Летти вымученно покосилась на эльфа, медленно встала и, буркнув:
— Мучить Мяу не позволю, — направилась к ближайшему дереву.
Хотя Элиаш был знаком с дриадой не так уж мало времени, он до сих пор не мог понять, как девушка умудряется создавать внутри не очень большого ствола — обхвата в два максимум — удобную комнату диаметром несколько вар.
На этот раз все было как обычно. Лишь внутри, на стенах, появились разводы бурого мха, да невесть откуда протянулись побеги лианы.
— А… Она нас не съест? — осторожно уточнил эльф, проходя внутрь.
— Нет, — отмахнулась девушка. — Я у Олега позаимствовала.
Элиашу фраза про заимствование была совершенно непонятна, но спросить, что это означает, он не успел. Дриада без всякого перехода заговорила о другом:
— Как ты думаешь, с Мяу все будет в порядке?
У эльфа был очередной приступ жуткой головной боли, а потому ему было совершенно безразлично, что будет с заглотом. Элиаш уже и рот открыл, чтобы сообщить об этом дриаде, но посмотрел в ее испуганные глаза и вздохнул:
— Думаю, да. Не бойся. Ничего страшного с ним не произойдет. Станет трау, и все.
Уточнять, что Матей рассказывал о подобном превращении как-то скомкано и невнятно и вообще толком не мог ничего объяснить, эльф не стал.
— Надеюсь, — тоскливо вздохнула Летисия, поглаживая зверька по облезлой шкуре.
Зверек же словно и не замечал никакой ласки: чуть ежился под прикосновениями тонких пальцев и невнятно побулькивал, пытаясь то собраться в шарик, то растечься неопрятной лужицей.
Девушка снова печально вздохнула:
— Ну раз ты в этом так уверен… Спокойной ночи.
— Спокойной, — согласился Элиаш.
Дриада заснула практически мгновенно, а эльф вновь, как и на станции, ворочался на узкой лежанке и никак не мог задремать. То ему чудилось приближение кынсов, то шорох листвы за тонкими стенами дерева казался топотом вышедших на охоту жряков… Наконец парень заснул.
Наступила тишина, прерываемая только чуть слышным дыханием спящих. И лишь горели в полутьме два голубых огонька — глаза так и не заснувшего заглота.
Утром опять зарядил дождь. Мелкий, противный, холодный. Казалось, неведомый небесный хозяин набрал полное сито воды и сейчас щедро трясет расположенное где-то возле верхушек деревьев решето, разбрызгивая накопленные за ночь запасы влаги.
Более-менее выспавшаяся дриада выглянула из дерева, поежилась и спряталась обратно.
— Нам обязательно надо идти? — жалобно поинтересовалась она, косясь на стоящего за ее спиной эльфа.
Путешественники уже успели позавтракать, и сейчас эльф, готовясь к новому дню пути, неспешно подтачивал родной нож — благо дриада клятвенно пообещала, что расположенное внутри ствола жилище продержится еще около часа. Конечно, Олег, провожая путешественников со станции, дал им несколько единиц оружия, но Элиаш считал, что лучше полагаться на себя — мало ли что может произойти? Боеприпасы закончатся, или еще какая неожиданность… И что тогда будешь делать?
За прошедшее время парень привык к тому, что вся ответственность за путешествие лежит только на нем — дриада, что бы ни случилось, будет до последнего стенать, плакать, жаловаться, что все ужасно, и требовать, чтобы эльф решил все проблемы. Собирается ли она после этого сваливать всю вину на него же, парень пока не выяснил, а потому предпочел вздохнуть:
— Обязательно. Дальше только хуже будет.
— В смысле? — взвилась дриада.
Элиаш равнодушно пожал плечами, загоняя кинжал в ножны:
— Пережидать дожди надо было на станции — там можно было спокойно прожить зиму. А раз уж мы пошли домой, то надо идти вперед — чем дольше мы стоим на месте, тем больше вероятность, что погода станет еще хуже. Сейчас просто капает, а дальше начнутся ливни. А потом и вовсе снег пойдет. А у нас даже одежды нормальной нет. Домой надо добраться до наступления холодов.
Летисия поджала губы, но промолчала, крыть ей было нечем. Впрочем, уже через мгновение мысли ее были заняты совсем другим: к перепачканному грязью ботинку медленно подползла розоватая клякса с торчащими кое-где пучками шерсти и, поведя голубым глазом, смотрящимся сейчас как-то неимоверно жутко, вопросительно мурлыкнула.
Первым порывом девушки было завизжать в полный голос. Она даже в сторону шарахнулась, чудом не наткнувшись на Элиаша, но в последний момент вспомнила, что кошмар с голубым глазом — это всего лишь Мяу, подавилась воздухом и замолкла, сдавленно покашливая.
