А затем потерял сознание. Каюсь – в этом я ему посодействовал. Пусть немного поспит под моим "наркозом".
Эти профи такие живучие, что их очень непросто полностью отключить.
Извини за грубость, дружочек, подумал я, поднимаясь на ноги. Но такая уж у тебя работа – синяки и шишки – Что такое, кто там!? – всполошено вскричал Карантин.
– Ты да я, да мы с тобою, – ответил я, освещая его фонариком охранника, который я подобрал на полу. – И закрой хлебало, сука, если хочешь остаться в живых. Понял!?
– П-п… П-понял…
– А если понял, то пойдем.
– К-куда?
– Прогуляемся. Выйдем на улицу и поговорим о делах наших скорбных на свежем воздухе. У тебя здесь воняет дерьмом… Карантин.
– К-кто вы?
– Узнаешь. Всему свое время. Пошел! – Я подтолкнул его к двери. – И смотри, чтобы без всяких там зэхэров.
Иди спокойно и всем улыбайся. Иначе схлопочешь пулю.
И я приставил к его спине свою знаменитую расческу, которая должна была сыграть роль пистолета.
Дело в том, что охранник имел оружие, но, к моему глубокому огорчению, это было помповое ружье с револьверным – укороченным – прикладом. На кой ляд мне такая "дура"?
Представляю картину: я дефилирую через все кабаре к выходу с приставленным к спине Карантина стволом двенадцатого калибра, из которого можно завалить слона. Во было бы шороху…
Мы вышли в пустынный коридор. Свет все еще не горел. Я невольно ухмыльнулся, представив, как мучается оператор со сломанным рубильником. Лишь бы он не заподозрил раньше времени неладное и не поднял тревогу.
В зале людей прибавилось. Мы шли неторопливо (Карантин впереди, а я позади него, стараясь держаться к нему поближе), но не потому, что я не спешил, а по совсем другой причине – у Шиманского от страха не почти не сгибались ноги в коленях, и он шагал как механическая кукла.
Краем глаза я заметил Люси. Она сидела там, где я ее оставил. Девушка тоже увидела меня и от удивления приоткрыла свой прелестный ротик. Блин! Не хватало еще, чтобы она окликнула меня…
Но беда пришла совсем с другой стороны. Беда в моем случае – значит неудача. Она явилась в образе нашего разбитного официанта, который тащил поднос с горой грязной посуды.
Он налетел на меня, как "Титаник" на айсберг. Наверное, парнишка замечтался и не заметил преграды. Поднос он все-таки удержал в руках, но посуда с грохотом посыпалась на пол, тем самым заставив почти всех клиентов "Латинского квартала" обратить на нас внимание.
Нет, не зря Карантин тер лагерные нары. Эта хитрая сволочь не замедлила воспользоваться удобным моментом.
– Убивают, спасите!!! – заорал он, что было мочи, и рванул почему-то не вглубь кабаре, чтобы скрыться, например, на кухне, а к входной двери.
Удивлялся я недолго. Подняв глаза, я увидел, что в кабаре вошли два мента – старлей и сержант. Наверное, это был их участок, и они пришли за очередной мздой. Видимо, эти служивые были "крышей" кабаре.
Принимать решение нужно было очень быстро. И я его принял.
Как спастись жулику, когда за ним гонятся? Очень просто – бежать и кричать "Держи вора!" Этот финт собьет с толку любого. Так поступил и я.
Я рванул вслед Карантину с истошным воплем:
– Спасите! Там бандиты!
Пришедшие за подаянием менты, как и следовало ожидать, от неожиданности впали во временный ступор.
Они на какое-то мгновение забыли, что вооружены, и стояли столбами, тупо таращась на Карантина и на меня.
Шиманский добежал до них первым и спрятался за спину старлея, продолжая визжать, как недорезанная свинья.
Я понял, что уйти вместе с ним у меня уже не было никакой возможности, а потому, приблизившись к ментам, врубил с разбега сначала лейтенанта (он был помассивней, чем сержант, а потому опасней), а затем приложился и к его подчиненному. Прости меня, неразумного, уголовный кодекс…
Даже не оглянувшись, чтобы посмотреть на дело своих рук, я выскочил в фойе "Латинского квартала", где меня уже ждали охранник и швейцар с бейсбольной битой в руках, которые услышали крики в зале.
Второго охранника, к счастью, не было. Видимо, он на время отлучился с поста по каким-то личным делам.
Охранник держал в руках пистолет, направленный в мою сторону. По тому, как дрожало дуло, я понял, что он здорово напуган.
– Стой! – крикнул он. – Буду стрелять!
– Стреляй, – показал я зубы в волчьем оскале.
И неожиданно согнувшись, нырнул вперед "ласточкой", надеясь, что хорошо полированный гранитный пол фойе будет не хуже льда.
