— Ну можешь ещё побить, заслужил.
Мне вот сейчас вообще не до шуток. Переборов себя, выслушала, помню прошлый горький опыт. Исправляюсь, может ещё научусь контролировать безумную тягу к нему, сумасшедшее желание касаться его и быть ближе.
Целует и целует, смотрит унося все мысли далеко-далеко, на урок опаздываю и не слышу ни слова из сказанного учителем.
Круговерть окончания школы затягивает, хочешь не хочешь, а вертишься в потоке репетиций, суматохи, переживаний, подогретых учителями по поводу экзаменов. Я всё так же сама не пишу и не звоню первая, отбил напрочь желание. И пусть только попробует предъявить.
Продолжаем тайные встречи, торопливые поцелуи. Нас тянут в разные стороны, меня школа и дом, его работа и друзья, а мы рвёмся друг к другу протянув руки на встречу. Успеваем лишь кончиками пальцев соприкоснуться и нас снова утягивает в разные стороны.
Димка спокойный, тихий, даже странно, крепко-крепко обнимает. Не может насмотреться в лицо. Нежный до безумия. И мы уже второй день ничего не делим, не ссоримся и не кричим. Вроде радоваться должна, измотанная эмоциями на грани, да вот только ноет что-то потихоньку, не люблю я затишье, после него всегда буря. Он будто поменялся, спросить не могу, опять скажет фантазирую. Где насмешливый и всегда улыбчивый Дима Нестеров?
— Очень люблю, не смогу без тебя уже, — шепчет целуя.
Ещё минутку, секундочку, время замри! Я уже должна быть в школе, Димка на работе. Его телефон взбесившийся без умолку трезвонит, а мы смотрим в любимые глаза и не можем расцепить переплетённых пальцев.
— Не надо без меня, — шепчу пытаясь перевести в улыбки.
Целует не ответив и не улыбнувшись. Ухожу в сторону школы не оборачиваясь. Не покидают мысли взбунтоваться, надо бежать, подобные посещают всё чаще. Я не имею права думать только о себе, но если предложит сбегу, клянусь сбегу с ним. Пока не предлагал.
Примерка выпускного платья тяжкий груз и нервы. Оно потрясающего глубокого синего цвета, словно ночное небо в свете луны. Без бретелек, пышная короткая юбка крупными волнами колышется при движении, на лифе переливаются пайетки. Перламутровые босоножки на высоченной шпильке, как ходить буду не знаю. Я изменилась что ли… Повзрослела, не вижу угловатую девчонку, передо мной в зеркале длинноногая красотка, это всё платье и каблук. Улыбаюсь предвкушая Димкину реакцию, намерена на ночь сбежать с ним. Родители разъедутся по домам оставив нас добивать выпускной на своё усмотрение. И я добью раздеванием его смелыми руками. Дрожь предвкушения по телу вырывает вздох.
Голова болит с самого пробуждения, сказывается недосып. Мы всё те же неуловимые шпионы, скрываемся от всех, переплетая пальцы припадаем к друг другу словно мучимые жаждой. Каждую минуту ценим, словам совсем не осталось места в наших встречах, только жадные касания. Взгляд в зеркало, губы припухшие зацелованные им, шея всё ещё горит от страстных поцелуев, дыхание не спокойно, не притормозит пока мы рядом. Нам так необходима близость на которую нет времени, не оставили нам выбора, украли счастье насладится друг другом, но мы не сдаёмся и тешим себя надеждой на скорые ночи вместе. Спешу на уроки, возле ворот встречает компания Лизки, будто поджидают, может так и есть. Замечаю взгляд рыжей суки, насмешливо смотрит и улыбается, глаза победно сверкают. Иду напролом, опасна я, надеюсь она это помнит. Поравнявшись слышу:
— Привыкаешь пешком ходить.
На секунду притормаживаю и решаю промолчать. Они то все не знают, что мы тайно вместе и не светимся ни возле дома, ни возле школы. Пусть думают, что хотят.
— Нестеров и правда хорош в постели, — прилетает в спину слащавым голоском.
Обдает жаркой волной, оборачиваюсь, что-то её внимание слишком пристально ко мне последние дни. Смотрит, улыбается. Меня перехватывают за руку под локоть.
— Дмитривна орать будет, пошли, — Антон тянет к дверям школы.
Подчиняюсь, несколько раз обернувшись на улыбающуюся Лизку. Сердце несётся в бешеном ритме. Выдергиваю локоть из захвата, так и тянет ко мне руки, не упускает случая коснуться. Я уже начинаю его шарахаться. В классе здороваюсь с Маринкой, она летит ко мне, Антон преградив дорогу говорит ей за чем-то:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Потом, — не пропускает её.
