— Тебя одного мы как-нибудь переживём! — заметила Ника, ничуть не смутившись. — А толпа таких нам мозги сожрёт и высрет!..
Пилигрим тяжело вздохнул. Похоже, его мнение о людях вообще — и конкретных женских особях, в частности — только что упало ещё ниже. Ничего, с нашими поживёшь — и в два счёта разучишься быть мизантропом… Зато «ващечоткать» начнёшь.
— Сдаётся мне, что скоро сюда придёт Сочинец, — вдруг усмехнулась Кострома.
— А если нет? — спросил Мелкий.
— А если нет, то хреновый он лидер!.. — девушка пожала плечами.
— Ну и чего вы тут устроили-то? — хмуро спросил Сочинец, присаживаясь к костру.
Ночь опустилась на горы, затопив тьмой всё вокруг. Только свет костров и отблески из окон капсул немного разгоняли мрак. У нашей стоянки сидели лишь я, Кострома и Пилигрим. Наш гость просто собирался тут ночевать: по-прежнему не хотел стеснять меня в капсуле. А мы с Костромой всё ждали разговора с лидером…
И дождались.
— Куда все собрались-то? — спросил он. — И главное, зачем?!
— Мои причины ты знаешь… — пожал я плечами. — А за других я отвечать не могу.
— Инна! Ну а ты куда?! — Сочинец уставился на Кострому.
— А чего мне тут делать? — глянув ему в глаза, спросила та. И поворошила палкой костёр. — Я тебе говорила, чтобы не игнорировал наших «старичков». Что ты мне ответил?
— Ну мы же договорились со всеми! — Сочинец не изображал расстройство, он действительно был расстроен.
— Договорились о чём? — уточнил я. — Что меня будут дерьмом поливать два мудака? А когда я начну их мешать с их же дерьмом, ты меня затыкать будешь?
— Ну да, некрасиво вышло… Вано, ну мне-то откуда было знать, что Влад тебя за спиной дерьмом поливает? — удивился тот. — Я об этом сегодня только узнал!
— Ну и зря! Как лидер, за обстановкой должен был следить! — вставила Кострома свои «пять копеек». — Но вообще-то речь исключительно о том, как ты повёл себя на совете. Этих двух, Влада с Димой, не затыкал, а Вано — затыкал. Даже я охренела!.. Ты либо не вмешивайся до конца, и дай им выяснить отношения… Либо сразу пресекай подобное!
Сочинец не ответил. Сидел и хмурился, глядя на пламя.
— И вообще… Я тебе уже третий день твержу, что Влад воду мутит! И что его осадить надо! — напомнила Кострома. — Он из себя сходу начал большого начальника строить. Ещё позавчера это всё можно было прекратить! Одной-единственной кастрацией охреневшего в атаке кота!.. А сегодня у него уже двадцать человек в группе поддержки...
— Нам ведь надо было… Как-то их организовать! — возразил Сочинец.
— Ну так и организовал бы сам! — отрезала Кострома. — А вообще, знаешь что… Ты теперь свою шкуру береги! Мы тут весь день сидим и наблюдаем, как люди Влада пропускают к Алтарю других его людей. И те не нитки с иголками, а оружие покупают.
— Дунай знает? — хмуро спросил Сочинец.
— Ты сам у этого придурка спроси! — поджав губы, ответила Кострома.
— Твою!.. — Сочинец не договорил. Вскочил с валуна и поспешил куда-то в темноту.
Мы проводили его взглядами, а потом снова уставились на костёр. Я считал, что Сочинец безнадёжно опоздал со своими активными действиями. Действовать ему надо было ещё днём. Но в это время он был занят распределением работ в поселении, пытаясь заткнуть дыры, которые появились из-за массового исхода.
Первым проблему с людьми Влада обнаружил Мелкий. Возмущаться он не стал, а просто отправился к нашему костру. Где всё и рассказал. Мы не стали искать надуманных причин, зачем это нужно людям Влада. Очевидно ведь, что причиной было наше желание покинуть посёлок.
А потому план надо было менять. И да, у нас был план! И состоял он в том, чтобы бежать. Однако это была только конечная цель!
Остальные пункты плана мы ещё не обсудили. Но впереди у нас было время подумать…
Глава 15. Ваще чот понеслось…
Дневник Листова И.А.