Все вышло, как я задумал. За одним исключением: когда я, проскользив по полу метра четыре, сбил с ног охранника, этот придурок успел нажать на спусковой крючок. Грохнул выстрел, и фойе заволокло полупрозрачной дымкой.
Оказалось, что у охранника был газовый пистолет. Это меня порадовало, но не очень: слезоточивый газ – пренеприятнейшая штука, особенно в замкнутом ограниченном пространстве. Из моих глаз сразу же полились слезы.
Но нас учили стоически терпеть такие неудобства, а потому, врезав ошеломленного охранника для профилактики кулаком по челюсти, я быстро вскочил на ноги. И наткнулся на швейцара, который стоял со своей дубиной как чучело питекантропа в музее.
Наверное, он считал себя крутым, пенсионер хренов.
– Сгинь, урод!!! – рявкнул я на него. – Зашибу!!!
Верно говорят, что первым было слово. Да, слово – это сильная вещь, особенно вовремя сказанное. Мой монолог произвел на швейцара потрясающее впечатление. Он бросил биту и каким-то немыслимым заячьим скоком запрыгнул за барьер гардероба, где и спрятался, нырнув под стол.
Прищурившись, чтобы лучше видеть сквозь слезную поволоку, я толкнул тяжелую входную дверь и выскочил на улицу, где мне сразу полегчало.
Я рванул от "Латинского квартала" со скоростью кенгуру, благо день уже сдал свои позиции, и на город упали сумерки, а потому на меня мало кто из прохожих обращал внимание. По разным причинам: кому все было до лампочки, кто страдал близорукостью, а некоторые старательно делали вид, что ничего не происходит.
И то верно – в наше смутное время мало найдется охотников выступить в роли свидетеля. Возможно, меня приняли за киллера, который убегал после выполнения "заказа". Тогда тем более можно было понять граждан, беспрекословно уступающих мне дорогу. При этом они демонстративно смотрели в другую сторону или отворачивались…
Спустя полчаса я уже поднимался по лестнице дома, где находилась мастерская Кир Кирыча.
Глава 23
Мне повезло – в мастерской никого не было. Видимо, Кир Кирыч и Дейзик ужинали. Я быстро снял грим и принял душ. Внутри у меня все кипело. Черт побери! Как же я облажался… Теперь Карантина не достать.
Сам он вряд ли поймет, почему его хотели умыкнуть. А вот Хозяин… Это хитрая рыба… простипома, бельдюга… мать ее за жабры! Хозяину расклад давно ясен, тем более после смерти Григора. Уж он постарается, чтобы я не добрался до его помощника.
Я стоял под горячим душем и чувствовал, как где-то в подсознании начинает просыпаться кровожадность. Мне хотелось немедленно достать где-нибудь ствол и разобраться с этими мафиозными ублюдками по полной программе. А дальше хоть трава не расти. Надоело!
Нет, нет, так нельзя! Я переключил кран на подачу холодной воды, и постепенно мои мысли, напоминающие бурлящее половодье, начали входить в привычное русло взвешенности и благоразумия.
Ладно, что было, то прошло. Нет смысла даже анализировать мой прокол в кабаре. Тут сработал его величество Случай. От него никто не застрахован. Начни я действовать на полчаса позже, и все было бы тип-топ. Увы и ах…
Но что же мне делать дальше? Ведь теперь Хозяин не только спрячет Карантина, но и позаботится, чтобы я больше не путался у него под ногами. Это как пить дать.
Как он это сделает? Скорее всего, спустит на меня своих цепных псов. С единственным наказом – ликвидировать. Для него я уже отработанный материал.
Почему Хозяин не хочет сдать меня милиции? А он точно не хочет, это я уже понял. (Или думаю, что понял).
Ведь до сих пор угрозыск не получил точную наводку, а всего лишь отдельные кусочки мозаики, которую еще нужно собирать и собирать.
Этому есть лишь одно логичное объяснения – вместо джокера, глянцевой картинки, где нет ни одного таинственного или непонятного изображения, Хозяин получил сплошную загадку, мистера Икс.
Не знаю, раскопал ли он какую-либо информацию о моем прошлом, или нет, но, как человек умный, сообразил, что не может рядовой гражданин так лихо разбираться с его подручными. Ведь смерть Григора он точно записал на мой счет, хотя рябой умер из-за своей глупости. А тут еще попытка похищения Карантина…
Похоже, с Карантином я сглупил. Поторопился. Нужно было узнать его адрес и брать на дому. Спешка никогда до добра не доводит. А всему виной дефицит времени. И – нужно честно признаться – снижение квалификации.
Я поступил как салага, новичок. Самоуверенно решил, что смогу пройти галопом по Европе. Идиот! За такие вещи "контора" карала нещадно, невзирая на чины и прежние заслуги. Ведь поспешные, непродуманные действия почти всегда грозили срывом операции.
