Эмма улыбнулась. Такие мечты -- радужные и светлые, дарили тепло, они позволяли пусть ненадолго, но уйти от реальности, в которой тоже были свои мечты. Они двигали ею, но не часто приносили удовлетворение. Ведь так тяжело мечтать о вещах вполне реальных и осязаемых, но совершенно недостижимых и порой запретных.
Иногда она жалела о наличии амбиций. Зачем, спрашивается, они нужны человеку, не способному воплотить свои мечты в реальность? Одно сплошное разочарование. Именно его -- это чувство она почувствовала, когда пришлось отказаться от вуза ради работы, это чувство больно скреблось в груди, когда проректор запретила ей учиться на желанном факультете. И, еще одним моментом стало то, когда её, внезапно возникшие чувства к обаятельному Артуру рассыпались прахом под гнетом его положения. А может она просто придумала это? Она не так уж и много думала о нем, нет, но когда она видела мужчину, его лицо, волосы, Эмму необъяснимо тянуло к нему.
Девушка открыла глаза и поднялась. За дверью слышалась какая-то возня. Потянув за ручку, она обнаружила на пороге Ала и Кари. Дети, с завидным упорством, пытались вырвать из рук друг у друга небольшую коробку.
-- Что у вас твориться? -- спросила она, забирая предмет дележки.
Коробка была легкая, и любопытная девушка тихонько потрясла её. Внутри что-то забегало. От неожиданности она вскрикнула и отбросила коробку на диван.
-- Что там? -- выдохнула она, держась за живот.
Дети с ужасом ринулись к дивану.
-- Ты бросила Мармеладку! -- закричала Кари, прижимая к себе коробку.
-- Ты такая злая! -- сурово протянул Алек.
Растерянная, девушка стояла и смотрела на то, как дети открыли коробку, и в руках Кари оказался маленький ежик. "Еж? Ну конечно! -- теперь она вспомнила". Сестренка нашла его на второй день после прилета в поместье.
-- Ты назвала его Мармеладкой? -- еле сдерживая смех, спросила она девочку.
-- Да.
-- Как конфету?
-- Да.
Недолгая пауза и снова смех.
-- Ты назвала ежика Мармеладкой, как конфету! -- уже утвердительно сказала девушка и закатилась. В этот момент в дом вошли, мокрые насквозь, Макс и Сэм.
-- Нет, -- покачал головой Алек, -- она не злая,-- заверил он девочку, указывая на Эмму. -- Она просто сошла с ума. И знаешь, -- он перешел на шепот, -- таких, как она, лучше не злить.
Эмма подавилась смехом и с удивлением проводила детей взглядом. Макс помахал брату и тот пообещал, что они спустятся через десять минут.
-- Так что там было о сумасшествии? -- поинтересовался Сэм, когда Эмма сделала ему кофе, и сама села за стол рядом с Максом.
-- Они назвали ежика Мармеладкой! -- объяснила девушка.
Она вытащила из вазочки соответствующую конфету и откусила кусочек.
-- Ну, Кира ведь назвала твою лошадь Шоколадкой, -- заметил Сэм.
-- Кира?
-- Её лошадь?
Хором и в разнобой спросили друзья. Сэм улыбнулся.
-- Ну, да, -- обратился он к парню. -- Шоколадка признала Эмму. Удивительно, но факт остается фактом.
-- Я же говорила тебе, что каталась на ней, когда встретила декана Шорса, -- тихий толчок в бок чуть не стоил ему кофе. -- Чем ты слушал?
-- Да ты и не уточняла, что ездила на Шоколадке! -- возразил Макс. -- Значит, укротила-таки? А Кира знает?
-- А при чем здесь она? -- спросила Эмма. -- Разве это её лошадь?
-- Нет, -- ответил Сэм, -- но она принимала участие в её рождении, помогала миссис Харрис принимать роды.
-- Она сама принимала роды у лошади? -- переспросила Эмма. -- Не верю!
-- От чего же?
-- Да она же, она...
Девушка хотела сказать, что Кира не смогла бы, не захотела бы пачкать руки такими вещами, но вдруг осознала, что ничего не знает об этой девушке.
-- Что, правда? -- лишь уточнила Эмма.
-- Я сам не видел, -- сказал крестный, попивая кофе,-- но мне рассказал мой приятель. Он здесь физику преподает, кстати. Надо бы тебе с ним познакомиться: вам-то будет о чем поговорить.
Эмма, скованно кивнула. Макс никак не отреагировал, в это время он смотрел на спускающихся со второго этажа детей. Они больше не спорили и не делили бедного ежика. Сейчас он мирно спал в руках девочки.
-- Кира, кстати, тоже весьма интересный собеседник, -- сказал Сэм. -- Вы с ней похожи, знаешь. Она неплохо управляется с лошадьми, и они любят её. К тому же, она одна из немногих, кто учится на факультете не из-за его престижа, а потому, что хочет стать физиком.
-- Феликс утверждает, -- вставил Макс, -- что она вторая на курсе, с кем ты могла бы соперничать в уровне знаний физики и иже с ней.
-- А кто первый?
Эмме было немного завидно слышать столько похвальных речей от её мужчин в адрес другой.
-- Дай угадаю, -- перебила она готового ответить друга, -- первый -- это сам Штандаль, верно?
-- Нет, -- ответил он. -- Вовсе нет. Знаешь, -- в голосе прозвучало предупреждение, -- боюсь, это тебя расстроит, но второй, а вернее первый -- это Демиен Альгадо.
-- И почему это должно меня расстроить? -- немного раздраженно спросила она.
И, хотя это было так, Эмма не хотела выдать своего удивления.
-- Ну, вы и так соперничаете, -- заметил Макс. -- Я имею в виду стрельбу.
Верно, а она и забыла. Воспоминание о том, как Альгадо обошел её на стрельбище, вновь окунуло девушку в "чан разочарования".
-- Ты что, правда расстроилась? -- спросил Макс, наблюдая поникшее выражение на её лице.
-- Знаешь, -- призналась она, -- меня действительно огорчают эти неудачи. Стрельба и физика, -- она подняла руки ладонями вверх, имитируя качающиеся чаши весов. -- Я в равной степени люблю заниматься ими и очень стараюсь. И, если в первом у меня есть шансы обойти его, то насчет физики -- сильно сомневаюсь.
Она вздохнула и поднялась, чтобы принести еще кипятка.
-- Я не могу изучить всю программу сама.
-- А Феликс? -- напомнил крестный. -- Разве он не помогает тебе?
-- Помогает, и очень хорошо. Он приносит мне все свои лекции, и мы вместе делаем домашнее задание.
-- Что же тогда?
-- Этого не достаточно, -- снова вздох. -- Феликс молодец, но он и правда не лучший на факультете.
-- Тогда тебе стоит взять в репетиторы к Альгадо, -- пошутил Макс и тут же притих под её грозным взглядом.
-- В лекциях Феликса куча ошибок, -- заметила она. -- К тому же, всегда есть разница между тем, как читает лектор и тем, как эту информацию воспринимает мозг слушателя.
-- И, -- не понимал Сэм.
-- Эмма хочет сказать, -- помог Макс, -- что, занимаясь с Феликсом, она усваивает новую информацию через призму его собственного восприятия, которое несколько обедняет полноту знаний.
Вид застывшего с чашкой у рта Сэма рассмешил их.
-- А мне кажется, -- заметила Кари, -- Макс абсолютно прав!
