что-то внимательно слушала, что отец ей объяснял, и кивала.
— Доброе утро, — поздоровался я, усевшись в кресло напротив экрана.
— Доброе... — подвисла Настя. — Миша, а ты как? Ты где?
— Я сейчас в Москве, ещё не вернулся. Аврора сказала, у тебя проблемы с бизнесом отца?
— Да... — девушка опустила голову. — Мне всегда было всё интересно, но подсматривать и управлять самой — разные вещи, да и учёба...
— Настя на себя наговаривает, — Тимофей потрепал дочь по волосам. — У неё получается очень и очень достойно. Жаль только, не успел её всему научить.
— А если дать Вам такую возможность — поможете?
Оба посмотрели на меня как на сумасшедшего, и в то же время с надеждой в глазах.
— Да что угодно! — обрёл, наконец, дар речи Тимофей. — Но как это возможно?
— Примерно так же, как мы сейчас разговариваем. Но есть одно «но». Я не могу разрешить Вам взаимодействовать с реальным миром, кроме Насти. Но получать информацию напрямую Вы сможете. Этого хватит?
— А какую информацию? — осторожно спросил Тимофей.
— Свободный доступ к Сети... на чтение, ко всем компьютерам, видеокамерам, серверам, которые есть на ваших предприятиях. При необходимости, если Настя будет с кем-то общаться, вести переговоры — Вы сможете ей подсказывать в реальном времени, и об этом никто не будет знать. Документы какие-то подготовить тоже не проблема. Если понадобится что-то ещё — можно обсудить. Но всё в рамках консультирования Насти.
— Оооо! — лицо Тимофея вытянулось, когда он понял, какие перспективы перед ним открываются. — И что взамен?
— А взамен Вы помогаете Насте развивать ваш семейный бизнес. В течение ближайшего года я официально встану во главе своего клана, и я рассчитываю, что Настя ко мне присоединится. Так что я напрямую заинтересован в её успехах. Надеюсь, Ваши друзья революционеры мне планы не подпортят.
— Я Вас понял, Михаил, — Тимофей чуть поклонился. — Постараюсь быть максимально полезным.
— Очень на Вас рассчитываю, Тимофей. Настя, увидимся завтра в Академии!
Я отключил связь.
— Решил дать Тимофею пряник? — чуть задумчиво спросила Аврора.
— Два пряника — помочь дочери и не скучать в, по сути, тюрьме. Он ещё на заточение не жаловался?
— Нет, он всё понимает. На заточение у нас Петрович жалуется. Мол, ни в чём не виноватый, а приходится сидеть взаперти.
— Может, выпустить его в большой игровой мир? Пусть немного внешность подправит, и имя другое возьмёт, чтобы его никто случайно не узнал. Ну и клятву о неразглашении с него взять. Пользы-то от него никакой. Пусть развлекается.
— Хм, ну давай выпустим, посмотрим, что будет. Обратно запереть недолго.
Внизу нас ждали мои родители и какой-то немолодой мужчина в костюме, причёска которого, если её можно так назвать, напоминала одуванчик.
— А мы тебе костюм привезли, — встретила меня мама, кивнув на лежащий на спинке кресла костюм в упаковке.
— Спасибо, мам! Как раз думал, что надо домой смотаться.
— Уже не успел бы, — ответил отец, пожимая мне руку.
Вскоре спустилась Катя, откуда-то из глубины дома пришла Ольга Алексеевна с подносом напитков.
— Я вижу, что здесь присутствуют все заинтересованные лица, — произнёс, поднимаясь, «одуванчик».
— Можете начинать, — кивнула Ольга Алексеевна.
— Мы собрались здесь для оглашения завещания Марка Алексеевича Воронова, — торжественно сказал, видимо, адвокат, или кто он там.
Далее он зачитал само завещание.
“Я, Воронов Марк Алексеевич, на случай моей внезапной смерти, настоящим завещанием делаю следующие распоряжения:
– моё оружие, всё какое окажется мне принадлежащим, и боеприпасы к нему, в знак моего уважения и с надеждой на прощение, я завещаю Михаилу Кирилловичу Медведеву;
– родительский дом, как и всё находящееся в нём, кроме оружия, я завещаю моей сестре Ольге Алексеевне Лоленко, и прошу её распорядиться этим домом по своему усмотрению;
– всё иное имущество, какое окажется мне принадлежащим, в чём бы оно ни заключалось и где бы оно ни находилось, я завещаю моей любимой племяннице Катарине Сергеевне Лоленко, которую о прощении не смею даже просить”.
— Остальное — стандартные формулировки, к сути не относящиеся. Данное завещание заверено лично мной пятого августа две тысячи тридцать седьмого года. Кроме того, у меня имеется конверт для Вадима Максимовича Тихомирова, который мне велено передать ему лично в руки.
— Вадим будет на церемонии прощания, — промокнув глаза, ответила Ольга Алексеевна. — Доберётесь, или Вас подбросить?
— Доберусь, не переживайте. Все необходимые документы я вам пришлю. До свидания.
Одуванчик ушёл, а ко мне подсела Катя. Без слов. Обнял её. Слёз у неё уже не было, просто нужна была поддержка. Это я понимал даже без подсказок Рики.
Отец внимательно на меня посмотрел.
— Почему Марк завещал оружие тебе? — спросил он, наконец.
Свободной рукой я показал на Катю.
— Чтобы мне было чем защищать его любимую племянницу.
— Символично, — усмехнулся отец. — Оля, ты не в курсе, о каком оружии речь? У Миши ведь нет лицензий.
— Всякое, Кирилл, — ответила она. — И холодное, и огнестрел. Думаю, с лицензиями ты разберёшься. А сейчас нам пора выдвигаться. Церемония на десять утра, но нам лучше приехать заранее.
Прощание с Марком проходило в вестибюле главного здания корпорации Mind Technologies. На это время лифты из вестибюля на рабочие этажи остановили, а вход для сотрудников сделали через другое здание. Предполагалось, что засвидетельствовать своё уважение подойдут только те, кому это действительно надо, а остальные смогут беспрепятственно заниматься делами. Всем сотрудникам заранее выслали инструкции, чтобы непоняток не возникло.
В простом чёрном платье, без украшений, Катя выглядела сногсшибательно. Она попросила меня побыть с нею рядом, и я, конечно, согласился. Получилось, что как я подал ей руку, так она и стояла под руку со мной почти всё время.
Я с интересом следил за церемонией, и с удивлением понял, что она ничем не отличается от ритуала прощания с усопшими у не-магов. Всё ровно то же самое. Я даже улучил момент и спросил об этом у мамы. Та объяснила, что маги живут довольно осёдло, и перенимают местные традиции, чтобы не выделяться. В конце концов, эти ритуалы не имеют принципиального значения. Это не круг, где важны детали.
За всё время сознания пытались коснуться дважды. Один раз неподалёку оказался Переслав, а другой раз никого из патриархов рядом не было. Оба раза я отстучал Авроре заранее оговорённый условный знак.
Люди всё шли и шли. Сотрудникам никто не вменял в обязанность, но, кажется, проститься пришли все до единого. Отдельно, организованно, в два захода, прошли коллеги Марка, его служба безопасности. Они и сейчас несли дежурство, но сменяли друг друга, чтобы
