-- Но, Роман! -- возмутилась женщина.
-- Чего ты уперлась, Элеонор? -- спросил он её, когда благодарный Артур покинул кабинет. -- Что тебе с того, что какая-то студентка будет учиться не там, куда ты её определила? Не посоветовавшись со мной, кстати.
-- Каждый человек должен знать свое место! -- почти зашипела она. -- Дочери повара не место среди людей нашего класса.
-- Тогда, я не вижу смысла во всех этих программах, разработанных нами для сирот и детей, которые имеют высокие баллы в этих твоих тестах. Давай просто напишем в информации об академии, что мы ведем набор тупых, бесперспективных идиотов, с большим счетом в банке, вместо того, чтобы помогать получить образование тем, кто этого заслуживает и станет полезен для общества.
Элеонор О'Рой встала. Она остановилась у двери и ядовито глянула на мужчину.
-- Я бы посоветовала тебе, Соболев, не прыгать выше головы! -- зло бросила она. -- Не забывай, что ты теперь не являешься владельцем поместья!
-- Зато, я все еще являюсь ректором академии, который успешно справляется со своими обязанностями, -- неприступная уверенность и твердость в его голосе заставили её прикусить язык. -- Поэтому мне решать подобные ситуации.
-- Только для того, чтобы потом они были утверждены советом!
-- Совет решает вопросы официального зачисления студентов, а эта девушка не входит в круг их интересов. Поэтому, если в конце года она сдаст экзамены по курсу Артура успешно, я без слов подпишу бумаги о переводе! -- закончил Соболев и сложил пальцы рук замком.
-- Мы еще посмотрим, -- бросила она, открывая дверь.
-- Посмотри лучше за своим сыном, Элеонор, -- строго сказал мужчина. -- За время с начала курса, он уже дважды подрался и получил пару неудов по предметам.
Проректор не ответила, она быстрыми шагами удалялась от его кабинета. По дороге ей встретились Джессика Керн и Сэм Вайдман. Она послала им свой самый ледяной взгляд и исчезла за поворотом.
-- Что это было? -- удивился Сэм, продолжая идти.
-- Какая разница? -- пожала плечами Джессика. -- Её тараканы -- не моя головная боль!
С этими словами она постучала в дверь кабинета ректора и вошла.
***
Следующим днем погода не изменилась к лучшему. И, забежавшие на экстренное собрание члены "Созвездия" перепачкались в грязи по дороге к дому Керн. Первыми в дом ввалилась четверка старшекурсников -- неразлучные Гром с Радугой, и такие же точно, лишь с поправкой на характер их отношений -- Ванесса с Уорреном. За ними, с интервалом в пять минут, прибыли Феликс с Морисой и Лилиан, а за ними близнецы Сион.
Вивиен, зонт которой унесло порывом ветра, зло смотрела на Макса сквозь струи воды, стекающие по её волосам.
-- Сваровский! -- обратилась она к парню, отжимая шевелюру. -- Не завидую я тебе, если это собрание не имеет веской причины!
Макс улыбнулся. Такая причина у него была, и более веской на этот момент он не знал. Парень рассказал друзьям, что проректор, узнав о решении Соболева удовлетворить прошение Джессики, пришла в неоправданную ярость. О'Рой предупредила его, что соберет совет по этому вопросу.
-- Интересно, -- размышляла Мориса, -- Кто захочет, и главное как сможет добраться сюда в такой ливень?
-- А зачем добираться? -- сказал Феликс. -- Есть же такая вещь, как конференцсвязь.
И он был прав. Именно об этом говорила проректор, это передал ему Соболев. Именно он подкинул Максу идею поговорить с друзьями и попросить их убедить родителей принять их сторону. Он объяснил свою помощь тем, что не хочет проигрывать Элеонор. Но для Макса это не было игрой. Он, во что быто ни стало, решил сделать все, что потребуется, для того, чтобы быть рядом с братом.
Он объяснил ситуацию ребятам и они, пообещав помочь, разбежались по своим занятиям. По словам Соболева, проректор настояла на конференции с членами совета этим вечером, сразу после ужина. Поэтому друзья приняли решение оккупировать единственный телефон в кабинете Соболева во время вечерней трапезы. Никто не хотел позволить фурии победить. А её решение воспрепятствовать было не чем иным, как местью Максу за своего обожаемого сына, фингал которого долго освещал стены академии, экономя на электроэнергии.
***
Все утро она мечтала о том, как кончится дождь и выглянет солнце. Эмме так хотелось увидеть его лучи. Она понимала -- здесь, в этой части Германии и это время года, такая погода может длиться неделями. Поэтому, когда после обеда она увидела, что первое её желание исполнилось, девушка решила не искушать судьбу. Эмма шепнула Яне, чтоб та прикрыла её на статистике и рванула вниз к выходу.
Сад был пуст. Она быстро бежала сквозь мокрые кусты и траву. Эмма не понимала, что на неё нашло, но ей вдруг захотелось кричать от радости. Наполнив свежим воздухом легкие она приготовилась, и... вместо крика вырвался смех. Девушка смеялась над собой, а ноги тем временем продолжали нести её к конюшням. Она не понимала, откуда взялось это чувство, но оно окрыляло, дарило ей веру в то, что все образуется. Все будет хорошо.
На этой позитивной ноте девушка распахнула ворота конюшни и замерла. Дверь в стойла Зефира была приоткрыта. Только сейчас она заметила, как кто-то тихо напевает. Мелодия была красивая, как и голос, в котором Эмма не сразу узнала дочь ректора. Ей показалось странным, что девушка пришла сюда в такое время, но у неё ведь могло быть окно. В любом случае, Эмма не собиралась отказываться от общения с Шоколадкой только потому, что эта девушка не верила в её успех.
Пройдя мимо Киры, она сразу вошла к своей любимице. При виде Эммы лошадь радостно заржала. Удивленная Кира даже забралась на перегородку, чтобы увидеть, кому так обрадовалась строптивая красавица.
-- Ты? -- не веря, протянула она.
-- Я.
-- Разве у тебя не должно быть занятий в это время?
Эмма достала сахар и протянула лошади. Кусочек был принят с благодарностью и съеден незамедлительно.
-- Сдашь меня? -- осведомилась Эмма, обернувшись к ней.
Кира усмехнулась и спрыгнула на землю. Она быстро закрыла Зефира и зашла к Шоколадке. Лошадь слегка зафырчала.
-- Зачем мне сдавать тебя? -- она пожала плечами и облокотилась о дверной проем. -- Чтобы следом ты сама сдала меня?
Минут пять Кира молча смотрела, как Эмма чистит лошадь, кормит её сахаром и мило воркует с ней.
-- Как тебе это удалось? -- спросила она, наконец, когда Шоколадка в благодарность облизала девушке пол лица. -- Я потратила на неё столько времени, и ничего, а ты только приехала и она уже готова, -- Кира махнула ладонью на лошадь, которая в этот момент тыкалась девушке в шею, словно обнимая её,-- готова позволить тебе оседлать себя! Это, это...