День двадцатый. Ночь, плоскогорье, Алтарь, авантюра…
Да-да! План! Это гнусная такая штука, без которой не обходится ни одно серьёзное дело. Потому что надо по полочкам всё разложить, разжевать, просчитать… А потом ка-а-ак плюнуть на все эти расчёты! И переть буром!..
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Правда, нам переть буром было нельзя. Совсем нельзя. Потому что на плоскогорье царили ночь и темнота — лучшие подруги авантюристов всех мастей. И в этой ночи будущие беглецы тащили к Алтарю камни, палки и вообще всё полезное, что смогли найти.
Костёр перед площадкой медленно угасал. Ром, Голубь и Саныч, как и обещали, дежурили из рук вон плохо. На Алтарь старательно не смотрели, да и дрова в костёр не подкидывали. Из-за чего огонь спустя пару часов слегка притух.
И окошко выдачи заказа оказалось погружено во тьму.
И вот там, в этой тьме, мы проворачивали тёмное и гнусное дело! Грузили в Алтарь камни, листья и траву, дерево и грибы. А взамен получали копья, топоры, дротики, одежду, пищевые наборы, рюкзаки — и многое-многое другое.
— Давайте быстрее! — прошипел Ром. — Щас увидит кто…
— И нам возьмите! — зашипел, вторя ему, Саныч. — Нас не забудьте!..
Собственно, в тот момент, когда Линза вернулся от Рома — план и созрел. Подлый, гнусный, хитрый… И наверняка очень обидный для «спускачей», ведь их никто за компанию не пригласил. Вечером, пока у нашего костра собирались те, кто решил уходить, к костру Рома пришёл Влад.
Пришёл он не с пустыми руками. А с предложением, от которого Ром просто не мог отказаться. Ему обещали достойное место в совете. А в обмен нужно было сделать всего-ничего… Подменить людей Влада на ночном дежурстве у Алтаря.
Беда в том, что Ром умел учиться на своих ошибках. И если Туза он когда-то послушал, то Влада выслушал, покивал головой — и сделал вид, что согласен.
А потом рванул искать Линзу и узнавать, в чём дело...
В общем, где-то ночью, не пойми в каком часу, Ром, Саныч и Голубь сменили охранников Алтаря. Со строгим наказом подпускать к нему только тех, у кого есть разрешение от Сочинца, заверенное Владом. Вот так, просто и без затей, ага…
Поторопился он... Ему бы выждать пару недель, ещё бы глубже в доверие людям втереться… Да, видно, замучила Влада жадность и жажда власти. Начал действовать нагло, с нахрапом. И даже имел все шансы на успех. Ведь если понаблюдать за разными людьми, становится понятно: некоторые из нас позволяют себе слишком много, а другие — слишком мало.
И первые, и вторые получают от мира именно то, что себе разрешили. Это как в математической задаче: «У Миши и Васи было четыре яблока. Как они разделят яблоки пополам?». И вроде бы ответ понятен.
Вот только есть шанс, что некий условный Миша быстро съест свои два яблока. И тут же попросит у весьма условного Васи: поделись, мол! Давай оставшиеся два пополам — друг ты мне или нет? И если эта схема прокатит, то Миша в итоге съест три яблока — потому что разрешил себе. А Вася — так и будет давиться слюной, догрызая одно-единственное. Потому что Мише нужнее.
Вот и получается: одни возносятся на вершины, причём некоторые — и вовсе разрешив себе прыгать по чужим головам. А другие — наоборот, вежливо подставляют головы под пятки этих прыгунов. И в результате плетутся где-то в хвосте, жестоко страдая от того, что ничего не получили. Ну и от головной боли заодно…
И они вроде бы хотят того же: успеха, денег, благополучия — но только на словах. А всё почему? Потому что в глубине души очень боятся. Ведь Миша, нажравшись яблок, как-то сказал им, что деньги — зло, а все богатые — воры и скупердяи. И тут же стрельнул тысячу до получки. Которую, конечно же, опять не вернул.
А некоторые и вовсе считают: мол, я недостоин. Жадный очень — с Мишей яблоком не поделился. А ещё огорчал маму, когда коленки себе разбивал. А, кроме того, в пятом классе одну девочку за косичку дёрнул. Не рыцарь, в общем, ни разу. И нет бы сделать выводы, простить себя, вечно виноватого, и жить как нормальный человек… Но нет!..
