— О Боже, Уайетт.
Его подбородок подался вперёд.
— Всё нормально. Так я познакомился с Джо. И с Киллианом и Эзрой. И получил всё это, — он широко расставил руки, указав на ближайший прилавок той рукой, в которой был кофе. — Еду.
Его улыбка опять сделалась нежной, и я осознала, что никогда не видела, как они общаются. Я видела, как она баловала Киллиана и относилась к нему так, как будто бы он был подарком планете от Бога. Я видела, как она ругается с Эзрой и ставит его на место. Я также видела, как она нянчится с взрослым мужчиной как с поранившимся ребёнком. Но скоро я должна была увидеть, как они общаются с Уайеттом. Я не могла представить, что он будет терпеть всю эту родительскую опеку. Ему не нужно было, чтобы его обожали. И с ним точно не нужно было нянчиться.
Мой желудок нервно сжался, но у меня не было времени, чтобы проанализировать это.
— Ты видишься с мамой? — спросила я его.
Он покачал головой.
— Нет, она ушла из жизни, когда я заканчивал школу, — он опустил голову и посмотрел на землю. — Передозировка.
— Уайетт.
Он пожал плечами, но они застыли и напряглись.
— Да, это отстой. Знаешь, её всегда преследовали демоны. Она не могла от них избавиться. У неё не было для этого причин.
У меня перехватило дыхание. Я остановилась, схватила его свободную руку и повернула его к себе лицом.
— Ты был этой причиной, — прошептала я, на мои глаза навернулись слёзы. — Ты был причиной, чтобы остановиться.
Он пристально посмотрел на меня, не говоря ничего долгое время. Он вглядывался в мои глаза, ища, анализируя и пытаясь понять, правду ли я сказала. Конечно, это была правда. И он должен был узнать её. Я отдала себя всю этому взгляду, этой правде, которую только что сказала.
Да, он был этой причиной. Он был единственной причиной, которая ей была нужна.
В конце концов, он отвёл взгляд, а я смогла сделать вдох. Но я не отпустила его руку.
— Как я уже и сказал, у меня была Джо. И Эзра и Киллиан. У Киллиана похожая история. Приятно думать, что ты... не один. У меня нет братьев или сестёр, но у меня много сводных братьев. Это не только Киллиан и Эзра. На той ферме было много детей. Мы уже долгое время очень близки, — он снова улыбнулся. — Суровая жизнь у Джо объединяла. Так что мы почти кровные родственники.
Я улыбнулась ему, осознав, что завидую. По сравнению с Уайеттом, у меня было идиллическое детство. Мои родители любили друг друга. Они никогда в своей жизни не принимали наркотиков. У меня были сёстры, которых я обожала. Но было что-то такое в том, как Уайетт рассказывал о своих сводных братьях, что заставляло меня завидовать ему.
А, может быть, это было больше сожаление. Вина? Его преданность была так очевидна. Он бы сделал всё ради своих братьев. Ради Джо. И я знала, что такими же были Киллиан и Эзра.
У меня не было таких же чувств к своим родителям. Я любя терпела их. Их просьбы о моём переезде домой уже мне надоели. А с сёстрами мы скорее бы поругались, чем постояли бы друг за друга.
— Я не испугал тебя?
Я повернула к нему голову, чтобы он мог увидеть моё искреннее выражение лица.
— Совсем нет, — моя улыбка дрогнула. — Я почувствовала себя виноватой за то, что воспринимаю свою семью как что-то само собой разумеющееся.
Он подмигнул мне.
— Со мной тоже такое бывает.
Одна бабочка расправила свои драконьи крылья у меня в животе, и всё моё тело содрогнулось. Боже, я была неосторожна, я могла влюбиться в этого мужчину. По-настоящему. Навсегда.
— У меня две сестры, — призналась я. — Клэр всего на десять месяцев младше меня. А Кэмерон младше на шесть лет. Она наша малышка.
— Твои родители решили сделать перерыв после... Клэр?
— Да, маме было невесело с практически близнецами. Вообще проблема была во мне. Я знаю, в это сложно поверить, но я была трудным ребёнком, — я всё ещё была трудным ребёнком.
Он подтолкнул меня локтем, и мы оба засмеялись.
