Мы же русские готовы снять с себя последнюю рубаху и отдать нашим «западным партнерам» лишь бы нас погладили по головке и похвалили, дескать, вот какие мы хорошие. Вот только те, от кого это зависит, снимают эту рубаху не с себя, а безо всякого зазрения совести с простого народа, себе любимым при этом не отказывая ни в чем. К счастью, все-таки не все у нас такие «добряки». Есть люди, кои на всякого пришлого «немца» поглядывают с откровенным недоверием и подозрительностью. И слава Богу. Благодаря таким настоящим патриотам, я и моя группа находимся здесь на Кавказе с явно недружественной по отношении к «союзникам» миссией.
Интересная ситуация получается, русская армия воюет с персами, коих фактически натравили на мою родину англичане. В то же самое время в наших штабах сидят те же англичане в качестве военных наблюдателей. Но, если пораскинуть мозгами, ничего в этом удивительного нет. Во время недавней войны на юге Африки тамошних фермеров-лэндвиртов (поселенцев, в основном германского происхождения) против английских колонизаторов наши военные наблюдатели также находились при штабах оккупационного корпуса. В то же самое время многие представители прогрессивной российской общественности собирали средства на покупку оружия и прочего необходимого снаряжения для несчастных лэндвиртов. А еще более отчаянные русские люди отправлялись в далекую Африку, чтобы лично поучаствовать в справедливой войне на стороне немцев. А теперь многие из этих «несчастных» лэндвиртов за деньгу немалую тренируют персидских сарбазов, а бывает, что и сами постреливают в нашу сторону довольно эффективно, между прочим. В этом, опять же, ничего удивительного нет. Мир в основном состоит из прагматиков, хоть идеалистов, готовых биться за идею, в нем предостаточно, а само понятие «прагматизм», так уж устроено, упирается в деньги, которые ты можешь заработать, благодаря своим знаниям и навыкам. И плевать тому же Гансу, что рус Иван, который на своем горбу вытащил тебя раненого из под артиллерийского обстрела, оказал первую помощь, а потом пёр твою неподъемную тушу несколько верст под палящими лучами африканского солнца до ближайшего госпиталя, вполне может оказаться по ту сторону окопов. Впрочем, Иван своего шанса также не упустит, попадись в его руки тот Ганс, поскольку, будучи убежденным идеалистом, предательства не приемлет категорически.
Получается, не просто так по хотению высшего начальства группа из семи человек, включая проводника Ашота Симаняна, рысит на лошадках по каменистой горной дороге. Есть смысл в нашем крайне загогулистом маршруте. Товарищи англичане из военной миссии при корпусе генерала Краснова ни при каких обстоятельствах не должны узнать о готовящейся акции. Как же в этой жизни все витиевато и хитросплетено!
Расторопного армянина нам порекомендовали в российском посольстве в Тифлисе (в этой реальности еще не появился компромисс между русским Тифлисом и местным Тбилисо, поэтому Тифлис и никак не Тбилиси). Сгоряча поначалу я хотел отказаться от постороннего человека в команде, поскольку генеральное направление известно, и проводник вроде как без надобности. К тому же, еще с прошлой реальности к армянам отношусь с определенной неприязнью и подозрительностью. Причин вполне достаточно, но не стану особо распространяться на данную тему. Я вовсе не националист, упаси меня Господь, но именно по делам формируется отношение к представителям того или иного пришлого племени. У меня был негативный опыт общения с представителями этого народа, поэтому к армянам отношусь, по формуле Данила Багрова из одного известного фильма: «Как-то не очень».
Однако второму секретарю посольствалюбезнейшему Тимофею Кондратовичу Проскурину удалось убедить меня в необходимости получить человека, прекрасно ориентирующегося в местных жизненных реалиях, к тому же свободно владеющего множеством местных языков и диалектов, а также русским.