Она на него удивлённо смотрит и пытается ко мне прорваться.
Звонок, классуха входит закрывая за собой дверь, все расходятся по местам. Лизка с Алинкой опоздавшие получают замечание. Встречамся с ней глазами и я отчетливо слышу будто тиканье часов, как тогда дома в тишине. Минуты пошли, количество их сорок, клянусь кинусь и придушу эту тварь, что смеет даже имя его произносить. Сообщение на телефоне, не успеваю открыть, как его выхватывает из рук не кто иной, как Назаров. Совсем обалдел. Дмитриевна не понимая прикола удивлённо смотрит, а мы готовы сцепиться. Что-то мне это напоминает… Страх холодком ползёт по позвоночнику. Дубль два, послушно сажусь на приказ учителя, смогла, сдержалась. Телефон остался у Антона, Лизка смеётся, Маринка хмуро на нас смотрит. Ничего наверное так не ждала, как конца этого урока. Но нас с Назаровым отчитывают не отпустив, ещё одна потасовка и вызовут родителей, уроки срываем. Отбираю свой мобильник у него. Лизка спасена, ещё на сорок минут, пережить ей литературу. Сообщения от Маринки нет. Удалил… Как посмел! Внутри агония, причин ещё не знаю, но события так знакомы. Кажется мне, затишью пришёл конец. Бъётся в груди, словно птица в стекло, предчувствие беды.
От звонка дёргаюсь подскочив, сгребаю учебные принадлежности в рюкзак, покидав абы как вылетаю из класса. Подруга за мной следом, подхватив под руку тащит в укромный уголок.
— Ты только успокойся… — начинает с ходу.
Вырвавшись отскакиваю.
— Вы меня все достали! Говори уже.
За спиной раздаётся смех. Резко оборачиваюсь, Лизка с Алинкой ржут чуть ли не тыкая в меня пальцами.
— Хочешь рассказать подружке, как я провела ночь с Нестеровым? Да я сама…
Договорить Лизка не успела, я кинулась на неё, повалила на пол в желании придушить вцепилась обеими руками в горло. Она оказалась сильной, опрокинула и уселась сверху ударив по лицу на отмашь. Но меня это не охладило, а только подстегнуло убить тварь портившую жизнь изо дня в день. Лизка зажала руки и заорала в лицо.
— Такая серая мышь как ты, ничего не может дать такому как Нестеров! Мы провели потрясающую ночь вместе…
Я зарычав скинула её с себя и набросилась с новой силой.
— Не правда! — лупя ладонями куда попало.
На этом нас и растащили в разные стороны. Меня как оказалось держал Антон крепко сжав руки, Лизку пацан из параллельного класса и на всех парах неслась к образовавшейся толпе наша Дмитриевна. Тут же и директор нарисовался, потрясающе, все в сборе, мне конец. Учителя разогнали зевак по классам, а нас двоих в кабинет затребовал завуч. Отчитывала с чувством, но я не слышала ни слова, трясло в дикой лихорадке. Дышу с трудом, вся грудная клетка охвачена агонией. Слова рыжей суки мечутся внутри черепа грозя свести с ума. Я просто сгораю заживо.
— Алиса, — трогает за плечо Дмитриевна, заглядывая в лицо. — Тебе плохо? Дайте быстро воды!
Что-то все забегали, засуетились, всунули стакан. С трудом сделала глоток и дрожащими руками отдала, а то уроню. На плечи будто плита опустилась, придавливая намертво, ещё чуть-чуть и раздавит в лепёшку.
— Бледная…
— Перенервничала видимо…
— Да она ж тихая девочка, конечно перенервничала!
Слышу голоса, как из далека, сама смотрю на Лизку, улыбается тварь. Я и сейчас всё ещё готова придушить, а то и свернуть шею. Не правда, всё это не правда! Мой Димка не мог. Они же все не знают, что мы вместе, многие думают давно закончилась наша история. Мы же скрываемся.
Звонят родителям, нас отправляют на оставшийся урок.
— Алис, ты как? — шепчет Маринка.
Отмахиваюсь, сказать не могу. Мне надо отдышаться и переварить. Антон преследует взглядом, раздражая. Отцепись уже от меня и забудь о моём существовании, как раньше. С убегающими минутами внимание переключается на другую проблему. Нестеров! На сообщения не отвечаю, не могу себя заставить, выворачивает наизнанку. В памяти всплывает каждая мелочь, перемены в нём, в поведении, каждый взгляд, слово… Боюсь идти домой, знаю ждёт меня, избежать встречи не могу, нужны ответы.