Мы бесцельно бродили мимо прилавков, вдыхая свежий аромат рынка, наслаждаясь прохладным ветерком, который танцевал на нашей коже. Это было идеальное утро. И мне нелегко было это признать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Вы с ней близки?
Я пожала плечам.
— В основном да.
Он засмеялся.
— В основном? Что это значит?
Я посмотрела на небо, ненавидя себя за то, что приходится кому-то признаваться в этом. Особенно Уайетту.
— Ну, знаешь, она идеальная. Круглая отличница, королева выпускного бала, прекрасный ангел. А я... совсем не такая.
— Ты злая сестра?
Шутливый тон его голоса смягчил правду.
— Да, именно.
— Чем занимается твоя сестра?
— Она воспитатель, — вздохнула я. — Воспитатель в детском саду.
Он опять засмеялся.
— Мерзость.
Я признательно улыбнулась ему.
— Спасибо! — Уайетт положил мне руку на спину и повёл меня за угол. Тепло его руки распространилось по моей коже и всему телу, наполнило мою кровь и проникло глубоко в самые метафизические части меня.
Боже, с этим мужчиной я была в опасности. Откашлявшись, я решила усугубить моё положение ещё одним сравнением с Клэр.
— На самом деле всё ещё хуже. Она живёт в пяти минутах от родителей. Она осталась дома, а я сбежала в ужасный большой город. Родители не могут меня за это простить.
— Что?! — воскликнул он, тон его голоса подпрыгнул, достигнув высокой ноты.
Я улыбнулась.
— Они поставили себе цель — вернуть меня домой. И пока я этого не сделаю, Клэр остаётся золотым ребёнком.
— Где твой дом?
— Гамильтон. Два часа езды в западном направлении. В сторону Гринсборо.
— Маленький город? — спросил он. Очевидно, что он никогда раньше не слышал этого названия.
— Очень, — подтвердила я. — Там живёт где-то тысяча человек. Мои родители родились там, выросли и планируют умереть. И они хотели бы, чтобы Клэр, Кэмерон и я сделали то же самое. Но этот город токсичный. Я... я не могу там жить, — я посмотрела на свои ботинки, но земля перед глазами расплывалась от слёз, застилавших мои глаза. — Плюс, — добавила я бодро. — У них там всего одна занюханная столовая и «Пицца Хат» — не так уж много возможностей для повара с классическим образованием.
— Ты же не собираешься уезжать из Дарема?
— О, нет. Никогда. Это я так шутила.
Мы задумались и замолчали, но меня это не беспокоило. Тишина не казалась мне неловкой. Как ни странно, она казалась даже комфортной.
Наконец, Уайетт сказал:
— Твои родители сильно тебя этим достают?
— Каждый божий день. Всё чего они хотят, это чтобы я переехала, вышла замуж за свою школьную любовь и нарожала им тринадцать внуков. Всего-то.
Он громко засмеялся.
— Всего-то. Клэр именно этим и занимается?
Я покачала головой, почувствовав жалость по отношению к несчастной личной жизни своей сестры. У неё был ужасный вкус на мужчин.
— Нет, она всё ещё одинока. Но почему-то родители о ней не беспокоятся. Может быть, потому что она на целых десять месяцев меня младше? Даже не знаю. Но почему-то они считают, что я останусь старой девой и умру одна, — я засмеялась, хотя мне не было смешно, но так я надеялась смягчить правду. — Хотя, учитывая мою ситуацию, они может быть и правы насчёт этого. Они знают, что у меня сумасшедший график. И что я не была на свидании уже года два, — я замолчала, на секунду усомнившись и позволив моей к ним привязанности взять верх над сарказмом. — Я думаю, они просто переживают из-за того, как много я работаю.
— Они просто не понимают, — сказал Уайетт мягко... задумчиво. — Насколько нам это важно.
Я глубоко вдохнула, оценив его поддержку, хотя до этого момента я даже не подозревала, насколько сильно она была мне нужна.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Знаешь, я даже не сразу это заметила. Я так сильно этого хотела... хотела, чтобы у меня получилось, хотела создать себе имя, хотела двигаться вперёд в своей карьере. Я как будто только начала понимать, насколько меня это всё поработило.
— Но это же хорошее чувство?