И пока что этот Ашот меня не разочаровал. Лошадок помог купить справных и по вполне приемлемой цене. На привалах первым хватает ведро и мчится за водой, потом пулей летит собирать хворост для костра и готовку пищи берет исключительно на себя. А еще подозреваю, что без его умения торговаться владельцы придорожных гостиниц давно оставили бы нашу компашку не только без денег, но и без штанов. Шучу, разумеется. На мой взгляд даже первые озвученные цены на жилье мне казались вполне умеренными, а после вмешательства нашего гида они уменьшались наполовину, а то и больше.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Так, что-то я здорово забежал вперед и не поведал о нашем путешествии по благословенной Грузии, потом по Армении двум союзным Российской Империи независимым государствам Закавказья. Проезжая по небольшим деревенькам, чье население занято в основном сельским хозяйством, вольно или невольно приходят на ум слова одной известной песни:
Хас-Булат удалой!
Бедна сакля твоя…
Разумеется Хас-Булатов здесь нет и в помине, ибо кругом христиане, в основном Михаилы, Георгии, Давиды и прочее в том же библейском духе. А вот дома здесь называют именно саклями (если точно, сахли, то есть дом по-грузински), как в знаменитом стихотворении Аммосова, ставшего, благодаря музыкальному таланту Ольги Агреневой-Славянской, на целых полтора века шлягером российских застолий. Не забуду увлажненные глаза бабушки, когда подвыпившая толпа гостей дружно горланила:
«Князь, рассказ ясен твой,
Но напрасно ты рёк -
Вас с женой молодой
Я вчера подстерег.
Ты невестой своей
Полюбуйся поди —
Она в сакле моей
Спит с кинжалом в груди.
Я глаза ей закрыл,
Утопая в слезах,
Поцелуй мой застыл
У нее на устах»…
И непонятно, кого бабушка жалела больше то ли неверную жену престарелого горца, то ли самого Хас-Булата, совершившего по христианским меркам смертный грех.
Стоит отметить, что с нищенскими саклями мирно соседствовали самые настоящие дворцы местной знати и богатого купечества. Также, я обратил внимание, что даже в самой бедной халупе имелось как холодное, так и огнестрельное оружие в приличных количествах. Широчайший выбор, скажу вам разнообразного режуще-колюще-стреляющего железа. Меня так и подмывало приобрести какой-нибудь древний карамультук или клинок из «настоящей дамасской» стали, принадлежавшие еще далеким пращурам хозяина того или иного дома. А еще удивляло обилие ковров. Таковой в обязательном порядке присутствовал на стене даже самой задрипанной хибары, а на нем непременно красовались все эти древние кинжалы, ятаганы и мушкеты. В одном дворе приметил совсем уж старинную бронзовую бомбарду. Орудие было наполовину вкопано в землю, поэтому поначалу принял его за бочку для сбора дождевой воды.
Обременять лишней ношей наших лошадок не стал. Но зарубку в памяти, как-нибудь прокатиться по этим местам, оставил. Тут всяких раритетов можно насобирать, пожалуй, на приличный такой а то и на несколько.
И еще один момент, в отличие от горластых суетливых армян, грузины ведут себя более степенно и даже самый оборванный нищеброд носит на поясе кинжал. А при случае, непременно расскажет вам, что ведет свой род от какого-нибудь знаменитого князя или самого царя Давида IV Строителя. Интересно, куда делись потомки землепашцев, живших во времена того же Давида, если в Грузии девятнадцатого века остались одни князья? Хе-хе-хе!
Итак, от Поти до Тифлиса мы добрались, как и предполагалось, по железной дороге. Пыхтящее паром и смердящее сернистой вонью сгорающего в топке угля механическое чудовище за какие-то десять часов преодолело три сотни километров. Зима в Закавказье довольно унылое зрелище. Листва с деревьев в лесах и садах облетела, на полях после сбора урожая остатки бурой стерни, дома под крышами из соломы, дранки и редко черепицы выглядят какими-то серыми, даже грязными. К тому же, всю дорогу лил дождь, размазывая по стеклу вагонных окон жирные потёки паровозной сажи.
Столица солнечной Грузии особого впечатления на меня не произвела. Архитектура значительно богаче чем в провинции. Несколько деревянных и каменных мостов через Куру. Обилие храмов разных конфессий, даже синагогу и пару мечетей приметил. Резиденция грузинских царей Нарикала, о которой поется в одной известной грузинской песне той реальности, показалась мне чересчур мрачной средневековой твердыней, нависающей над остальным городом своей серой давящей несокрушимой мощью. Суздальский белоснежный кремль куда повеселее будет, да и полегче как-то.
