Нэнси О’Хара, и она была подружкой Сая Крамера. -
Коттон Хейвз влюбился в нее сразу, едва она открыла ему дверь своей квартиры на Джефферсон-авеню. Его даже не смутил ее затрапезный наряд, мало способствующий возникновению нежной любви. Она, скорее, походила на замарашку.
На ней были грубые домашние брюки до колен, мужская рубашка навыпуск, рукава которой были закатаны до локтей. Красивые зеленые глаза и маленький круглый ротик не портили первого впечатления, несмотря на то, что она была явно перепугана. Нэнси не создавала впечатления подружки злобного шантажиста. Хотя кто может с уверенностью определить подружек вымогателей?
Открыв дверь, она сказала:
— Слава богу, наконец-то пришли. Пожалуйста, вот сюда. Идите за мной!
Хейвз последовал за ней через богато убранную гостиную в такую же роскошную спальню, а потом прямо в ванную, которая, скорее, походила на маленький плавательный бассейн.
— Почему так долго? — недовольно спросила Нэнси. — За это иремя можно было утонуть! .
— В чем дело? — спросил Хейвз.
— Я же сказала вам по телефону. Я не могу завернуть краник душа. Почему-то он не заворачивается. Если его не тавернуть — вся квартира поплывет.
Хейвз снял пиджак. Нэнси увидала кобуру под мышкой, откуда выглядывал револьвер 38-го калибра.
— Вы всегда носите оружие? — спросила она.
— Всегда, — ответил Хейвз. >
Опа кивнула понимающе:
— Я всегда подозревала, что водопроводчик — профессия рискованная!
Тем временем Хейвз добрался до злополучного краника. Он не поддавался. Что-то заклинило его наглухо.
— Не поддается, — сказал Хейвз.
— Ну так сделайте что-нибудь, — недовольно ответила Нэнси.
— Вы вызвали слесаря? — спросил Хейвз.
— А разве вы не слесарь? — поразилась Нэнси. — Вы что, проникли сюда, обманув меня?
Хейвз изо всех сил старался завернуть упрямый краник.
— Я не говорил, что я слесарь. Кажется, я уже вымок до нитки.
— Кто же вы такой?
— Я? Полицейский!
— Уходите вон из моей ванной!
— Тихо, тихо, — остановил ее Хейвз. — Кажется, он начинает вертеться.
— Покажите удостоверение личности, — продолжала настаивать Нэнси.
— Ну вот, он уже крутится, — ответил Хейвз. — Я должен вам сказать… Ай! — неожиданно вскрикнул Хейвз, не докончив фразы, отдернул руку и начал махать ею.
— Что случилось?
— Я, кажется, отключил холодную воду и обжегся.
Маленькая уютная ванная начала заполняться паром.
— Ну сделайте же что-нибудь! — сказала Нэнси. — Ради бога, вы только ухудшили ситуацию!
— Если бы я повернул тот краник, — сказал Хейвз, наверное, больше сам себе, чем Нэнси, направив струю горячей воды на кафельную стенку, — туда… — Он продолжал бороться с краником горячей воды. — Поддается, черт! Как это вы так крепко его завернули?
— Я собиралась принять душ.
— В этих штанах?
— Нет, я надела их после того, как вызвала слесаря.
— Ну вот, поворачивается, — облегченно сказал Хейвз. Он завернул краник, н вода перестала идти. — Фу, наконец!
Нэнси посмотрела на него и сказала:
— Вы совсем промокли.
— Да, — усмехнулся Хейвз.
Нэнси, немного поколебавшись, сказала:
— Ну ладно, снимайте рубашку. Не можете же вы так идти, когда с вас капает, как с зонтика. Я дам вам что-нибудь переодеться.
— Благодарю, — ответил Хейвз.
Нэнси вышла из ванной. Хейвз отстегнул кобуру револьвера и положил его на туалетный бачок. Когда стаскивал через голову галстук, появилась Нэнси.
— Вот, — сказала она. — Правда, вам будет немного мала, — она протянула ему спортивную рубашку бледно-голубого цвета с рукавами и с вышитой на кармане монограммой «СК».
— Рубашка мистера Крамера? — спросил Хейвз, натягивая ее на тело.
— Да, — Нэнси сделала паузу. — Рубашка дорогая, привезенная из Италии. Да, не думал он, что вы наденете ее.
Хейвз надел рубашку и закатал рукава. Рубашка была ему тесна в груди и грозила треснуть на спине. Хейвз поднял пиджак, кобуру и мокрую свою рубашку.
— Дайте мне вашу одежду, — сказала Нэнси. — У меня есть сушилка.
— Спасибо.
— Вы можете посидеть в гостиной.
— Благодарю.
— Виски в баре.
— Спасибо.
Нэнси прошла на небольшой балкончик на кухне, а Хейвз направился в гостиную, где присел