Через несколько минут, когда путешественники наконец собрались с мыслями, с чувствами и с запасами, настало время отправляться в путь.
Стоило странникам выйти за пределы дерева, как ствол шумно хлюпнул, смыкаясь за их спинами. Эльфу, на миг задержавшемуся на проходе, едва не придавило ногу. Элиаш скривился, но у Летисии, вышедшей первой и несущей на вытянутых руках некогда пушистого заглота, было такое несчастное и брезгливое выражение лица, что парень не решился сказать ни слова.
Впрочем, уже через несколько мгновений после того, как Летисия с Элиашем направились по старому маршруту, вверх по течению реки. Мяу стек на землю и, вытянувшись в длинную, поросшую отдельными пучками шерсти змейку, уверенно пополз рядом с мерно шагающими путешественниками. Надо сказать, пониженная лохматость совершенно не пошла на пользу заглоту: совсем скоро на него налипла грязь, в остатках меха запутались полусгнившие листочки… Летти, до недавнего момента жалевшая несчастного заглота и намеревавшаяся взять его на руки, резко передумала.
Зябко обхватив себя за плечи, перепрыгивая через небольшие лужицы и чудом не поскальзываясь на размокшей земле, дриада шагала вперед, обиженно хлюпая носом. Все было совсем не так, как она представляла: заглот превратился в какой-то вылинявший половичок, рюкзак, на этот раз не взятый Элиашем, давил на плечи, было холодно и мерзко.
Летисия сама не поняла, что произошло, но ее нога внезапно застыла в воздухе, а сама дриада замерла, не в силах пошевелиться. Девушка попыталась дернуться раз, другой… И с ужасом поняла, что это бесполезно.
Эльф, отставший от дриады на несколько шагов, мгновенно рванулся к ней:
— Что происходит?!
— Не подходи! — истошно завизжала девушка. — Слышишь, не подходи!
Элиаш так и замер, ошарашено глядя на нее:
— Ты что?
— Н-не подходи! — уже тише попросила дриада, уставившись пустым взглядом на землю перед собой.
— Да что с тобой?!
— Ламхигинидур, — чуть слышно простонала она в ответ.
Эльф подошел на шаг ближе:
— Что?
— Ты что, о ламхигинидуре не знаешь? — В голосе дриады послышались слезы. — Не подходи, слышишь!
— Не знаю, — согласился парень. — Почему я не должен подходить? Я хочу помочь тебе. — Он старательно делал вид, что все понимает, во все верит и искренне пытается не делать лишних движений.
Вместо ответа Летисия на миг прикрыла глаза и глубоко вздохнула:
— Видишь? На воде?
Элиаш непонимающе прищурился, но честно попытался понять, о чем говорит дриада. Он долго всматривался в темные волны и разглядел маслянистое пятно, колышущееся у самой поверхности.
— Ну вижу, — не стал спорить Элиаш. — Пятно. И что?
— Это следы ламхигинидура. У нас все знают: ее надо обходить за вару, а то и больше… Не подходи ко мне!
— Да что ж в ней такого? — не выдержал юноша. — В ламхигинидуре-то вашем?! Еще и слово какое придумали!
Честно говоря, неподвижность дриады и ее дикие вопли начали парню надоедать. Больше всего эльфу хотелось взять девушку за руку, оттащить в сторону и уже после этого спокойно поговорить, но, стоило только Элиашу пошевелиться, и дриада, несмотря на то, что стояла к нему спиной, начинала отчаянно верещать — глаза у нее на затылке, что ли?
— В ее след нельзя становиться, — чуть слышно простонала Летти. — А я его не заметила.
— И?
— Пошевелиться не могу! А сейчас ламхигинидур придет и… Уходи, ты еще успеешь спастись, он никогда никого не преследует!
— Проблема единственно в том, что ты стоишь на таком следе? — фыркнул парень и протянул руку.
— Не прикасайся ко мне! — истошно взвизгнула дриада. — Или ты сейчас тоже застынешь!
Эльф, не ожидавший такого громкого вопля, шарахнулся в сторону, зажимая уши.
— А ты не боишься так кричать? — страдальчески поинтересовался он, когда пришел в себя. — Твой ламхигинидур на шум сейчас примчится!
Дриада только поморщилась:
— Не примчится. Он уже направляется сюда — почувствовал, что кто-то на его след встал. Кричи не кричи — ему все равно. У тебя есть пять минут, уходи! Спасайся!
Эльф, наконец понявший, что здесь происходит, глубоко вздохнул и тихо попросил:
— Помолчи эти пять минут, а? И тебе нетрудно, и мне спокойно.
